Страница 3 из 19
Лаборатория тускнеет.
Блю возвращается, и первое, что она чувствует – запах дерьма. Ее легкие не хотят наполняться воздухом. Она хватается за шлем, но пальцы отказываются подчиняться. Еще один толчок наклоняет ее вперед на кровати, и ее тут же рвет желчью.
Марсалис хватает холодный воздух, как чистую воду в жаркий день. Ее хриплый хныкающий голос поражает ее. Блю снова пытается схватиться за шлем скользкими от слюны пальцами, и на этот раз снимает его с хлюпающим звуком. Она не может удержать шестифунтовую систему проводов и электродов, поэтому прижимает ее к себе, чтобы та не упала на пол.
Блю снова оказывается в своей комнате, охваченная неконтролируемой дрожью. Нейрокомпьютерный интерфейс все еще лежит на ней, испачканный рвотой. Измученная, она вытирает рот свободной рукой и снова ложится на больничную койку. В комнате темно; свет исходит только от маленького ночника в углу помещения. Она оставляет его включенным, когда передвигается в теле Маркуса. Ее настоящие глаза не смогут здесь ничего разглядеть.
Вдалеке Блю слышит приближающийся грохочущий стук сапог. Шаги тяжелые и быстрые.
– Маркус, – стонущим шепотом произносит она.
Андроид в мгновение ока выходит из-за угла и снимает с нее нейрокомпьютерный интерфейс. Потом хватает полотенце, вытирает лицо и шею Блю, а шлем кладет рядом с кроватью. Женщина с ног до головы испачкана рвотой.
– Я в порядке, – хрипит она, но он всматривается в нее, чтобы убедиться наверняка.
– Блю, я включу свет, – говорит он нежным голосом. – Ты готова?
Она закрывает глаза и кивает. Сквозь ее веки проникает красный свет, а на лоб ложится теплая рука.
– Боюсь, у нас проблемы, – сообщает Маркус. – Ты можешь открыть глаза?
Блю открывает глаза, и потоки света от ярких потолочных светильников пронзают ее мозг, словно осколки стекла. Маркус наклоняется к кровати и пристально всматривается ей в глаза, не беспокоясь о липкой мерзости, касающейся его одежды.
Он красивый, но не привлекательный – ясные изумрудно-зеленые глаза, высокие скулы, переходящие в крепкий подбородок. Его светлые волнистые волосы над слегка нахмуренными бровями отражают свет. Когда Маркус приближается, Блю надеется почувствовать на своем лице его дыхание, хотя знает, что он не дышит.
– Реакция зрачков нормальная, – говорит он, нажимая двумя пальцами на ее шею. – Пульс сто двенадцать.
– Воды, – хрипит Блю, облизав губы.
Андроид наполняет чашку и передает ей:
– Кажется, сегодня мы достаточно поработали.
Она избавляется от горечи во рту и проглатывает воду. Часть жидкости стекает по подбородку, но это не имеет значения. В любом случае Маркусу придется обтирать ее губкой.
– Что произошло?
– Потеря беспроводной связи. Возможно, из-за солнечной вспышки, – объясняет он. – Ты синхронизировалась только с двумя моими системами, и баланс нарушился значительным…
Блю качает головой:
– Образец шестьдесят три… Кембили…
– Мне очень жаль, но это провал, – говорит Маркус. – Мы потеряли образец.
Марсалис снова закрывает глаза:
– Черт.
Маркус берет гарнитуру интерфейса и приступает к чистке. Потом останавливается и смотрит на живот Блю.
– Ты сместила мешок, – говорит он. – Возможно, это случилось во время приступа, вызванного отключением связи.
По крайней мере, ее катетер не вывалился наружу. Она помнит то время, когда ей не нужны были калоприемники. Помнит пиццу и пиво по пятницам. Помнит, что любила бегать под музыку Джона Хопкинса. До диагноза у нее была жизнь – путь, который должен был удержать ее на Земле.[2]
Блю не смотрит вниз, на свое тело. Она не хочет видеть результат.
– Почисти его, пожалуйста.
– Сейчас, – отвечает Маркус, наполняя чашку теплой водой с несколькими каплями дезинфицирующего средства.
Андроид снимает испорченный мешок и очищает от содержимого. Затем он осторожно вытирает область вокруг живота Блю, и на его лице появляется болезненное выражение.
