Страница 42 из 100
В Омске облкомстат все подсчитал и обнародовал. В месяц каждый
омич, включая грудных младенцев, столетних бабусь и лиц, находящихся
в коме, выпивает в среднем по две бутылки водки (10,77 литра в год).
Вина пьют меньше: всего 2,73 литра. О пиве можно и не говорить. Его
омичи, включая тех же бабусь, пьют на 20 бутылок больше, чем в прошлом
году. Успехи налицо.
Да и как в Сибири не пить-то? В Томске, например, поллитровка
отличного технического спирта – от которого в организме делается
октябрьская революция плюс трясение всех конечностей – стоит всего
48 руб. Продается он, в частности, в микрорайоне у площади Бат…
нет, такие места выдавать нельзя. Впрочем, местная милиция о них и
так знают, ибо проводит рейды. Рейд пройдет, эрзац изымут, оштрафуют,
шум утихнет – торговлишка возобновляется. Таков круговорот
спирта в природе.
Главное, все при деле. И нам хорошо, и облкомстату есть что посчитать.
Год 2004-й
ЖИВОЙ ТРУП
– Послушайте, – говорят мне. – Где это вы берете темы для своих заметок?
Может, выдумываете?
Ни-ни-ни. Князь Петр Вяземский хорошо написал:
Талантов нет во мне излишка,
Не корчу важного лица,
Я просто записная книжка,
Где жизнь играет роль писца.
Ничего выдумывать не надо. Нужно просто глядеть вокруг широко
открытыми глазами и все записывать на бумажку. Да и не выдумаешь
такого…
…Омич Николай К. развелся с женой. Это, в принципе, не смертельно,
но лишь при соблюдении известной осторожности. Николай К. ее не соблюл.
Жил он в деревне и в город, где был прописан, наведывался только
повидать сына. Все документы хранились у жены. И вот однажды, приехав,
чтобы оформить пенсию, Николай получил от бывшей благоверной
вместо паспорта свидетельство о смерти. Его, Николая К., безвременной
кончине. Экс-супруга, крепко задолжавшая по квартплате, для экономии
умудрилась оформить его смерть…
Для Николая началась в прямом смысле «жизнь после смерти». Выражение
«без бумажки ты букашка» здесь неприменимо, ибо у Николая
К. на руках сразу два документа – свидетельство о рождении и свидетельство
о смерти. Так сказать, описывающие весь жизненный путь. Николай
К. с окончанием пути смириться не смог и возражает. Теперь ему
придется крепенько походить по инстанциям. На работу неживых не берут.
Пенсию не дают. В прокуратуре сказали: доказывайте в суде, что вы
живой. Правда, это стоит денег. Адвокат бестрепетно выставит счет даже
юридическому покойнику…
Несмотря на документ, авторитетно свидетельствующий, что он опочил
вечным сном, Николай К. почивать упорно не желает и перебивается
сбором стеклотары. Мертвому тоже жить надо.
А вы говорите, выдумывать…
ОНА ВОРУЕТ, ОН ЕСТ
В Томске на небольшом импровизированном базарчике, какие часто
устраиваются неподалеку от остановок, средь бела дня произошел тяжелый
случай. Из-за угла соседнего дома стремглав выскочил громадный
черный ризеншнауцер. Он скачками пробежал между рядами палаток и
остановился возле крайнего лотка, за которым торговал всякой вкусной
всячиной смуглый южный мужчина в мощном треухе. Высоченный пес
заскочил передними лапами на прилавок и грозно зарычал. При этом всем
присутствующим показалось, будто во рту у него не два, а как минимум
четыре ряда зубов – один другого больше.
Южный мужчина издал странный восточный звук типа «О-о-э-э-ык!»
и оцепенел. Впрочем, он оказался человеком догадливым, ибо не стал
кричать или прятаться от зверя под прилавком, а окостенел на месте и
сказал крайне вежливым, искательным голосом, в котором даже акцент
пропал:
– Слушай, бери что хочешь. Бери, только уходи!
Собака внимательно, очень по-деловому оглядела прилавок, взяла в
зубы большой глазированный сырок, после чего опустилась на четыре
лапы и во весь дух убежала с весьма довольным видом.
На рынке воцарилась тишина. Ограбленный торговец вытирал треухом
мокрое лицо. Потрясенные торговцы некоторые время приходили в
себя, затем стали обмениваться впечатлениями:
– Во, зверюга, видали?
– Такому палец в рот не клади.
– Какой палец! Ты на него погляди не так, разом полбашки отгрызет!
– Это все неспроста. Хозяин, наверно, ее специально научил. Она ворует,
он ест.
– Тьфу, одни жулики кругом!
– Дорогущая, видать, псина… Бойцовая порода.
– Бойцовыми только петухи бывают. А эта – боевая!
– А вот к нам однажды пожарник приходил. Проверяющий. Ну, скажу
я вам!.. Будка – во! Зубы – ух! Ничего не говорил, только рычал все время.
Но ничего, деньги взял, успокоился…
– Эту деньгами не задаришь.
– Да уж, собачка… Собачечка.
Но история, как выяснилось, на этом не кончилась. Из-за того же самого
угла выскочил хозяин собаки, мужчина в расстегнутой шубейке, совершенно
запарившийся и с поводком в руке.
Он подбежал к прилавку южного человека, запыхаясь, проговорил:
«Извините!» и вывалил из кармана всю мелочь, какая там была. После
чего рванул в сторону убегающей собаки с криком:
– Не бойтесь, он совершенно не кусается. Это он так шалит!.. Стой,
убью, скотина!
Хозяин убежал, и торговля на маленьком рынке вскоре вошла в свою
обыденную привычную колею.
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ
Ничто в жизни так часто не перевирают, как фамилии. Ивановым и
Петровым хорошо, они простые и спутать их трудно. Гораздо сложней
жить какому-нибудь Задирайко или Окулову-Попираеву. Над этими изгаляются
как хотят и не раз по ночам орошается их подушка горькими
слезами: «О боги, отчего я не родился Сидоровым?»
Что касается автора этих строк, то его в разнообразных бумагах неоднократно
называли: Чарушин, Чарушкин, Чарушкинов, а однажды:
Чарушник. Тут действует железное правило: если в фамилии можно что-
нибудь переврать – переврут обязательно. А если ничего переврать нельзя
– переврут тем более. Тут ничего не поделаешь. Такова наша горькая
участь.
…Омичке Вере Н. перепутали все, что могли. Когда она стала оформлять
себе пенсию, в пенсионное свидетельство вкралась ошибка. Фамилия
была немного не такая. Фамилия у Веры действительно непростая,
перепутать несложно, но свидетельство – это документ. Здесь поэтические
вольности ведут к неприятностям, причем финансовым. Поэтому
Вера пошла в пенсионный фонд и попросила исправить ошибку.