Страница 21 из 25
Двор стал естественным местом для завершения образования благородной девушки, пока она служила во фрейлинах. В возрасте 13–14 лет знатных дворянок старались послать ко двору под патронаж одной из влиятельных и добронравных королевских фрейлин. Однако далеко не все родители могли себе позволить отослать дочку ко двору: это было очень затратным мероприятием. Даже если у родителей имелись необходимые деньги и связи, молодая дворянка должна была получить необходимое базовое образование: научиться читать религиозные книги (на латыни и английском) и писать письма в соответствующем стиле; уметь шить и вышивать; овладеть придворными манерами; освоить танцы и, желательно, игру на музыкальном инструменте. Девочек также обучали арифметике в объёме, необходимом для успешного ведения хозяйства. Юные дворянки должны были читать Библию и философские трактаты, способствующие формированию высокоморальной личности. Базовое образование они получали или под руководством матерей, или на уроках нанятого учителя. Некоторых девушек отсылали в поместья, славящиеся качеством образования, предоставляемого своим дочерям: так Леди Джейн Грей с девяти лет проживала в свите королевы Катерины Парр. Иногда девочки занимались вместе со своими братьями, как Мэри и Роберт Сидни или Вильям и Фрэнсис Кавэндиш. В целом родители старались воспитать скромных, аккуратных, элегантных и послушных девушек. Эти качества позволяли им найти подходящих мужей, пока они были молоды. Отдельные представители тюдоровской аристократии, Генри Перси, 9-й граф Нортумбер л андский, считали, что девочек надо обучать наукам в том же объёме, что и благородных мальчиков.[118] Однако они были в явном меньшинстве.
На первый взгляд, положение слабого пола в книгах Мартина весьма схоже с положением женщин в наиболее консервативной части Европы, а роль и права женщин в просвещённом Провансе напоминает положение и имущественные права благородных женщин в Дорне. Описанное в книгах Мартина образование благородных девочек весьма схоже с идеалами английских гуманистов, однако, с одной маленькой оговоркой. А учителя-то кто? Кто надзирает за образованием Сансы и Арьи Старк? Септа Мордейн, по-нашему, земному – монахиня! Как уже было сказано сыновей Эддарда Старка обучает мейстер Лювин. Можно предположить, что в более скромных замках эту обязанность могли переложить на плечи местного септона. Возникает естественный вопрос, а откуда берутся септы и септоны? Если «прошерстить» все пять книг, то мы не найдём и десятка упоминаний септр (мужской монастырь) и материнских домов (женский монастырь). А в средневековой Европе, в том числе и Англии до Реформации, монастыри были на каждом шагу. То есть в саге мы постоянно наталкиваемся на септ в роли гувернанток в благородных семьях, но не видим монастырей, в которых они должны были сами проходить какое-то обучение. Откуда тогда они появляются?
Предположим, благородному семейству понадобилась гувернантка, что оно должно сделать? Куда писать? В средние века в Западной Европе, практически, каждое дворянское семейство было связано с каким-либо монастырём: обычно или на их землях, или поблизости от них имелся, как минимум один монастырь, а могло быть и больше. И если европейским дворянам вдруг почему-то были нужны услуги именно монахини (в качестве гувернантки, сиделки, компаньонки), то настоятельнице монастыря писали и просили помочь, часто просьба о помощи сопровождалась щедрым пожертвованием в монастырскую казну. В реальном европейском средневековье такая необходимость возникала достаточно редко: средневековые семьи были очень разветвлены – кровными родственниками считались пятиюродные и шестиюродные (а то и более дальние) братья и сёстры. Чтобы не быть голословными скажем, что тюдоровские вельможи называли друг друга кузенами, хотя реальная степень родства могла быть пятиюродные братья и шестиюродный дядя и племянник. Королева Елизавета Тюдор всегда называла Роберта Деверё, 2-го графа Эссекса своим кузеном, также она называла и его отца – Уолтера Деверё, 1-го графа Эссекс: Уолтер приходился ей четвероюродным племянником по линии бабушки Елизаветы Вудвилль; Роберт, естественно, приходился ей четвероюродным внуком по отцу, но также и двоюродным внуком по матери, ибо мама Роберта Деверё, Леттиция Ноллис, была дочкой двоюродной сестры королевы по матери, Анне Болейн – всё это родство считалось и зналось. В ситуации, когда кровными считались даже очень дальние родственники, в аристократическом клане всегда имелась бедная благородная родственница, которую более богатые родственники могли содержать в обмен за услуги гувернантки, компаньонки или сиделки.
