Страница 20 из 52
Алексей Евграфович вернулся в Санкт-Петербург один, с 1 сентября 1896 года он стал профессором Университета по кафедре аналитической и технической химии. Вскоре и мы с матерью вернулись домой. Когда мы возвращались с дачи, нас всегда встречал Петр Малафеев. Для нас бывала уже приготовлена карета (извозчика не брали из-за боязни, чтобы мать не простудилась в открытом экипаже), а для багажа, которого всегда бывало много, Петр нанимал ломового и сам с ним приезжал во двор. Карета въезжала с набережной во двор, в конце двора отец высовывался из окошка и командовал: «Налево, а потом направо», – и мы подъезжали к нашему подъезду, я сразу же бежала в детскую, к своим игрушкам, которые казались особенно милыми и интересными после трехмесячной разлуки. Радостно было встретиться с петербургскими друзьями – Андрюшей и Таней, снова стали мы заниматься французским языком, играть и бегать во дворе и в Ботаническом саду.
Мама занималась хозяйством, руководила приготовлением обеда и завтрака, сама она не могла стоять у плиты, но давала точные указания кухарке. Алексей Евграфович любил хорошо покушать и был очень требователен относительно стола, поэтому у нас в семье больше обращалось внимания на еду, чем на одежду. Отец шил себе костюмы редко, носил их аккуратно. Гардероб у него был небогатый: костюм зимний, костюм летний, сюртук и брюки к нему. Фрак он сшил себе в 1887 году к свадьбе и больше, мне кажется, фрака и не шил. Носил он крахмальные рубашки со стоячим воротничком и черным галстуком бабочкой, белый галстук надевал только с сюртуком или фраком на Новый год, на Пасху или торжественные заседания. Летом он носил русские рубашки из сурового полотна, вышитые по подолу, вдоль ворота руками матери. Мне мать шила все сама – и белье, и платье, сама же шила белье и себе с отцом. Первого числа каждого месяца Алексей Евграфович давал матери определенную сумму денег на расходы, сюда включались и еда, и одежда, плата домработнице и за мои уроки. Дополнительная выдача денег производилось очень редко, в случае необходимости какой-нибудь крупной покупки.
Когда Наталья Павловна хорошо себя чувствовала, мы с ней ходили гулять или за покупками. В то время не принято было ходить с сумками или сетками, все покупки заворачивались, завязывались или с петелькой, или с деревянной круглой палочкой, чтобы удобней было нести. С плетеными из травы сумками или корзинками ходили только домработницы за провизией. Магазины, в которые мы с матерью ходили, почти все были расположены на 1-й линии Васильевского острова. Там был мануфактурный магазин Матвеева, где мы покупали все нужные нам материи, магазин Герша с аптекарскими товарами, магазин Балясова с писчебумажными товарами, гастрономический магазин Баскова и тому подобное. Деньги мать берегла, где можно экономила. Помню, она часто покупала к чаю печеную смесь, но не в коробке, а лом: вкус был тот же, вид был не такой красивый, зато оно было дешевле.
Отец много курил, он покупал табак и гильзы в магазине Асмолова на Невском и сам набивал себе папиросы. Собираясь на охоту, он набивал себе патроны; в одном из ящиков письменного стола у него хранился охотничий порох, дробь разных калибров, патроны и пыжи, там же лежали патронтаж и сетка для дичи.
Из-за болезни матери родители редко ходили в гости, но у нас гости бывали довольно часто. Многие приходили навещать Наталью Павловну, милый и кроткий характер которой привлекал к ней сердца многих знавших ее. К Алексею Евграфовичу приходили его товарищи, друзья его старшего брата Андрея Евграфовича, часто приезжали в столицу по делам московские родственники. Чаще других бывали Орест Нилыч и Елизавета Ивановна Петропавловские. Орест Нилыч был товарищ Андрея Евграфовича, который вместе с ним устраивал в Павлове артель[118] кустарей. Затем Валентин Львович и Клара Андреевна Бианки, жившие в здании Академии наук, где Валентин Львович был сотрудником зоологического музея. Сам он постоянно ворчал и брюзжал, а жена его, немка родом, была милое и тихое существо. У них было трое сыновей: Лев, Анатолий и Виталий; первый был немного старше меня, остальные были меня моложе, все они бывали у нас на елках и детских праздниках. Виталий Валентинович стал потом известным писателем[119].
