Два кинжала

— Я не поеду с тобой, Драниш, — мой голос не дрожал. Решение было принято еще на берегу озера неподалеку от замка Сыча. — Я — жена Ярослава Волка. Кроме того, я не люблю тебя и не хочу быть с тобой. Ты можешь взять меня силой, но… лучше этого не делать, Драниш. Я — Сиятельная, и надругательства над собой не прощу.

Лицо Драниша исказилось от боли. Он медленно встал, отряхнул колени от пыли.

— Это твое окончательное решение? — глухо спросил он.

— Да, — твердо ответила я. — Окончательное.

— А если я сделаю тебя вдовой? Прямо здесь и сейчас?

— Ты действительно думаешь, что я буду жить с убийцей моего мужа? Нет, Драниш, прошу тебя, если ты действительно меня любишь, не усугубляй ситуацию. Ради меня и ради Ярослава, с которым вы столько лет сражались спина к спине. Я не стою того, чтобы ваша дружба превратилась во вражду.

Драниш подошел к моей лошади, взял меня за руку, пристально посмотрел мне в глаза. Меня окутало знакомым горько-полынным ароматом.

Я смело ответила на взгляд тролля. Мы смотрели друг на друга долго-долго. Время тянулось бесконечно.

Наконец, Драниш отвел взгляд, сглотнул, сжал губы.

— По коням! — приказал он своим солдатам. — Отправляемся.

Он уехал, не попрощавшись со своим — когда-то — лучшим другом, провожаемый молчанием.

Только когда стук копыт отряда Драниша достаточно отдалился, я тронула бока лошади, еще и еще, снова пуская ее в галоп. Пересекла границу домена — услышала такой звук, будто лопнула струна на гитаре у Мирика — почти на ходу соскочила с лошади, бросилась в лес, задыхаясь от рыданий.

Ярослав догнал меня почти сразу, поймал за плечи, развернул к себе, уткнул в грудь, обнимая.

— Ты! — выкрикнула я, вывернувшись из его объятий и колотя Ярослава по груди, плечам и животу. — Ты! Почему молчал! Почему? Почему? Почему!!!

Он молча пережидал мою истерику, никак не закрываясь от ударов, а потом снова обнял, привлек к себе, глухо сказал:

— Потому что я должен был знать, почему ты рядом со мной. Я не смог бы жить, не будучи уверенным в том, что ты тайком не мечтаешь об тролле. Ты — моя жена, Ясноцвета, я уважаю тебя за стойкость и силу, но… к тому же я тоже люблю тебя. Удерживать тебя силой было бы преступлением против нас обоих. Я мечтаю о нормальной, счастливой семейной жизни, а не о существовании, полном недомолвок и сомнений! Я уже говорил, Ясноцвета, что ты моя жена перед Пресветлыми Богами, и это слишком много для меня значит. И еще раз повторю, что тогда, на землях ульдонов, я нырял в водопад не за будущей женой, а за девушкой, которую полюбил. Если бы мне был нужен только домен, я бы не закрыл тебя собой в королевском дворце, унаследовав бы землю по праву брака. Ментальной связи с целителями у меня нет, пока бы они прибежали, ты бы уже истекла кровью, и даже Даезаэль не смог бы тебя спасти. Я люблю тебя, Сиятельная Ясноцвета, люблю не ради домена. Именно поэтому я так и не прошел обряд переименования и связи с твоей территорией.

Я потрясенно молчала. Потом подняла лицо и наши губы встретились.

Ярослав сначала целовал меня нежно, но потом обхватил мое лицо ладонями и судорожно прошептал:

— У меня чуть сердце там не разорвалось, Ясноцвета. Я подумал, что ты уйдешь с Дранишем. Я так не боялся, даже когда сражался один на один с волкодлаком.

— Я не уйду от тебя, Ярослав, — прошептала я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы удобнее было целоваться. — Ведь я твоя жена, и не жалею об этом.

И снова нас охватила буря чувств и ощущений. С Ярославом никогда не было легко, но именно он затронул мою душу в так глубоко, что вырвать эти чувства уже невозможно, не потеряв часть себя.

Мое тело отвечало на малейшую его ласку, на каждое прикосновение. Это было так, как наша первая связь у замка Томигоста, днем перед свадьбой. Но и не так. Сейчас Ярослав был намного нежнее, сдержаннее.

