Зверушка на побегушках

Моя подруга фыркнула:

— Солнышко, ты очень неопытна в вопросах наслаждения в принципе. Видишь ли, человеческое существо — организм сложный и не до конца изученный. Я тебе больше скажу, некоторые люди способны испытывать оргазм, не прикасаясь к другому человеку и даже к себе. Практика физического наказания, как способ удовлетворения, уходит корнями в древность. Избивая тело, можно впасть в религиозный транс и получать откровения, сравнимые с оргазмом или экстазом. К этому относятся практики самобичевания в христианстве, хождения по углям у йогов, протыкание тела на фестивале вегетарианцев в Таиланде… Многие люди платят огромные деньги за особые садомазохистские сессии, в которых может даже отсутствовать сексуальный аспект. И дело не в том, что такие люди извращенцы или ещё что… просто речь идёт о предпочтениях, чувствительности и прочей химии. Скажу из своего опыта: уметь доставить неподготовленному партнёру удовольствие через порку — это искусство. И надо иметь руки, откуда надо и голову на плечах, чтобы доставить такое тонкое наслаждение. И тебе, повторюсь, повезло в двойне: такой партнёр способен расширить границы твоего восприятия. Только следи за тем, чтобы это не превратилось в банальное бытовое насилие. Все должно быть по обоюдному согласию.

— Он сказал, что не причинит мне боли… если я сама его не попрошу о наказании.

— Ну, тогда расслабься и получай кайф, но всё же не теряй голову. В таких вещах голова должна работать ясно как никогда.

Я посмотрела на Рейку с благодарностью. Вопросы ещё оставались, но они приобрели уже некое место на полке в моей голове. Мы поболтали ещё, сплетничая об общих знакомых, и просто на общие темы, и я даже не заметила, как пролетели два часа. Мой телефон подал сигнал. Я посмотрела на экран.

«Выходи из дома. Я жду тебя в машине», — гласило сообщение от Ясоу Ко.

Ну, что ж, да начнётся шахматная партия!

========== Глава 24 ==========

— Как твой экзамен? — я спросила Ясоу, усевшись с ним рядом на заднем сидении его машины представительского класса.

Он выглядел очень бледно, и, казалось, почти дремал, скрестив руки на груди.

— Надеюсь на высший балл, как обычно, — ответил он, не открывая глаза.

— Господин Ясоу, тут огромная пробка… боюсь, мы застряли в этом районе надолго, — отозвался водитель, опустив перегородку.

— Ничего страшного, Рин. Я пока вздремну, — сонно пробормотал Ясоу.

Перегородка опустилась назад, и мы оказались снова в изоляции. Тишину нарушало только ровное дыхание Ясоу, который, казалось, уже заснул. Он выглядел таким измученным и хрупким. Черты лица немного расслабились, превращая его вновь в прекрасного принца. Какой он всё-таки красивый! Эти необычные мягкие и блестящие серебряные волосы… никогда ни у кого я не видела такого оттенка… разве что, у господина Сина Ко, но у того они не блестели так и по виду были скорее жёсткими, как проволока. Кожа Ясоуа пахла чем-то умопомрачительно сладким и приятным. Он никогда не пользовался парфюмом, и даже мыло, которое он использовал, было без запаха… Так пахла только его кожа, которая была нежной, как у ребёнка, и почти прозрачной, сквозь которую можно было разглядеть сосуды.

