Страница 4 из 15
…В последнее время в «Бастионе» я стала бывать гораздо чаще, чем в институте. Что ж, все течёт, все меняется. Знакомый охранник с улыбкой козырнул мне, пропуская на подземную стоянку, и я лихо затормозила на своём законном месте.
Вот только теперь я направилась не на первый этаж, где располагался мой офис, а к лифтам. Прежде (до создания «Апейрона») Черкасов мне выделил кабинет на четвёртом этаже, напротив кабинета Константина Эдуардовича Красовского, своего заместителя. Хорошие были времена. Тогда мы частенько устраивали посиделки втроём. Зато с начала осени ни разу не собирались вместе. И пока я поднималась в лифте, то подумала о том, что это надо бы исправить. И не позднее чем сегодня.
Леночка, секретарь Красовского, явно обрадовалась мне и когда я поинтересовалась на месте ли босс, многозначительно нахмурила брови и сжала губы бантиком. Эта гримаска означала, что за дверью происходят важные события и сейчас туда нельзя.
– Что ж, подождём, – философски заметила я и поудобнее устроилась в кресле для посетителей, предполагая полистать какой-нибудь журнал.
Но у Леночки имелись собственные виды на подвернувшуюся оказию. Она вознамерилась получить экстренную психологическую консультацию по взаимоотношениям со свекровью. Деваться мне было некуда, пришлось дать ей пару рекомендаций общего характера.
По счастью, когда я уже по уши погрузилась во взаимоотношения молодожёнов и более старшего поколения, за дверью послышались шаги и из кабинета вышли один за другим пятеро мужчин. Все они меня хорошо знали и принялись здороваться. А вслед за ними на шум из кабинета появился и сам хозяин.
– Здравствуйте, здравствуйте, Валерия Михайловна! – заулыбался он и поцеловал мне руку.
…Мы знакомы уже полтора года, а я все не могу к этому привыкнуть. Боже мой, как это приятно, когда он берет мою руку и прикасается к ней губами!
Господи! Ну за что мне такое наказание!
Уже семнадцать лет я живу с Верницким. Мы женились по любви, у нас есть дочка. Жизнь удалась. Семейный очаг крепок, и я по-прежнему люблю Сергея, хотя все его недостатки (а их немало) известны мне наизусть.
Но полтора года назад я познакомилась с Константином Эдуардовичем. Говоря словами героини Сары Джессики Паркер, я повстречала Мужчину своей мечты. Сероглазый шатен сухощавого телосложения с аристократическими манерами и шпионским прошлым. Разведён. Причём и он явно выделяет меня из прочего женского сословия.
Алёнка, склонная к решительным поступкам, как-то раз напрямую мне заявила:
– Что ты маешься? Стань его любовницей и всех делов. Никто от тебя не требует бросать Верницкого.
– Я не могу, – непритворно вздохнула я.
– Ну и дура, – заклеймила меня подруга…
– Здравствуйте, Константин Эдуардович, – очнулась я, когда он отпустил мою руку. – Мне нужно с вами поговорить.
– Прошу, – пропустил он меня в свой кабинет и закрыл дверь.
Первых полчаса мы обсуждали насущные дела. Как-никак, а мой центр был призван оказывать массу услуг в первую очередь Константину Эдуардовичу: от психологического тестирования новичков при приёме на работу до контроля за внутриколлективными связями.
Но вот официальная часть закончилась, уже Леночка принесла нам кофе, лишь тогда я достала из сумки газету со злосчастной статьёй.
Мой визави внимательно ознакомился с творением господина Бурталова, лукаво ухмыляясь при этом, хотя я в статье не нашла ни толики юмора.
– Валерия Михайловна, – наконец поднял он на меня глаза, в которых так и плескалось желание расхохотаться. – Всё понимаю и скорблю вместе с вами. В первый раз это всегда тяжело. Дальше будет легче. Не мне вам объяснять, что, обращая внимание на подобные инсинуации, мы лишь портим себе нервы. Живите проще, к чему рефлексировать на то, что мы не можем изменить?
– Но ведь нельзя же такие выпады оставлять безнаказанными?
– Можно, – огорчил меня мой визави, – и даже нужно. Не опускайтесь до уровня этих газетных Мосек, и вам же будет легче.