Наш общий ритм, сплетенные тела — это было естественно, это было так хорошо, что где-то в горле застрял горько-нежный комок, который невозможно было проглотить. Мы рядом, мы вместе, разве может быть что-то важнее?

Моя душа рвалась из тела, которое разлеталось на тысячи мельчайших кусочков от удовольствия. Как грозовое безумие, только намного приятнее, намного лучше — и в этом я была не одна.

Я лежала на груди Ярослава, прикрытая платьем, он гладил мою спину, и вдруг рассмеялся:

— Аристократы. Сиятельные. Представляю, как веселится Даезаэль — у нас с тобой не было еще ни одного нормального занятия любовью.

— Я не веселюсь, — ворчливо отозвался эльф из кустов. — Я размышляю, почему из всех возможных аристократов именно мне достались самые большие придурки. То есть, прости, Сиятельный Ярослав, я хотел сказать — оригиналы.

Я настолько привыкла к присутствию целителя во всех, даже самых интимных, сферах моей жизни, что даже не покраснела.

— Вставайте уже, — продолжал бурчать эльф. — А то мы все с вами замерзнем, заболеем и умрем, а я тебя, Ясноцвета, так и не довез еще до дома!

Пришлось вставать и одеваться. Как вдруг до меня дошло:

— Ярослав, а ведь все твои люди, они же знают, что мы тут… Мы с тобой… Как я буду смотреть им в глаза?

— Нормально смотреть, — пожал он плечами. — После той сцены, что устроил Драниш, моим солдатам важно знать, что у нас с тобой все хорошо. Кстати, они очень уважают тебя и ценят все, что ты делала, чтобы им было удобно отдыхать. Так что это теперь не только мои, но и твои люди.

Стоило нам выйти из леса на дорогу, как к нам подбежал один из офицеров, который обычно держался поближе к карете:

— Командир, разбиваем лагерь здесь?

— Нет, — спокойно ответила я, надеясь, что в темноте не видно, как полыхают мои щеки, — еще пару часов проедем. Скоро будет деревня с постоялым двором, я там уже бывала. До южного поместья ехать еще часов шесть, но…

— Да, лучше возле замка появиться днем, — согласился Ярослав. — Парни, попрошу вперед нескольких с фонарями. Как бы опять не налететь на кого-нибудь.

— А что, у тебя есть еще возможные женихи, о которых я не знаю? — спросил эльф, конечно же, едущий рядом со мной. Дорога была достаточно широкой, чтобы мы поместились втроем, не сталкивая лошадей боками. Отец обычно здесь ездил каретой с сопровождением, поэтому старался, чтобы путь не зарастал.

В деревню мы приехали уже за полночь. Пришлось будить хозяина постоялого двора, который долго подозрительно не открывал ворот.

— Мало ли кто тут бродит по ночам! Владетель велел быть осторожным.

В конце концов, мне это надоело. Страсть страстью, но помыться после нее очень даже не мешало!

Поэтому я спрыгнула с коня, взяла фонарь у ближайшего ко мне солдата и подошла к воротам со смотровым окошечком.

— А ну-ка, посмотри на меня! — велела я хозяину, поднося фонарь к лицу.

За дверью икнули.

— Си… Си… Сиятельная Ясноцвета! Пресветлые Боги! А мы уж вас ждем, так ждем! Ваш батюшка сказал, что вы в скорости будете, едете от столицы… Проходите, простите нас, ради Богов!

Ну еще бы мой отец чего-то не знал!

Нам споро накрывали на стол, разбуженные слуги суматошно бегали, грея воду на купание, готовя еду на отряд Ярослава; хозяйка хлопотала вокруг нас, казалось — разреши, и она будет кормить меня с ложечки!

— Мы вас так давно не видели, Ваше Сиятельство… простите, Сиятельная! Вы стали так похожи на Владетеля! Сиятельный, может, вам еще мяса?

Ярослав отрицательно покачал головой. Он не показывал своей усталости, но она прорывалась в скупых жестах и плохом аппетите.

— Может вашему… другому спутнику еще что-то принести? — спросила хозяйка, не определившись с расовой принадлежностью Даезаэля.

— Мяса с кровью, — сказал целитель. — И, кстати, я эльф.

— Эльф? — хозяйка часто заморгала. — Настоящий эльф?

— Да, настоящий, вы что, эльфов раньше никогда не видели? — спросил Даезаэль, вгрызаясь в жареную баранину.

— Нет, не видела, но мне рассказывали, что вы другие… — проговорила хозяйка, таращась на целителя как на чудо.