Если то, что я к нему испытывала на самом деле, лишь сексуальное влечение, как говорила Рейка, то это должна быть стопроцентная совместимость, потому что меня возбуждало в нем абсолютно всё. Он подходил ко мне, как редкий ключ к штучному замку…

Замки… возможно Рейка права насчёт пагубной программы, которая мешала мне устроить личную жизнь. Если подумать, мне было всего восемнадцать лет и со стороны могло бы показаться, какая вообще печаль может давить на меня в мои-то годы… Я всегда была окружена парнями, но смотрела на них, как на марионеток, которыми можно легко манипулировать, чтобы получить желаемое… Ни один из них никогда не будил во мне даже мимолётного волнения или нечто похожее на нежность…

Но если вспомнить события прошлого, такой я стала не сразу… Нет… Когда-то три-четыре года назад я была другой… Я была задорной, весёлой и очень влюбчивой пятнадцатилетней девушкой. Моё сердце горело и билось. Я смеялась и улыбалась миру, бесконечно ему доверяя. У меня было миллион друзей, среди которых парней было естественно больше. Я ходила на свидания, влюблялась, забывала о своей влюблённости на следующий день, но я никогда не смотрела ни на кого, как на кукол, или как на средство исполнения своих маленьких желаний. Я как будто застыла, нет замёрзла… Двое мужчин повесили на меня штучные замки, без надежды подобрать к ним ключи. Алан украл мою чувственность, отвратив желание к физической близости. Я хорошо помнила тёмную комнату и очень холодный пол, к которому он прижал меня весом своего тела.

— Алан, что ты делаешь?! — закричала я, барахтаясь под ним.

— Заткнись, сучка! Я устал смотреть, как ты дразнишь меня и сводишь с ума! Я трахну тебя прямо сейчас! — орал он, нанося удары по моему лицу.

Его руки жадно шарили по телу, вызывая приступ паники и страха. Его смрадное дыхание, отравленное винными парами, вызывало во мне тошноту. Я не знаю, как у меня получилось дотянуться до лампы, которой я огрела его со всей силы. Я плохо помнила, что было дальше, только отрывочными картинками: кровь Алана на лампе и моих руках, дождь, собачья конура за которой я пряталась несколько часов, потом руки Катарины, которые вытащили меня оттуда.

— Это ты виновата во всём! — сказала она жёстко, когда я пришла в себя уже в своей комнате.

— Но он напал на меня… — проговорила я охрипшим голосом.

Мои губы дрожали, а руки тряслись.

— Не прикидывайся невинной дурой! Ты всегда соблазняла парней, чёртова малолетка! И зачем я пошла на поводу у матери и взяла тебя на летние каникулы из-за очередной любовной драмы! И вот как ты мне отплатила?! Алана я тебе не отдам никогда. Он мой муж!

— Мне не нужен Алан и никогда не был нужен!

— Вот и отлично! Ты поедешь домой завтра же, и мне не нужно тебе напоминать, что тебе здесь больше не рады!

Вот так я стала обладательницей замка номер два, но самый первый на моё сердце повесил ОН. Я поклялась, что больше никогда не произнесу его имя или даже подумаю… забавно… имя… я даже не знала его настоящего имени… Он повесил на меня замок в то душное лето и унёс весь жар моего сердца с собой во тьму. Я не могла ни есть, ни пить, и моя мама не на шутку испугалась за моё состояние. Поэтому она попросила Катарину позволить мне пожить у неё, чтобы сменить обстановку и избавиться от депрессии.

После возвращения из Лондона я изменилась. От депрессии не осталось и следа, и мама решила, что я, наконец-то, взялась за ум. Я была всё той же Миа Айно, но я как будто застыла. Со временем я вновь стала улыбаться и печальные события, как будто стёрлись из моей памяти. Я снова поверила в любовь и захотела встретить когда-нибудь свою половинку… Так уж я была устроена: грязь не пачкала моей души. Я всегда смотрела только вперёд, не оглядываясь… Но ни один мужчина за три года никогда не вызвал во мне хоть какой-либо эмоции или желания. Я думала, что просто ещё не встретила свою судьбу, поэтому ничего не чувствую… но, видимо, всё оказалось гораздо сложнее.

Ясоу Ко стал первым, к кому я испытала такую бурю страстей. Вновь пробудившаяся чувственность зажгла огонь в моей крови. Она бурлила во мне, словно пузырьки шампанского, и разносилась по венам, проникая в каждую клеточку моего тела. Вот почему сегодня утром в зеркале на меня смотрела другая Миа Айно.