Зеленый мозг

Мускусный запах попал к нему от Рин. Он наполнил его глубоким чувством осознания, что она женщина... и желанная.

Река билась позади машины. Хуан почувствовал их союз с течением, которое тянулось к морю подобно черному шнуру.

Прошел еще час... затем еще один.

Хуан вдруг осознал присутствие светящегося огня справа - рассвет. Крики и свисты обезьян приветствовали свет. Их грохот пробудил птиц к утреннему разговору в прикрытой темноте леса: прерывистые свирели, чириканье от верхнего до нижнего регистра перемежались со свистом.

Багряный свет пополз по небу, перешел в молочно-серебристый свет, который сделал более четким мир вокруг дрейфующего грузовика. Хуан взглянул на запад, видя подножья гор - одна за другой набегали волны гор, выступающих на фоне отрезка Анд. Он понял тогда, что они вышли из первого крутого спуска реки к высокому плато. Грузовик спокойно плыл, как огромный водный жук на фоне деревьев, объятых танцующими языками пламени лесных цветов. Медленное течение поворачивало в завихрения от плывущих предметов. Кудри тумана висели на воде, как островки кисеи.

Рин проснулась, выпрямилась в руках Хуана и стала смотреть вниз на поток. Река напоминала проход в соборе между высокими деревьями.

Хуан помассировал руку, где голова Рин замедлила циркуляцию крови. А тем временем он изучал сидящую рядом с ним женщину. Она была похожа на маленького ребенка: рыжие волосы в беспорядке разбросаны, на лице выражение невыразимой невинности.

Она зевнула и улыбнулась ему... а затем внезапно нахмурилась, полностью проснувшись и осознав ситуацию. Она тряхнула головой и повернулась посмотреть на Чен-Лу.

Китаец спал, а голова его была сейчас откинута в угол. У нее вдруг возникло чувство, что Чен-Лу воплощает павшее величие, как будто бы он идол из прошлого своей страны. Дыхание его прервалось низким храпом. Тяжелые поры обозначились на коже, и на лице его лежал оттенок сгоревшей кожи, который она никогда раньше не замечала. Над верхней губой выступила полоска седеющих коротко торчащих волос. Неожиданно она поняла, что Чен-Лу красил волосы. Тщеславие ее было задето тем, что она не подозревала об этом раньше.

- Ни одного дыхания ветра, - сказал Хуан.

- Но прохладнее, - сказала она.

Она выглянула в окно со своей стороны, увидела пучки речной травы, тянущиеся после плывущего грузовика. Он поворачивался от каждого течения. Течение несло в себе определенное великолепие: медленные завихрения, как формальный танец в ритме реки.

- Чем это пахнет? - спросила она.

Хуан принюхался: ракетное топливо... очень слабый запах, мускус человеческого пота... плесенью. Он знал и без дополнительных вопросов, что именно запах плесени вызвал ее вопрос.

- Это плесень, - сказал он.

- Плесень?

Она посмотрела вокруг себя всю внутренность кабины, рассматривая гладкий рыже-коричневый материал углов по-толка, кожу на пульте управления. Она положила руки на запасное рулевое колесо с ее стороны и сдвинула его.

"Плесень", - думала она.

Джунгли уже протянули сюда свою голову.

- Мы уже на грани сезона дождей, не так ли? - спросила она. - Что они принесут нам?

- Несчастье, - сказал он. - Высокий уровень воды... стремнины.

Вклинился голос Чен-Лу:

- А почему смотреть на это только с худшей стороны?

- Потому что мы вынуждены, - сказала она.

Хуан внезапно почувствовал голод. Руки его задрожали, рот горел от жажды.

- Передайте бачок, - сказал он.

Чен-Лу передал бачок вперед. Он издал бульканье, когда Хуан взял его. Он предложил его Рин, но она покачала головой, она испытывала неожиданное чувство тошноты.

"Яд в воде настроил меня на временное отражение ее, - подумала она. Звук, исходящий от пьющего Хуана, доставил ей болезненное ощущение. - Как он жадно пьет!" Она отвернулась, не в состоянии больше смотреть на него.

Хуан возвратил бачок Чен-Лу, думая о том, как тайно он пробудился. Первое, что они узнали об этом, был его голос, настороженный и вмешивающийся. Чен-Лу, вероятно, лежал там, притворяясь, что спит, но бодрствовал и слушал.

- Я... я думаю, что хочу есть, - сказала Рин. Чен-Лу протянул пакеты с пищей, и они молча поели. Сейчас ее стала одолевать жажда... она удивилась, что Чен-Лу передал ей бачок раньше, чем она его попросила. Он вручил его ей. Она знала, что он изучает ее, знает о признаках ее эмоций, догадывается о многих ее мыслях. Это было очень неприятное открытие. Она сердито отпила и сунула бачок назад Чен-Лу. Он улыбнулся.

- Если они не на крыше, где их не видно, или не под крыльями, то тогда наши друзья покинули нас, - сказал Хуан.

- Я заметил это, - сказал Чен-Лу.

Хуан внимательно изучил берег с обеих сторон, насколько позволял обзор.

Ни одного признака жизни. Ни одного звука. Солнце сейчас стояло уже достаточно высоко и сняло туман с реки.

- Здесь сегодня будет дьявольски жарко, - сказала Рин. Хуан кивнул.

"Начало теплоты имеет определенный признак, - думал он. - Мгновение назад его еще не было, затем оно проявляется на чувствах". Он отстегнул ремень, отодвинул сидение в сторону и соскользнул в заднюю часть кабины. Он положил руки на зажимы, обеспечивающие герметичность люка.

- Куда ты пошел? - спросила Рин. Она покраснела, услышав свой вопрос.

Чен-Лу захихикал.

Тогда она почувствовала, что ей ненавистна его грубость, даже когда он попытался смягчить эффект своей реакции, говоря:

- Мы должны изучать некоторые белые пятна западной условности, Рин.

В голосе его все еще была издевка, она слышала ее и резко повернулась назад.

Хуан с шумом распахнул люк, обследовав его концы внутри и снаружи. Никаких очевидных признаков насекомых. Он заглянул вниз на плоскую поверхность продолжения плывущей части назад к ракетным двигателям - два с половиной метра низкого помоста почти в метр шириной. Там тоже не было признаков насекомых.

Он опустился вниз и закрыл люк.

Как только люк закрылся, Рин повернулась к Чен-Лу.

- Вы несносны! - взорвалась она.

- Полно, д-р Келли.

- Не прикрывайтесь своим видом все-мы-профессионалы, - сказала она. Все равно вы несносны!

Чен-Лу понизил голос и сказал: