Оберон - 24. Трилогия

— Да, ребята, надо же так обнаглеть: при всех предложить мальчику поцеловаться! — услышал я незнакомый голос, и увидел рыжую девочку.

— Алёна! — обрадовалась Маша, — Познакомься, это Тошка! То есть, Антошка, Антон!

— Как всегда, всё лучшее достаётся тебе, — заметила Алёна, — привет, Антошка! Почему ты не рыжий?

— Почему я должен быть рыжим? — удивился я.

— Потому что в мультике Антошка, который не хотел копать картошку, был рыжим. Но это неважно, был бы ты рыжим, был бы мой… да ладно, Маш, выручу, первый раз, что ли?

Ребята стали расходиться, мы с Машей переглянулись, и пошли ко мне домой.

— Кушать будешь? — спросил я, когда пришли.

— Ты меня постоянно кормишь, — рассмеялась Маша, — прямо как мама.

— Если будешь, хозяйничай на кухне, я помоюсь и переоденусь, опять весь пропылился.

— Можно мне тоже помыться? — спросила Маша.

— Конечно, сейчас полотенце достану.

Потом сидели и уминали пюре с вкусной курицей.

— Это ты готовил? — спросила Маша.

— Пюре я, курицу запекала Алиса, — заметив, как изменилось лицо Маши, я поспешил успокоить её:

— Маша, Алиса для меня такой же друг, как и все остальные.

— А я?

— Не знаю, Маша, ты мне нравишься больше всех. Но мы же скоро уедем! Не надо злиться на Алису, мы всё равно расстанемся. А пока мы вместе, будем радоваться, ладно?

— Конечно, Тоша!

Я постелил Маше в зале, на диване. Пусть смотрит телевизор, я всё равно ничего не понимаю, что там показывают. Да и зачем мне вникать в эту жизнь?

Зазвонил мой телефон.

— Катя! — обрадовался я.

— Соскучился? — с улыбкой спросила Катя.

— Очень! — искренне сказал я.

— Тошка, я только утром приду, не скучай там, хорошо?

— Кать, мне страшно одному, приходи раньше, ладно?

— Сегодня уже не могу, Тоша.

— Не сегодня, завтра, послезавтра.

— Тош, ты сам сказал, чтобы я дома не работала, — я вздохнул.

— Не вздыхай, Антошка! Вернёмся домой, там тебя ждёт Алия, сразу про меня забудешь!

— Мне здесь нравится, — сказал я.

— Ещё бы! — невесело рассмеялась Катя, — Все девочки твои.

— Не только из-за девочек, здесь и ребята хорошие друзья. Пожить бы здесь, хотя бы годик.

— Сам знаешь, что это невозможно. Вот вам с Катей дали такую возможность, и что? Ты опять со мной скитаешься, — я молчал, только сопел в трубку. Стыдно. Катя там меня бросила.

— Тошка, — послышалось в трубке, — Тош?

— Что, Катя?

— Я люблю тебя, Тоша.

— Я тоже, — хрипло ответил я, и связь прервалась.

— Маша! — позвал я, включая телевизор — Я тебе постель застелил.

Пришла Маша, мы посидели рядом, посмотрели телевизор.

— Тоша, ты, правда, умеешь целоваться?

— Умею.

— Поцелуй меня? — я внимательно посмотрел на неё, потом прикоснулся к её мягким губкам, несколько раз мелко поцеловал их, от уголка до уголка, потом, когда она приоткрыла ротик, дольше целовал её вкусные губки. Было необыкновенно приятно.

Отодвинувшись, посмотрел на Машу, глаза у Маши радостно блестели, щёчки заалели.

— Ещё! — попросила она. Я ещё поцеловал, Маша обхватила меня руками, и долго не отпускала.

— Маша, хватит, а то не уснём, — сказал я.

— Ты так целуешься! — с придыханием сказала Маша, — Я думала, знаю, что такое поцелуи! Оказывается, ничего я не знаю! Давай, ещё?!

— Маша, больше нельзя, нельзя!

— Почему? — удивилась Маша, расстроившись.

— Я не могу тебе всё объяснить, но, если мы продолжим целоваться, ты не сможешь расстаться со мной.

— Я и так не хочу с тобой расставаться!

— Маша, мне придётся уехать! Я смогу завтра тебе подарить ещё два поцелуя.

— Ты прямо какие-то сказки рассказываешь!

— К сожалению, не сказки.

Хорошо, что меня предупредили, чтобы я не целовался со смертными. Кто предупредил? Конечно, Алия! Перед нашим уходом они с Маем пригласили меня на вечеринку, и там всё мне объяснили.

