Оберон - 24. Трилогия

— Это кто у нас? Вот эти мальчик и девочка? Как вас угораздило? — обратился он к нам.

— Да так, — замялся я, не зная, что сказать.

— В общем, понятно. В какой лагерь хоть ехали?

— В этот… — я беспомощно посмотрел на Свету, та пожала плечами, — В «Маяк», кажется…

— А! Хорошо, я позвоню туда сейчас, скажу, чтобы не беспокоились, а завтра, или они за вами приедут, или я сам вас отвезу.

— Спасибо, Виктор Николаевич! — поклонился я.

— Тогда что? Скоро обед, я думаю, найдётся что-нибудь и для вас. С ночёвкой разберётесь? — спросил он ребят, — Старшие по корпусу, подойдёте ко мне после обеда, я выдам постельное бельё. Света, отпусти мальчика, не убежит. — Все рассмеялись.

— Как сказать, Виктор Николаевич, посмотрите, какой милашка! Только отпустишь, сразу кто-нибудь захапает!

— Света, что за разговоры? «Захапает»! Кто с тобой захочет ссориться?!

— За Тоника — только так! — ответила Света, уверенно вгоняя меня в красный цвет.

Когда Виктор Николаевич ушёл, меня обступили ребята, начали расспрашивать, кто я такой, где жил, откуда приехал. Пришлось врать с три короба. Не знаю, поверили, или нет, но я умудрился так соврать, что моих земляков здесь не оказалось.

Хорошо Кате. Её обступили друзья Стаса, сами что-то тёрли ей по ушам, Катя только застенчиво улыбалась.

Через некоторое время раздался звон, будто кто-то колотил железкой по рельсу.

— Во! — сказал Стас, — обед! Пошли, Катюша! — Стас встал, галантно подал руку моей Кате, повёл её, держа за руку, по аллее. Мы все пошли за ними. Света мне что-то рассказывала, я не слушал.

Столовой оказался длинный дощатый стол, закрытый от непогоды навесом, по обеим сторонам от стола стояли длинные лавки. Мы расселись по этим лавкам, дежурные начали разносить эмалированные тарелки и алюминиевые вилки и ложки. Тарелки были с оббитой эмалью, видно, боевой здесь лагерь.

В тарелках был настоящий борщ со сметаной. Наваристый, густой, с кусочком мяса. Заедали серым хлебом из хлебниц. Возле меня сидели Света и Ира. Стас с Катей сидели почти напротив, наискосок.

Я заметил неприязненные взгляды, которые бросал на меня Стас.

С чего бы это? — думал я. Потом догадался. Катя-то, якобы, моя сестра, он её у меня не увёл, а вот я…

Катя по-прежнему остаётся моей сестрой, и ещё у меня будет первая красавица в лагере!

Я усмехнулся, и принялся за пюре с сосисками, вкус которых я забыл со времён распада Советского Союза. Вкус был восхитителен, с дымком! На третье был компот из сухофруктов.

После обеда нам предложили отдохнуть. Старосты уже принесли нам постели. С сожалением я узнал, что Катя будет жить у девчонок, и отправился с Васей в мальчишечий корпус.

Рядом с его местом пустовала кровать, на неё мы бросили матрас, застелили простынями и одеялом с подушкой.

— Можешь раздеваться, и ложиться, поспим, — предложил Вася. Всё, как у нас, подумал я, раздеваясь.

— Какой же ты всё-таки худой! — не удержался Вася от восклицания. Ребята, оглянувшись, обратили внимание на мои кости без мышц, торчащие острые лопатки. Да, теперь красавцем меня не назовёшь!

Я быстро нырнул под одеяло, заметив непонятную усмешку Стаса.

…- Тоник, вставай, пора! — услышал я шёпот. Открыв глаза, не сразу понял, где нахожусь: светлая комната, окно приоткрыто, за окном чирикают воробьи. Я понял, что меня удивило: сон, растаявший, как дым. Оказывается, мне снилось, что я на Станции, и меня будят, чтобы идти на раскопки.

Окончательно проснувшись, я радостно улыбнулся: я в пионерлагере!

— Тонь!.. — это Вася меня будит. Я быстро подскочил, аккуратно заправил постель, как учили на Станции, быстро оделся.

— Где можно умыться? — спросил я.

— Пошли, — удивлённо сказал Вася. Мы вышли из дверей корпуса, который был обычным деревянным бараком, покрашенным облупившейся краской, Вася провёл меня по мосткам и показал на ряд рукомойников. Мне-то всё это было не в новинку, а вот каково Кате?

— Вась, где Катя? Не знаешь?