– Что? – говорит она, зная: он запрограммирован изображать подобную гримасу, чтобы сообщать плохие новости.
– Блю, я думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы исключить пероральное питание, – говорит Маркус. – Меня беспокоят спазмы гортани.
Режим Nil-per-os – «Ничего через рот». Блю выдвигает вперед подбородок и понимает, что в этой гримасе есть что-то от ее угрюмой бабушки.
– Я не откажусь от проклятого «Джелло», Маркус.[3]
– Тогда подумай о том… – начинает он, но делает паузу, притворяясь, что задумался.
Маркус уже определил следующую тысячу возможных разговоров, и Блю знает, что он делает паузу исключительно для драматического эффекта.
– Подумай о возвращении на Землю. Ты можешь оставаться в криогенном сне, а если тебе это не по нраву, Земля оказывает отличную паллиативную помощь. Я не считаю, что человеку полезно тратить свое уходящее время на разработку оружия.
Блю ворчит, пока он пытается заботиться о ней. Ее стома изменила форму из-за постоянного пребывания в постели, а область вокруг немного покраснела. Он прав насчет режима, исключающего пероральное питание, но она не позволит этому случиться. Только не сейчас.
– Уходящее время? Боже, ты говоришь так, будто цитируешь какую-то древнюю поэзию. Вальтер или что-то в этом роде. У тебя не найдется для меня Уильяма Карлоса Уильямса?[4]
Он смущенно смотрит на нее:
– Я не хотел этого.
Осторожно сняв больничную рубашку с изможденных рук, он начинает обтирать Блю. Когда-то она так гордилась своим телом. Телом, которым поделилась с таким множеством людей.
– К тому же, – продолжает Марсалис, – ты – собственность Компании, а я – главный актив. Получается, ты должен убеждать меня остаться, а не улетать.
Маркус прикрепляет к ее животу еще один мешок и с доброй улыбкой затягивает крепеж. Затем меняет ее грязную рубашку на чистую.
– Прежде всего я запрограммирован обеспечивать твою безопасность.
Блю поднимает дрожащую руку с уже атрофировавшимися мышцами и касается его щеки.
– А что ты будешь делать, если безопасность – не вариант?
– Буду тебя радовать.
– Я ученый, – говорит она. – И счастлива больше всего, когда выполняю свою работу, – с этими словами Блю слегка похлопывает его по лбу. – Вот этим местом.
Потом она снова вытягивает руку вдоль тела.
– Во всяком случае, поставки не будет еще шесть месяцев. Каким образом, по-твоему, я должна вернуться?
– Мы могли бы тебя заморозить. Дождаться транспорта. Ты бы проснулась дома, будто времени совсем и не прошло. И ты ошибаешься, если полагаешь, что транспорта нет. Коммандер разрешил сообщить, что через три недели с нами состыкуется аудитор.
– Что?
Блю бы села, если бы ее брюшные мышцы так не болели.
– Прошу прощения, – говорит Маркус. – До сих пор мне не было позволено разглашать данную информацию. Меня волнует количество стресса, которое ты пережила.
– Зачем сюда направляется аудитор?
– Мне не сказали. Уверен, ничего серьезного, но они, должно быть, обеспокоены медленным прогрессом на «Холодной кузнице». Несколько проектов отстают от графика.
– И мой в том числе.
– А еще «Серебряная улыбка», – говорит Маркус. – Я уверен, что вы не единственные…
Блю качает головой:
– Дай мне мой портативный терминал и убирайся.
Маркус берет терминал, кладет его перед ней и без лишних церемоний уходит. Глядя на открытый портал, Блю ждет, когда закроется дверь, и она останется в безопасности. Затем разворачивает клавиатуру, ставит терминал на живот и подключается к цифровому тайнику. Ей не следует пользоваться им слишком часто, так как чересчур большое количество исходящих от станции сигналов опасно. Однако приезд аудитора почему-то вызывает мурашки на ее коже.[5]
2
Джонатан Джулиан «Джон» Хопкинс – английский музыкальный продюсер, музыкант, диджей, который исполняет танцевальную и фоновую электронную музыку.
3
«Джелло» – фирменное название концентрата желе.
4
Уильям Карлос Уильямс (1883–1963) – один из крупнейших поэтов-авангардистов США, лауреат Пулитцеровской премии в области поэзии.
5
Цифровой тайник – автономная сеть передачи цифровых данных.