С трудом оторвавшись от этой чудесной девочки, я пошёл спать. Немного поворочавшись, потрогал языком губы, ощущая вкус поцелуя, и уснул, со счастливой улыбкой.

Проснулся я с ощущением счастья. Потянулся, и понял, что не один. Приподнявшись на локте, увидел, что рядом со мной мирно спит Маша.

Может, я ещё долго любовался бы девочкой, но время! Скоро придёт Катя. Что будет! Если я ещё не стоял в углу, то теперь точно постою! Или уши надерёт!

— Маша! — осторожно потряс я девочку за плечо.

— Ну что? Дай поспать.

— Ах, так! — я встал на колени, схватил подушку.

— Маша! — коварным голосом сказал я. — Вставай! — ноль внимания. Тогда я ударил девочку подушкой по голове. Маша вскочила, схватила свою подушку, и мы стали драться.

Запыхавшись, стояли на коленках и смотрели друг на друга.

— А я вижу! — показала Катя мне на плавки.

Я машинально посмотрел вниз и получил удар подушкой по голове, от которого уткнулся носом в одеяло. Маша вскочила и бросилась бежать, я настиг её возле туалета, схватив за талию.

— Пусти, Тошка! В туалет хочу! — смеялась Маша.

— Беги, — отпустил я девочку, — а то описаешься! — Маша рассмеялась и скрылась за дверью, а я пошёл заправлять кровать. По всей комнате валялись купюры, выпавшие из-под подушки, куда я их вчера спрятал. Собрав деньги, заправил постель и пошёл умываться.

Когда вышел, Маша уже ждала меня, мы поменялись местами. Мы с Машей так и ходили, я в одних плавочках, она в плавочках и маечке.

— Маш, собери свою постель, и одевайся, а то скоро Катя придёт.

— Ругаться будет? — донеслось из ванной.

— Или в угол поставит, или уши надерёт. Или сначала уши, а потом в угол.

— Строгая у тебя сестра!

— А то! — с гордостью сказал я, отправляясь в комнату, одеваться. Пропылившуюся и пропотевшую одежду опять в стирку. Порывшись в шкафу, нашёл чёрные шорты и майку.

Увидев меня, Маша сказала: — Какой ты! Что ни надень, всё тебе идёт!

— Маша, не прибедняйся! Ты тоже красавица!

— Да ну… — кокетливо сказала Маша.

— Пошли, чаю попьём, что ли?

Когда почти весь чай был выпит, мы услышали шум открывающейся двери. Я вскочил и помчался встречать Катю.

— Катя! — кинулся я ей на шею. От Кати пахло табаком и вином, но для меня этот запах показался самым лучшим в мире.

— Тошечка! Сынок! — ворковала радостная Катя, крепко обнимая и целуя меня.

— У нас гости, — шепнул я.

— Кто? — удивилась Катя.

— Маша.

— Маша? — удивилась Катя, снимая обувь, — С утра?

— А что такого? Катя! — Опять я обнял Катю, расплываясь в улыбке, — Как я соскучился!

— Эх, Тошка! — вздохнула Катя, — Если бы ты скучал по мне, не как по маме…

— Кать, не надо. Пойдём, умывайся, а я наложу тебе кушать.

— Чем порадуешь?

— Запечённая курица с пюре.

— Ты не перестаёшь меня удивлять.

— У меня хорошие друзья.

— Я рада за тебя. Здравствуй. Маша! — приветливо поздоровалась Катя с моей подружкой.

— Здравствуйте! — встав и слегка поклонившись, сказала Маша.

Пока Катя мылась и переодевалась, я разогрел ей завтрак.

Дождавшись, когда Катя выйдет, отпросился на улицу.

— Ну вот. Говоришь, соскучился, а сам за дверь! — заворчала Катя.

— Ты всё равно сейчас спать ляжешь. Мне скучно будет.

— Да, Тошка, устала я, ночь почти не спала.

— Кать, я пораньше приду! Я ещё чего-нибудь куплю.

Мы с Машей побежали вниз по лестнице.

— Тошка! А почему тебя сестра называет сыном?

— Мы так играем.

— А кем работает твоя мама?

— Охотником за головами.

— За какими головами? — удивилась Маша.

— Ловит человека, и берёт у него… интервью!

— Она что, корреспондент?

— Нет, антрополог.

— Что это значит? — спросила Маша.

— Изучает человеков.

— Человеков?

— Ну да. Здесь же нет ангелов, поэтому она изучает человеков.

— Понятно, — протянула Маша, — мы вышли из подъезда, взялись за руки и весело зашагали на нашу площадку.