Страница 10 из 11
Последний вопрос прозвучал так небрежно, будто вскользь и просто пришёлся к слову, что я сразу же напряглась. В голове тут же всплыл наш последний разговор, её враньё по поводу орнитологии… Что, если она поняла, что раскрыта?
– Нет, мы останемся, – наконец ответила я, сделав вид, что повелась на её небрежный тон. – Взрыв пристройки дело рук человека, а не какой-нибудь сверх силы. И я уверена, что этого человека скоро найдут и он получит за содеянное сполна. Я лично об этом позабочусь.
Возможно, не стоило так горячиться с последней фразой, но воспоминание об Альрауне теперь вызвало во мне волну новых чувств. Во мне плескалась ненависть, словно выжигая изнутри и призывая действовать. Да, этот взрыв дело рук человека. И когда я до него доберусь, то с удовольствием эти самые руки сломаю.
Если Анна и была к этому как-то причастна, то ей удалось это мастерски скрыть за вежливой полуулыбкой. Я же развернулась к двери гостиницы. Пора вспомнить о старом добром допросе свидетелей.
Фойе я пересекла с такой решимостью, что попавшиеся мне на пути Олеся и тётя Оля почтительно расступились передо мной, как вода перед пророком Моисеем. Зайдя в столовую и отыскав за столиком Иванина, я решительно села рядом с ним на свободный стул.
– Как думаете, кто мог устроить взрыв? – с места в карьер перешла я, глядя ему прямо в зрачки.
– Откуда же мне знать? – после некоторых колебаний ответил он, посмотрев на меня с некоторым опасением. Вероятно, после такого бурного вечера вид у меня сейчас был весьма потрёпанный, хоть саму за оборотня принимай.
– Возможно, вы кого-то подозреваете, – пожала плечами я, продолжая не мигая на него смотреть.
– Я всё уже рассказал сначала пожарным, а потом и полиции, – отозвался Иванин, на всякий случай придвинув тарелку к себе поближе, словно опасался, что с моей стороны этот допрос лишь хитрая уловка, чтобы усыпить бдительность и стащить под шумок пару котлет.
– Да, я знаю, – терпеливо кивнула я. – Но… Может, вы там кого-то видели? Кто-то ошивался рядом? Может даже тот оборотень, о котором вы говорили, разок мелькнул?
– Вы считаете, что я из ума выжил? – внезапно оскорбился он.
– Ни в коем разе, – поспешила заверить его я. – Но я помню, что вы предупреждали меня об оборотне. Поэтому сейчас мне вдруг и подумалось, что вы были не так и не правы…
– То есть вы мне верите? – вдруг посерьёзнел Иванин.
– Я верю, что вы могли его видеть, – медленно проговорила я, тщательно подбирая слова. – Так было накануне взрыва что-то подозрительное? Из вашего окна должна была быть видна часть пристройки.
– Да, я видел, – наконец решился он. – За несколько минут до взрыва в окнах кто-то мелькал. Чей-то тёмный силуэт. Потом он вылезал обратно через окно.
– Вы рассмотрели его лицо? – оживилась я, от напряжения поддавшись вперёд.
– Да и лучше бы не видел, – поморщился мужчина.
– Почему? – подняла брови я.
– Это было ужасное, клыкастое чудовище с огромными глазницами, – скривился Иванин.
– Вы хорошо его видели? – ничуть не смутилась от его описания я.
– Он очень быстро сбежал, но это лицо, если его можно таковым назвать, я видел отчётливо, – твёрдо ответил он.
– Во что он был одет?
– Во всё чёрное.
– И вы считаете, что это и был оборотень?
– А у кого ещё может быть такая рожа?!
– Больше вы никого там не видели?
– И одного этого монстра было более чем достаточно.
– Вы рассказали об этом полиции?
– Чтобы меня приняли за больного? – горько усмехнулся Иванин.
– Спасибо, что рассказали, – искренне поблагодарила его я, вставая из-за стола.
– Надеюсь, это вам чем-то поможет, – пожал плечами он. – Хотя лучше бы вы уезжали, против вас этот оборотень явно что-то имеет.
– Я против него тоже, – на прощанье улыбнулась я.
Итак, да начнётся расследование!