У Мартина, в его «реальном» средневековье эта сторона жизни опущена вообще – его могущественные семейства считаются родством внутри себя, со старыми королевскими династиями и с Таргариенами, рассмотрение разветвлённости же внутриклановых и межклановых родственных отношений опущена за редкими исключениями. Счёт родством у героев Мартина присутствует только в вопросах кровной мести, когда, например, Блэквуды и Бракены столетиями убивают друг друга. На все остальные стороны жизни родственные связи, почему-то, особо не влияют.
В мире «Песни» миролюбивые септоны и мейстры должны воспитывать профессиональных военных, а целомудренные и безбрачные септы – будущих матерей семейства и светских львиц. Как они это могут сделать? Вероятно, не слишком хорошо. К. Ларрингтон не замечает, что противоречит своей теории, описывая воспитание септами благородных девочек, когда пишет: «Вера не ассоциируется с обучением, с необходимыми умениями чтения и письма. Сохранение знаний и обучению следующего поколения – прерогатива мейстров».[119] Ну, что же манеры они могут привить, может быть, если сами ими владеют, могут научить вышивать, но не более того. Пожалуй, работа над вышивками знатных девочек – один из немногих реальных аспектов образования дворянок, который Мартин отразил достаточно верно.[120] Хотя необходимо отметить, что и здесь наблюдаются некоторые неточности: обычно если дамы работали над вышивками или ткали, то они одновременно или слушали музыку, или внимали чтению религиозных и высокоморальных книг. У Мартина дамы откровенно сплетничают, а это грешно.
При более детальном рассмотрении наиболее интересных женских образов «Песни…» (леди Бриенна, Арья, Аша, целый террариум Песчаных змеек) оказывается, что существует ряд женщин, полностью попирающих традиционные для средневековых женщин стереотипы поведения. К. Ларрингтон находит два образа в средневековой литературе, схожих с леди Бриенной: Брадаманты – в итальянских эпических романах «Влюблённый Роланд» (1495) и «Неистовый Роланд» (1516) и Бритомарты в неоконченной книге Эдмунда Спенсера «Королева фей» (1590).[121] К. Ларрингтон отмечает, что поскольку эти девы-воительницы были не только умелыми воинами, но и настоящими красавицами, то закончили они свою карьеру во вполне традиционном ключе – вышли замуж за смелых и благородных рыцарей-воинов, осели дома и завели семьи.
Литературовед огорчённо констатирует, что леди Бриенне не приходится ожидать такой развязки, поскольку создатель выписал её некрасивой и безнадёжно влюблённой в покойного Рэнли Баратеона. Дело, по большому счёту, не во внешности леди Бриенны, а в её отце, как и в отцах других буйных героинь, в Балоне Грейджое (отце Аши), в Эддарде Старке – ведь все они или закрывали глаза на откровенно неженские увлечения своих дочерей, или активно поощряли их! Старк даже нанял для Арьи учителя фехтования. Если К. Ларрингтон удаётся, с трудом, отыскать два женских образа (а фактически один, поскольку английская книга основывалась на итальянской), то у Мартина образы эмансипированных женщин постоянно множатся, при этом найти их можно как среди высшей знати, так и среди торгового сословия.
118
Advice to His Son, P. 91–92.
119
Larrington, С. Op. cit. Р. 134.
120
Как и обучение танцам. Интересно, танцевать Сансу научила тоже септа Мордейн? Или потела над этим делом сама Кейтилин?
121
Ibid. Р. 32–33.