— Не знаю, Тоник, наверно, у девчат.

— А почему мы одни? Где ребята?

— Пошли в волейбол играть. С девчонками.

— Пойдём, посмотрим?

— Ты умеешь играть?

— Когда-то умел, сейчас, наверно, не очень.

— Тонь, давай, скажем, кто вы, на самом деле? — попросил Вася.

— Зачем?

— Ну, позвонит Виктор Николаевич в «Маяк», а там слыхом не слыхивали о вас. Пойдут расспросы, то, сё, пятое, десятое.

— Вась, ну, скажем мы, что мы с другой планеты, и что? Начнётся: покажи, что умеешь. Вы же думаете, что в будущем все сверхлюди, а мы обычные, понимаешь? Обыкновенные дети!

— А как вы попали сюда?

— А вот это уже секрет. Мы и сами не знаем. Начали копать… одно дело. Думаю, если выйдем отсюда, назад не найдём дорогу. Открыли случайную дверь. Там много дверей, и все одинаковые, без надписей.

— Вас там, наверно, ищут? — предположил Вася, наверняка ничего не поняв.

— Ищут, — согласился я, — только мы не хотим, чтобы нас нашли.

— Так вы сбежали?! — шёпотом вскричал Вася.

— Вроде того, — глухо ответил я из полотенца, — пойдём?

— Пойдём, — Вася смотрел на меня во все глаза.

Мы пришли на спортплощадку, где смешанные команды яростно, под весёлые крики болельщиков, сражались друг с другом. Я увидел Катю, она билась вместе с мальчишками, среди которых был Стас.

Света играла на другой стороне. Судил Виктор Николаевич.

Судья засвистел в свисток, объявив переход. Ребята разбрелись, чтобы разобраться на противоположной площадке. Я думал, Катя подойдёт ко мне, но она осталась со Стасом, даже не взглянув на меня.

Ко мне подошла Света:

— Тоник, пошли играть, а то мы проигрываем!

— Со мной вы ещё вернее проиграете. Я и мяч-то не подниму.

— Поднимешь, он лёгкий! — потянула она меня за собой.

— Подожди, дай, хоть разденусь, — я снял рубашку, подумал, и майку, тоже. Затянул потуже шнур на шортиках, и вышел на площадку.

— О-о! — завопили ребята-соперники. Катя увидела меня и поджала губы. Но промолчала.

— Сейчас нам каюк! — сказал Стас, играя мячом, — Правда, Катя?

Катя опять бросила на меня неприятный взгляд. Я разозлился. Я уже ей не пара? Ну, Катя!

Мне выпало подавать. Когда-то, будучи юношей, я неплохо играл. Примерившись к мячу, подал над сеткой. Не взяли. Подал обманный, который, долетев до сетки, резко упал вниз. Подал в дальний угол, никто не стал брать, думая, что мяч улетит за линию, но не улетел.

— Хватит! — закричали мне со всех сторон, — Дай поиграть!

— Берите! — сказал я, подав простой мяч, но и его не смогли удержать игроки.

Следующий мяч подняли, началась игра, Стас пробил по мне резким ударом, я кинулся на мяч, поднял его в воздух, прямо под руку Светы. Света пробила блок Кати, мяч на нашей стороне.

Разыгравшись, я сделал отличную подачу Кате, Катя пасовала Стасу. Удар! Ира упала на пол, приняв мяч, который прилетел ко мне. Пас Свете! Удар! Не взяли! Переход, подаёт мальчик.

Подача получилась, мы снова в игре. Стас больше не рисковал, играли тихо, перебрасывая мяч друг другу. Ударил другой мальчишка. Попал мне по голове. Мяч поднялся, я упал.

Игроки расхохотались, но продолжали играть. Следующий мяч я принял в положении лёжа.

— Да ты виртуоз! — восхитилась Света, отбивая мяч, который перебросила Зина. Я встал, снова в игре!

В общем, выиграли мы. Откуда что взялось! Меня поздравляли, хлопали по мокрым плечам.

Я хотел одеться, но ребята сказали, что сейчас пойдём купаться.

На озере, сняв шорты, и оставшись в одних белых плавочках, побежал в воду, вместе со всеми.

На меня напали девчата, с визгами и воплями. Чуть не утопили, заразы!

Отбившись от них, уплыл подальше, и увидел, как Катя плавает со Стасом, о чём-то весело разговаривая с ним, ласково улыбаясь. Она была без маечки!

Выйдя на берег, я дождался, когда выйдут Катя со Стасом.

У Кати отчётливо были видны припухшие грудки. У меня потемнело в глазах.