Глава 4
– …И я ведь только вчера спохватилась, что там же оставила и ноутбук, – продолжала причитать Ксенька, наблюдая, как я перестилаю кровать в новой комнате. Изначально меня заселили в другой номер, но окно, выходящее на пепелище мне не понравилось и я самовольно устроила себе переселение. Какая разница, если половина номеров и так свободна?
– Да уж, ноутбук – большая потеря, – уязвлённо отозвалась я.
– Жаль, что нас не освободили от работы на денёк, – вздохнула подруга. – Мы же как бы потерпевшие, а вместо этого уже через полчаса надо начинать работать. А могли бы спать…
– Это чем же мы потерпевшие? – удивилась я.
– А разве не нас обломками закидало? – возмутилась она.
– Ничем нас не закидало, – заспорила я.
– Но надо же и от потери оправиться, – не унималась Ксенька. – Все вещи, что мы взяли, ноутбук… Сорока твоя, опять же.
Я косо взглянула на подругу, даже не став тратить силы на замечания. Ксенька мужественно молчала по поводу перманентного стрекотания, начинающегося с четырёх утра, но было видно с первых дней, что тёплой дружбы между ними не сложится. Подруга вообще относилась к домашним питомцам проще. У неё был только опыт содержания хомячков, которые умирали с такой частотой и постоянством, что смерти она давно перестала страшиться. Ровно как и понимать, как можно привязаться к «домашней живности», как она сама любит выражаться.
Я опустила глаза, вспомнив одну из попыток наладить отношения с Альрауне, кажется, где-то в середине сентября.
– Говорю тебе, она уже должна летать, – который раз втолковывала я Мраку, сидя на ковре и с сомнением глядя на сороку в клетке.
– Но мы же не знаем её точный возраст, – спорил он, крутясь в компьютерном кресле и запрокинув голову к потолку.
– У неё уже тёмно-серый, а не сиреневый клюв, – принялась перечислять я. – Голень полностью оперена, лапы чёрные и она уже неплохо умеет бегать. По всем параметрам она должна уже хотя бы пытаться взлететь.
– Может, стоит осмотреть внимательнее её крылья? – принялся рассуждать Мрак, вставая с кресла и открывая клетку.
Каким-то странным и необъяснимым образом, Альма с первых дней воспринимала Мрака как своего, даже не пытаясь его клюнуть или сбежать, зато ко мне большую часть времени питала явно не совсем тёплые чувства. Глядя на то, как друг спокойно держит в руках птицу, бережно рассматривая её крылья, во мне невольно зарождалась ревность.
– Всё в целости, – пожал плечами он, затем, подняв птицу на уровне своего лица, серьёзно поинтересовался у неё: – Ну, и почему мы не летаем?
Альрауне требовательно застрекотала, норовя вырваться из рук.
– Зато посмотри, наша малышка уже спокойно ходит, жаль мы не сняли на видео её первые шаги, как истинные новоиспечённые родители – усаживаясь рядом со мной и наблюдая, как птица неловкими прыжками скачет вокруг нас, шутливо заявил Мрак.
– Да уж, из-за её стрекотания я сплю максимум пять часов в сутки, покупаю для неё отдельные продукты, клетка заняла почти весь стол, статьи о правильном кормлении я читаю даже во сне… Неужели в этом и заключается счастье стать родителем? – устало вздохнула я, не спуская глаз с Альрауне, а то ещё ускачет за диван, а нам доставать.
– Да, дорогая, – хмыкнул Мрак, пытаясь вжиться в роль счастливого молодого отца. – Зато мы можем наблюдать, как она растёт, обретает свой характер…
– … Разрушает мою психику, – дополнила я.
– Круто же, да? – ехидно поинтересовался у меня друг.
– Но меня напрягает, что она не летает, – вернулась к старой теме я. – Я всё перерыла и об этом ни слова.
– Тогда придётся мне, как главе семейства, с этим разобраться, – подытожил Мрак, усаживаясь обратно в компьютерное кресло.
Я же поспешно подхватила птицу, едва та всё-таки вознамерилась спрятаться за диваном. Не без некоторой борьбы усадив её в клетку, я стала позади Мрака, обхватив руками спинку компьютерного кресла.
– Вот, – поддался вперёд Мрак, ткнув пальцем в монитор. – «В домашних условиях у сорок часто отсутствует стремление к полёту»… Это же наш случай.