Страница 20 из 22
– Ты даешь! – хмыкнул Натан. – Это же бывший замок принца Агнуса! Все здания академии соединены наземными переходами, а тайные проходы похожи на подземный лабиринт.
– Тайные проходы? Но зачем?
С каждым днем Академия магических наук открывалась для Марвел Уэлч с новой стороны: незнакомой, загадочной и пугающей.
– Говорят, принц Агнус боялся покушений. Ведь он был следующим претендентом на престол после императора Анастаса. Этот замок Агнус превратил в крепость и оснастил тайными ходами. – Натан Рэм придерживал дверь рукой, не позволяя адептке войти внутрь. А затем склонился к Марвел, прошептав: – А по ночам адепты ищут секретную лабораторию Агнуса. Ту самую, где он проводил уникальные техномагические опыты.
– Я впервые об этом слышу. – Марвел не могла прийти в себя от удивления.
Почему же соседки ей ничего не рассказали ни о тайных проходах, ни о секретной комнате? Возможно, Лора пыталась. Просто Марвел пропускала ее болтовню мимо ушей, сосредоточившись на более важных вещах, таких, как сдача экзаменов. Наверное, точно так она пропустила рассказ о браке ректора Стерлинга и Онории.
– Жаль, что ты ничего об этом не знаешь. Значит, не сможешь воспользоваться тайным проходом и показать комнату, – вздохнул Натан Рэм и наконец-то открыл дверь, пропуская девушку вперед.
– А зачем тебе нужно в мою комнату? Думаю, все спальни одинаковые, – заметила Марвел.
– Ты такая недогадливая, – хмыкнул юноша, бросив на студентку заинтересованный взгляд. – Ты что, еще ни с кем не встречаешься?
Марвел буквально застыла от подобного вопроса, остановившись возле комендантши. Ее взгляд зацепился за лиловый наряд дамы. Странно, но волосы пожилой женщины тоже приобрели лиловый оттенок.
Адепт Рэм, заметив сокурсников, спускающихся по лестнице, отвлекся от Марвел:
– Вы куда?
– Хотим поразмять кости в гимнастическом зале, – ответил один из артефакторов и покосился на девушку. – Ты с нами, Рэм, или у тебя другие планы?
– Никаких планов, я с вами! Пока. – И Натан Рэм последовал за артефакторами.
А Марвел Уэлч направилась в свою комнату, размышляя о странном разговоре с адептом. Да и его беседа с библиотекарем казалась ей подозрительной. К чему такой интерес к гибели незнакомой студентки? Его словам о том, что он опасается за свою жизнь, Марвел не верила. Адепт Рэм меньше всего походил на напуганного и беззащитного юношу. Хоть он был невысок, но в нем чувствовалась сила. Такой мог дать отпор. Она же помнит, как Рэм лихо запрыгнул в лифтовую кабину на материке, подтянувшись лишь на кончиках пальцев. Вот и сейчас направился в гимнастический зал, а не на прогулку. Да и его уровень знаний адептка Уэлч смогла оценить по достоинству, когда они вместе проходили конкурс. Вряд ли такой студент напортачит в лаборатории. А еще Марвел была смущена его непристойной просьбой о посещении ее комнаты. Это что же теперь у молодых людей такая манера ухаживания? Адепт Пирс проявил неприличный напор, заявив, что Марвел «его». Рэм предложил уединиться в комнате. Вникать в странные поступки студентов не хотелось. У нее и своих проблем предостаточно. Ей еще предстояло сдать теорию по самоходным механизмам и экзамен по истории Белавии. А совсем скоро состоится состязание на дирижаблях, по результатам которого деканы определят два лучших воздушных судна. И к завтрашнему дню нужно подготовить эссе. На первый раз декан Морган ее простил, но второго шанса не предоставит.
Как только Марвел закрыла дверь своей комнаты и взяла в руки книги, весь остальной мир перестал существовать. Ей уже не было дела ни до Натана Рэма с его странными разговорами, ни до упрямого Германа Пирса с неуместными ухаживаниями. Да и смерть студентов сейчас казалась всего лишь трагической случайностью, тем более полиция ничего подозрительного не обнаружила. Да и вряд ли уважаемый ректор Стерлинг стал бы прикрывать декана Арманьяка, будь тот виновен. Убедив себя больше не собирать сплетни, Марвел погрузилась в формулы и чертежи. И лишний раз удостоверилась, что ее истинное призвание не артефакторика, а магическая механика.
