Страница 3 из 15
– Это с какого такого начала? – стараясь не раздувать ноздри, поинтересовалась я.
– Ну, когда ты познакомилась со своим Циклопом, – не подозревая, что сам же кладёт голову на плаху, ответствовал правдоруб.
И в тот момент, когда я уже готова была взорваться, мне вдруг пришла в голову мысль, что Верницкий прав. Раз я решила стать деловой дамой, то должна смириться с тем, что моя жизнь станет более публичной. И если я буду так психовать из-за выпадов папарацци, то в ближайшие полгода обеспечу себе целый букет психосоматических заболеваний: от язвы до… До… Нет! Лучше я психовать не буду! Все равно от сплетен не застраховаться, так что надо быть выше этого! Итак, решено, переживать не буду, но выясню, откуда у этой статьи ноги растут.
Поэтому я поглубже затянулась и, с удовольствием выпустив целое облако дыма, съехидничала:
– А я думала, что ты об этом узнал на нашем первом свидании!
– Что ты все время ёрничаешь, – внезапно обиделся на меня Верницкий. – Ты бы лучше подумала теперь, как быть дальше. Теперь весь город будет знать о том, что ты якшаешься с бандитами!
– Только не надо пафосных фраз, – поморщилась я. – И где ты этого набрался? Весь город! Не выдавай желаемое за действительное! Весь город – это несколько миллионов человек, а тираж этой газетёнки – от силы двадцать тысяч. К тому же, большинство моих знакомых вряд ли её покупают. И, наконец, те, чьим мнением я дорожу, не станут ко мне относиться хуже из-за дурацкой статьи. Вот ты не будешь?
И я быстро перескочила со стула на колени к мужу, игриво обвив его шею рукой.
– Чего не буду? – проявил редкостную тупость Верницкий.
– Ты не переспрашивай, а отвечай, – затеребила я его за уши, – что не будешь!
Он покорно повторил требуемое, и весь дальнейший вечер протёк без осложнений и эксцессов. Само собой разумеется, что о статье больше не было сказано ни слова…
… В понедельник, ближе к полудню, я припарковалась на набережной Фонтанки, неподалёку от БДТ, и только что не приплясывая от нетерпения, направилась к зданию бывшего Лени дата. Где-то там, среди скопления прочих работников пера и ноутбуков, обитал и Бурталов И.М. со товарищи. Ух, как мне хотелось взглянуть в его бесстыжие глаза.
Миновав беспрепятственно вахту, я поднялась на третий этаж и быстро отыскала заветный офис. Помещение, по размерам похожее на институтскую аудиторию, было заполнено мебелью, компьютерами и людьми. И никакого бедлама – все чинно, культурно и тихо. Газетчики, прильнув к мониторам, не обратили на меня никакого внимания. Зато я разглядела в дальней стене дверь с табличкой и, справедливо рассудив, что главный редактор может обитать только там, двинулась на штурм. Поначалу секретарша (дама необычайно властного вида – ей бы самой сидеть в кабинете, а не двери сторожить) не хотела меня пропускать, но я обворожительно улыбнулась и намекнула, что к потенциальным рекламодателям следует относиться более уважительно. Цербер в юбке присмотрелась ко мне, мысленно прикинула стоимость моей одежды и, уточнив инициалы, скрылась в кабинете своего шефа. Не прошло и минуты, как она распахнула передо мной дверь:
– Прошу!
Кабинет, как кабинет. