Страница 24 из 28
А еще, дожидаясь оценки за экзамен, Льюис пытался как-то исправить свою не слишком благополучную финансовую ситуацию. Чтобы добыть денег, он дал объявление в местной газете The Oxford Times, предлагая за август–сентябрь подтянуть школьников или студентов по классическим языкам. Также Льюис откликнулся на вакансию преподавателя классических дисциплин в Ридинге, в получасе езды на поезде от Оксфорда, однако на собеседовании выяснилось, что если он получит это место, ему придется переехать в Ридинг. Переезд же не рассматривался из-за домашней ситуации Льюиса: Морин очень нравилась школа Хидингтона, и Льюис не желал лишать ее хорошего образования и сложившихся дружб. Он отозвал уже поданную заявку на вакансию. Как и следовало ожидать, отцу он преподнес другую версию: он, мол, не такой «чистый» филолог-классик, какой требовался Ридингу[216].
Затем поманила еще одна возможность: вакансия преподавателя классических дисциплин в Магдален-колледже. Льюис подал заявку и сюда, больше из чувства долга, чем действительно надеясь получить место: его заранее предупредили, что скорее всего у него ничего не выйдет. Успешный соискатель должен был определиться в сентябре после конкурсного экзамена. До тех пор Льюис ничего не мог сделать, чтобы повысить свои шансы.
Да и других забот у него хватало. 28 июля он явился на Хай-стрит в Экзаменационную школу Оксфорда на устный экзамен. По воспоминаниям Льюиса, вся процедура длилась не более пяти минут. Его попросили привести доводы в защиту некоторых сделанных в экзаменационных листах высказываний, включая не слишком удачное выражение «бедный старина Платон». Спустя несколько дней миссис Мур в очередной раз переехала, найдя себе на лето новый дом («Хиллсборо») – номер 2 по Вестерн-роуд, в том же Хидингтоне[217], где можно было прожить несколько месяцев бесплатно. Миссис Мур беспокоилась о финансах ничуть не меньше, чем Льюис, и уступила дом на Варнефорд-роуд в субаренду Родни Пейсли и его жене, а на Вестерн-роуд приняла платного жильца. Им нужно было беречь каждый шиллинг. Миссис Мур также взялась подрабатывать шитьем. В ноябре того же года Льюис поведает дневнику, что миссис Мур несет непосильный груз[218]. Их обоих все более угнетало надвигающееся банкротство.
4 августа Льюис поехал на автобусе в Оксфорд, в Экзаменационную школу, чтобы выяснить, когда появятся результаты финального экзамена. К его удивлению, результаты уже были объявлены. С облегчением Льюис узнал, что оказался в числе девятнадцати студентов, получивших диплом первого класса. Но что делать дальше?
В конце концов все надежды и усилия сосредоточились на том, чтобы получить место преподавателя классических языков в Магдален-колледже[219]. Это была одна из трех вакансий, предлагавшихся в тот год колледжем, и судьба ее решалась в открытом конкурсе – нужно было выдержать серьезный письменный экзамен. 29 сентября Льюис явился на испытание вместе с еще десятью соискателями[220]. Уровень конкурентов его смутил, среди них оказались такие будущие светила, как А. С. Юинг (1899–1973) и Э. Р. Доддс (1893–1979). (Доддс в итоге станет в 1936 году Королевским профессором греческого языка в Оксфордском университете.) Понимая, сколь ничтожны его шансы, Льюис сообщил своему дневнику, что будет действовать «так, словно не получил это место» и будет готовиться к курсу английской литературы[221]. Ждать ответа пришлось до 12 октября, только тогда Льюис узнал, что Магдален-колледж предпочел ему другого кандидата[222]. К тому времени Льюис уже, в полном соответствии с советом своих наставников, с головой погрузился в изучение английской литературы.
Сэр Герберт Уоррен (1853–1930), глава Магдален-колледжа, лично написал Льюису в ноябре, уведомляя его о том, что колледж не предоставил ему места преподавателя классических дисциплин, и в свою очередь дал ему кое-какие объяснения. В тот год Магдален-колледж принял трех новых членов, и, по словам Уоррена, Льюису немного не хватило для того, чтобы попасть в их число – но факт остается фактом, колледж взял на должность преподавателя классических языков другого кандидата:
Боюсь, вы не сумели полностью продемонстрировать свои возможности, какова бы ни была тому причина, и все же вы показали хороший результат и оказались в числе шести человек, особо отмеченных, как полностью соответствующих уровню наших преподавателей и достойных принятия в члены колледжа, однако, к сожалению, вы не попали в число троих отобранных окончательно[223].
В письме Уоррена критика и ободрение сочетаются почти в равных долях, но проницательный читатель сразу увидит здесь утешительный намек: талант у Льюиса есть, только момент оказался неудачным. Вполне вероятно, что ему представится еще одна возможность.
Дневники Льюиса и переписка 1920–1922 года свидетельствуют о личных переживаниях и планах на будущее, в том числе тревогах насчет работы. Если он не сумеет получить место преподавателя классических дисциплин, может быть, выручит философия? Он довольно основательно успел вникнуть в этот предмет за студенческие годы. Озабоченность своим будущим заслоняла от Льюиса другие проблемы, в том числе и серьезные перемены в родной Ирландии. Он до странности редко упоминает грандиозные события 1920–1923 годов, когда Ирландию сотрясали политические конвульсии. Борьба за независимость Ирландии, приобретя за годы Великой войны новую энергию, переросла в 1919 году в открытое насилие. Британцы теряли одну сельскую область Ирландии за другой, контроль над ними переходил к Ирландской республиканской армии (IRA). В «Кровавое воскресенье» (21 ноября 1920 года) члены ИРА застрелили в Дублине четырнадцать британских оперативников и информаторов. В тот же день британские власти ответили «симметричными мерами», убив четырнадцать человек в парке Крок. Насилие распространилось вплоть до городов на севере, Лондодерри и Белфаста. Протестантская община чувствовала себя под угрозой со стороны республиканских боевиков.
В 1920 году британские власти предложили Ирландии ограниченное самоуправление. Этого оказалось недостаточно. Ирландия требовала не делегированных прав, а полной национальной и политической независимости. Насилие продолжалось. 21 июля 1921 года было заключено перемирие, но и оно не положило конец насилию в Белфасте. В конце концов 6 декабря 1922 года правительство Британии дало согласие на создание Ирландского Свободного государства. Шесть северных графств, населенные преимущественно протестантами, получили месяц на раздумье, хотят ли они войти в состав Ирландского Свободного государства или же остаться в Соединенном Королевстве. Днем позже парламент Северной Ирландии принял решение просить позволения вновь стать частью Соединенного Королевства. Ирландский остров оказался политически разделен.
Льюис до странности равнодушен к этим событиям и не проявляет к ним интереса, хотя они явно отражались на судьбах его родных, а также ирландских друзей. Судя по записи в дневнике, в ту роковую дату 6 декабря 1922 года главным вопросом, который занимал его ум, была не суверенность Ирландии, не политическое будущее Белфаста, не безопасность отца, но следует ли понимать слово «завтрак» как «чашка чая в восемь утра или же как жаркое в одиннадцать утра»[224]. Чем объясняется бросающееся в глаза равнодушие к величайшим на его веку политическим и социальным пертурбациям в Ирландии? Самый очевидный ответ, пожалуй, наиболее близок к истине: Льюис перестал ощущать связь с этой страной. Его дом, его настоящая семья и его сердце были в Оксфорде. Центром его семьи вместо Альберта Льюиса сделалась миссис Мур.
216
Письмо Альберту Льюису от 20 июля 1922 // Ibid. P. 595.
217
После включения Хидингтона в город Оксфорд улица была в 1959 г. переименована в «Холиоук-роуд», чтобы избежать путаницы с другой Вестерн-роуд в южном пригороде Оксфорда Грэндпонте. Изменилась также нумерация домов, так что «Хилсборо» получил адрес Холиоук-роуд, 14.
218
All My Road before Me. Р. 123.
219
Некоторые биографы предполагают, что речь шла о месте преподавателя философии, но архив Магдален-колледжа однозначно указывает, что это была вакансия «по классическим языкам». См.: Записная книжка главы колледжа (The President’s Notebooks). Vol. 20, fols. 99–100. Magdalen College Oxford: MS PR 2/20.
220
Список 11 кандидатов см.: President’s Notebook for 1922 (The President’s Notebooks. Vol. 20, fol. 99).
221
All My Road before Me. P. 110.
222
Ibid. P. 117.
223
Письмо сэра Герберта Уоррена Льюису от 4 ноября 1922 (Magdalen College Oxford, MS 1026/III/3).
224
All My Road before Me. Р. 151.