На следующий день адептку Уэлч наконец-то допустили в святую святых мехадов – рабочий цех, где студенты под руководством магистра факультета классических механизмов Глеба Ликанова собирали уникальные машины. Внешне строение напоминало длинный трехэтажный ангар с полукруглой стеклянной крышей. Но внутри это было единое помещение без перекрытий. По центру возвышался корпус дирижабля, правда, без обшивки. Но это и к лучшему. Так Марвел наконец-то смогла рассмотреть скрытую от посторонних глаз конструкцию воздушного судна. Она сразу же обратила внимание, что сигарообразный корпус разделен на две части: верхняя пока представляла собой пространство с отсеками, в которые позже поместят баллонеты с водородом. А в нижней части находились гондолы.
Дирижабль строили студенты-механики, облаченные в смешные бесформенные комбинезоны и гогглы. Такие же очки красовались во время конкурсных испытаний на лбу декана Эштона и такие же носили пилоты дирижаблей. Марвел перевела взгляд на нижнюю часть судна, с интересом разглядывая горизонтальную балку. К ней на коротких тросах крепились кабины-гондолы.
– Нравится? – улыбнулся подошедший к ней Эрик.
– Не то слово, – зачарованно произнесла Марвел, рассматривая корпус воздушного судна.
– Ровнее, ровнее! – На горизонтальной балке, к которой адепты подвешивали еще одну гондолу, Марвел заметила декана Эштона.
– Устанавливают мотогондолы для двигателей, – пояснил Эрик.
– А наш дирижабль выглядит так же? – полюбопытствовала Марвел, догадавшись, что скрывалось за обтекаемой сигаровидной формой «Чайки».
– Да, тот же принцип, только это судно длиннее и объем больше, – пояснил Фрайберг и подхватил Марвел под руку, увлекая за собой.
– А обшивка планируется из какого материала? Обычно в пассажирских судах применяют до семи слоев, – сверкнула познаниями адептка.
– Это в классике. Но вы же в Академии магических наук, лира Уэлч. А здесь только усовершенствованные модели. Поэтому два слоя: внутренний из прочной ткани, и внешний – из железных пластин, – раздался голос лера Моргана, и Марвел обернулась.
К ним с Эриком подходил декан факультета магической механики, его сопровождал магистр факультета классических механизмов Глеб Ликанов. Марвел никак не ожидала, что магистр порывисто схватит ее за плечи и встряхнет:
– Виктория?!
Декан Морган нахмурился, Эрик удивленно вскинул бровь, а Марвел, упираясь ладонями в широкие плечи Ликанова, возмутилась:
– Простите, но вы с кем-то меня перепутали! Я Марвел Уэлч.
– Марвел? – с сомнением в голосе произнес Глеб Ликанов, всматриваясь в лицо адептки. – Не Виктория Краст из Риджинии?
– Точно нет. Марвел Уэлч из Атрии.
– Показалось, – нехотя согласился магистр, выпуская Марвел из цепкой хватки. – Сейчас, когда присмотрелся, вижу, что ошибся. У нее волосы были светлее и в рыжину, кожа смуглая, а глаза, как янтарь. Это такой редкий солнечный камень, что находят счастливчики на побережье Риджинии. А у вас глаза…
– Серые, как наш ледяной океан, – любезно подсказал лер Морган.
Марвел с удивлением воззрилась на декана. Нет, он точно романтик. То сравнивал ее с заряженным артефактом, то с ледяным океаном.
– Да, глаза серые. Не янтарные. Да и возраст не тот, – окончательно утвердился в своей ошибке Ликанов. – Виктории было бы двадцать пять. Вам, наверняка, меньше.
– Лире Уэлч исполнилось двадцать два, – вновь подсказал декан.
Марвел нахмурилась: похоже, преподаватель досконально изучил биографию адептки, тем более она ему тоже кого-то напоминала.
– Еще раз, простите меня, лира Уэлч. Обознался. Всему виной ваша милая улыбка, уж очень напоминает улыбку Виктории. Моя подруга умерла, но я до сих пор не могу ее забыть.
Последней фразой Ликанов всех поразил. Возникло неловкое молчание: декан Морган сверлил взглядом магистра, Фрайберг ковырял мысом ботинка каменный пол, а Марвел не знала, что полагается говорить в подобных ситуациях.