Страница 5 из 100
В коридоре опять повстречал сопливую девицу. Она бодро и весело
шла в гардероб, держа в руке заветный бюллетень. Ее насморк уже исчез,
чихание с привыванием тоже, и даже носу чудесным образом вернулся
его естественный природный цвет...
– Почему у вас по четыре врача в одном кабинете? – укладываясь на
лежанку, спросил я медсестру. – Уплотнили на время ремонта?
– Не ремонт. Аренда! Начальство кабинеты сдает, разным тут...
Когда я уже лежал, облепленный датчиками, как космонавт, сестра
спросила, с подозрением рассматривая направление:
– А кто это писал? Николаева? Нет, вроде, не ее подпись... Или Галина
Сергеевна? Странно...
– Вот ей-богу! – предельно убедительно сказал я, прижав руку к сердцу
(там были прилеплены датчики, и я переставил руку на правую сторону).
– Это не я писал. Меня направили. Их там трое. В смысле, четверо.
То есть, тьфу, пятеро! Фамилий не знаю. Моя участковая болеет, а я вроде
как подкидыш...
– Ладно, лежите уж, раз пришли. Мы сами врачей не упомним, всю
дорогу новые...
И я лежал под большой репродукцией картины «Кающаяся Магдалина
» и думал: «Вот. Грешил, теперь лежи и кайся».
...Когда на следующий день я пришел узнать результаты кардиограммы
(это был удачный визит, в регистратуру ходил искать карточку всего
три раза), врач строго спросила:
– Где же результаты флюорографии?
Я совершенно потерялся и забормотал что-то вроде:
– Собственно, я хотел, но... меня, собственно, сразу направили на
кард...
– Первым делом мы всех направляем на флюорографию! – железным
голосом сказала врач. – Немедленно туда!
– Простите, доктор, а вот мне вчера кардиограмму делали. Так просто,
для справки... Все там нормально?
Врач внимательно посмотрела в карточку и произнесла задумчиво:
– Ну что ж, ничего такого у вас нет. Все в норме...
Потом подумала и добавила:
– Но все-таки я очень советую вам постоянно носить в кармане нитроглицерин.
Всякое, знаете ли, в жизни случается!..
Я вышел на ватных ногах…
* * *
Благословенны будьте, наши врачи!
ПОЛУСУХОЙ ЗАКОН
На новосибирских барометрах «великая сушь»...
Широкие массы алкоголиков в панике. Пока еще ничего не ясно, но
уже очень страшно.
Новосибирская обладминистрация вводит... не то чтобы совсем сухой
закон, но полусухой – точно.
Пить нам пока не запретили (не Горбачев, чай, в губернаторах), а разумно
нас ограничили, разрешив потреблять только свое. Не в смысле
собственноручного, самостоятельного варения, возгонки и очистки, а
– местную водочку, губернского разлива.
На ввоз чужой, неместной «родимой» наложены суровые ограничения
в виде лицензий и квот. Для контроля за качеством напитка учреждена
специальная бдительная контора (пробовать им, что ли, все подряд
придется, бедолагам?..)
Что можно сказать по этому поводу? На Руси испокон веку активно
любят спиртное и испокон же веку с ним всю дорогу активно борются.
Не трогая советские времена (а там есть что потрогать), разберем
вкратце винно-водочную политику суверенной России с 1991 года. Политика
эта поразительно напоминает классическую восточную формулу
стадий опьянения – «от обезьяны до свиньи».
Итак, начало 90-х. Эйфория, восторги и сладостные упоения свободой,
в том числе свободой винокурения и продажи. В любой подворотне
«распивочно и навынос»: на разлив, бутылками, баночками, хоть цистерну,
хоть в ладошку. Душа пела (стадия обезьяны). Говорили много, громко
и неразборчиво. Экстаз доходил до высших форм, а именно до публичного
дирижирования военными оркестрами (каковой промысел с тех самых
пор начал считаться малопочтенным и отчасти неприличным занятием).
Середина 90-х. Начальство стало как-то мрачнеть, неопределенно
кряхтеть и покрякивать. Умельцы стряпали водочку из любых подручных
спирто- и неспиртосодержащих жидкостей, отчего народ, даже похмелившись,
упорно не приходил в сознание, пропивал ваучеры, а потому
слабо участвовал в процессе приватизации. Власти ринулись в решительную
войну с суррогатами (стадия льва). Качество сиволдая от борьбы,
впрочем, не улучшилось, крепость напитков падала, хотя многие борцы
приятно укрепили свое материальное положение...
Конец 90-х – стадия свиньи. Свинья, как известно, животное очень
смышленое. Просто удивительно, как часто человеческие поступки
(нередко лиц чрезвычайно высокопоставленных) напоминают свиные
(свинские)! Многие ученые справедливо полагают, что человек вообще
ушел от свиньи недалеко, а временами приближается к ней вплотную и
стоит (лежит) рядом, бок о бок.
На склоне 90-х начальство повсеместно опечалилось парадоксом:
народ пьет, а сборы в бюджет падают. Госграницу с боями прорывают
вооруженные караваны спиртовозов. Недоимки растут, но из каждой подворотни
веет подозрительный запашок от спиртовых мини-заводиков.
Только за этот год и только в одном Дзержинском районе Новосибирска
милиция накрыла уже восемь подпольных артелей.
И самое главное: «пьяный» рубль – опора и надёжа бюджета – куда-то
делся. А так как остальные (трезвые) рубли делись куда-то еще раньше,
осталось одно: возводить заборы.
Субъекты Федерации начали окапываться. Куда ни глянь, всюду долбят
траншеи и ставят противоводочные «ежи». По научному это называется:
«защита местного производителя», а по-простому: «не лезь ко мне,
я свою не знаю куда девать!» И появляется проверенная удавка в виде
квот, лицензий, спецконтор по борьбе за качество...
В борьбе за спасение бюджета областные власти (и не только наши)
уповают на последнюю опору и надежу. Защитника, делу преданного,
проверенного, верного своим идеалам, небритого, но стойкого. Сибирского
алкаша.
ОБРАЩЕНИЕ
К НОВОСИБИРСКОМУ АЛКОГОЛИКУ
Алкоголик!
Облбюджет в опасности! От тебя, от твоих каждодневных усилий,
от твоего самоотречения и самопожертвования зависит благополучие
властей и народа.
И утром, когда голова твоя раскалывается от груза вчерашних
забот; и днем, когда ты бредешь по улицам в поисках стеклотары;
и вечером, когда все сидят у телевизоров, а ты один трудишься, не
покладая стакана... Не бросай свой трудный, но почетный пост!
Да, ты – алкушник! Но в песне смелых и сильных духом всегда