– Да я и сама вроде бы все это понимаю, – отозвалась я, – но ведь ужасно обидно. Главное же, из-за чего я к вам пришла, в другом. Я уже была у Бурталова сегодня, пыталась выяснить, кто подкинул ему материал для статьи. Однако неудачно. И вот, подумала, может быть, вы сможете подсобить?
– Видите ли, Валерия Михайловна, – поскучнел Константин Эдуардович, – скажу откровенно. У Михаила Александровича и без этой статьи есть целый ряд претензий к вашему обидчику. Но, здесь есть одно большое «НО»! Эта газета является неофициальным рупором Смольного. Кроме того, у Бурталова есть покровители как на уровне губернаторской свиты, так и в Государственной Думе. Поэтому неоднократные переговоры о внесении корректив в судьбу данного индивидуума заканчивались безрезультатно. Более того, Михаилу Александровичу очень прозрачно намекнули, чтобы он уступил в этом вопросе. Как вы понимаете, большая политика требует взаимных уступок. Поэтому нам лишь остается терпеть его укусы. Ведь в конечном итоге, он играет нам на руку. Антиреклама – тоже реклама. Так что, отвечу по-военному. Нет, пулемёта я вам не дам! Выкиньте эту историю из головы, забудьте, как страшный сон. И Черкасов вам скажет тоже самое. А вот и он, лёгок на помине…
Действительно, из приёмной послышались властные раскаты Мишиного голоса, дверь тут же распахнулась, и на пороге возник хозяин «Бастиона» (и не только «Бастиона»).
Где бы Миша ни появлялся, везде он производил ошеломляющее впечатление. В буквальном смысле великан, человек-гора, при росте в два метра семь сантиметров он весил сто шестьдесят килограммов. В довершение к портрету: некрасивый шрам через щеку и весьма жёсткое выражение глаз.
Вот и сейчас его фигура заполнила весь проем. А под боком у него пристроилась незнакомка. Отнюдь не Катя. Катя – это законная Мишина супруга.
Я бы не обратила на девицу внимания, если бы не ее повадки, явно свидетельствовавшие, что у нее на Мишу вполне определённые виды. Яркая эффектная брюнетка лет двадцати пяти, в кожаном брючном костюме. Кто-то в роду у нее наверняка был или из цыган, или из казаков. Если не топ-модель какого-нибудь агентства, то наверняка актриса. Единственное, что её портило – это чересчур загорелая кожа. У меня сразу в голове возник мотивчик: «Замечательный мужик меня вывез в Геленджик», и картинка из соответствующего клипа: хорошо прожаренная куриная тушка на песке у моря.
– О! Валерия Михайловна! По делу, или так, в гости? – сразу заулыбался Миша и тут же обратился к своей спутнице, шлёпнув ее пониже спины. – Так, Ирина, ну-ка, подожди, пока позову, с той стороны двери.
Девица недовольно взбрыкнула и, одарив меня ревнивым взглядом, скрылась в приёмной, не преминув хлопнуть дверью.
– С характером, – прокомментировал выходку своей спутницы Миша.
С такой же интонацией родители умиляются своему двухлетнему отпрыску, когда тот с размаху бьёт об пол тарелку, не желая есть кашу.
– С норовом и амбициями, – отозвался Константин Эдуардович.
В его голосе сквозило неприкрытое недовольство. Судя по реплике, между ними разгоралось некое давнее противоречие.
– Только не надо старых песен о главном, – раздраженно заметил Черкасов.
– Зато Стамеска нам нужен, – упрямо гнул свою линию помощник.
– Так, ша! – окончательно рассердился Миша. – После перетрём, тем более что базар как раз за Стамеску.
– Вот как? – непритворно удивился Константин Эдуардович. – Ну хорошо.
Терпеть не могу, когда в моем присутствии ведутся разговоры обиняками. Но тут мужчины покосились на меня и сделали виноватые лица.
– Всё, всё! – поспешил заверить Миша. – Теперь внимание только к вам.
До того, как Красовский посвятил меня в тонкости взаимоотношений Черкасова и Бурталова, я намеревалась подать свою слёзную историю красочно и артистично, чтобы Миша немедленно снарядил карательную экспедицию. Но теперь запал прошел, и жалоба моя вышла скомканной и невнятной. Мне даже самой стало не понятно, из-за чего собственно «кипеж» было поднимать? Кажется, так выражаются в подобной ситуации Мишины подчинённые.