Часто бывала у нас Лидия Алексеевна Вуколова, жена товарища Алексея Евграфовича, иногда она приходила с дочкой Ольгой, года на два меня старше, мы с матерью тоже иногда у них бывали, у них было еще двое младших детей: Елизавета и Владимир, последний был крестником моей матери. Часто навещал нас морской врач Федор Васильевич Смирнов. В бытность свою врачом на судне, стоявшем на Кронштадском рейде, он свел знакомство с местными химиками, заинтересовался этой наукой, стал читать химическую литературу. Работы отца привлекли его внимание, он попросил разрешения поработать в лаборатории. При этом так увлекся, что проводил в лаборатории все свободное от службы время. Результатом явились две статьи, напечатанные в «Журнале Русского химического общества» в 1905 и 1906 годах. Он стал бывать у нас дома, стал нашим домашним врачом. Он очень хорошо относился к Алексею Евграфовичу и Наталье Павловне и был у нас дома своим человеком. На мои именины и дни рождения он дарил мне хорошие детские книги. Со всеми своим бедами мы обращались к нему: заболею ли я, надо ли устроить в больницу домработницу, нужно ли порекомендовать врача-специалиста. Федор Васильевич много плавал на военных кораблях, совершал и кругосветные путешествия, лично наблюдал угнетение порабощенных колонизаторами народов. Он был во владениях многих европейских народов и говорил, что самыми жестокими колонизаторами являются англичане. Сам он был в высшей степени гуманным человеком, сцены жестокости, которые приходилось ему наблюдать во время путешествий на суше и на корабле, глубоко возмущали его. К. М. Станюкович, очень его любивший, описал его в своем произведении «Вокруг света на “Коршуне”» под видом доктора Федора Васильевича. Глубоко образованный, веселый, остроумный, он был интересным собеседником и обаятельным человеком.
Из Москвы часто приезжал по делам в Петербург Андрей Викентьевич Адольф[120], женатый на Надежде Владимировне, сестре моей крестной, О. В. Фаворской. Он всегда привозил мне подарки, большей частью коробки с набором для какого-нибудь ручного труда: для плетения корзиночек из стружек, металлические формочки из проволоки для обматывания их окрашенной в разные цвета длинной шелковистой травой и тому подобное. Не могу сказать, чтобы я особенно была рада таким подаркам, так как никогда не была рукодельницей; готовые, приложенные для образца корзиночки я использовала в своих играх, а материал для дальнейшей работы оставался лежать нетронутым в коробках. Один раз Андрей Викентьевич привез две книжки: «Дружба с природой» Кайгородова[121]и «В царстве черных» Стенли[122], одну для меня, другую для Андрюши Тищенко. Мы решили с ним разыграть эти книги, и мне досталась книга «В царстве черных». Я помню, сначала была недовольна: обложка, на которой был отпечатан африканский материк и рядом с ним фигура негра, ничего мне не говорила, так как я еще не имела понятия о географии и сочла изображение Африки просто за орнамент. Впоследствии, однако, эта книга была одной из самых моих любимых книг; я так часто ее перечитывала, что до сих пор помню многие картинки и подписи к ним и некоторые фразы из нее, так же как и имена всех действующих лиц. Я очень жалела, когда впоследствии эту книгу зачитал один знакомый мальчик.
Иногда Андрей Викентьевич привозил мне подарки, которые присылала мне Ольга Владимировна, крестная. Иногда он передавал их через Андрея Евграфовича, который время от времени тоже приезжал в Петербург. Сама она тоже изредка навещала нас. Ее подарки бывали совсем другого рода: обычно она посылала материи мне на платья. В то время шелковые платья надевали только в театр или на большие вечера; детям вообще таких платьев не шили. У моей матери я не помню ни одного шелкового платья, у нее бывали только шелковые блузы, которые она носила по праздникам. Москва славилась своими хлопчатобумажными материями, и Ольга Владимировна присылала мне обыкновенно какие-нибудь нарядные красивые ткани для летних платьев, иногда вместо московских изделий она посылала заграничные ткани, чаще всего английские.
118
Артель – добровольное объединение людей для совместной работы или иной коллективной деятельности, часто с участием в общих доходах и общей ответственностью на основе круговой поруки.
119
Бианки В. В. (1894–1959) – писатель, автор многих произведений (предназначенных прежде всего детям) о живой природе.
120
Адольф А. В. (1857–1905) – педагог, переводчик и филолог. Был директором знаменитой московской 5-й гимназии.
121
Кайгородов Д. Н. Дружба с природой. СПб., 1897.
122
Стенли Г.М. В царстве черных: Сцены из жизни и природы Средней Африки. СПб., 1899.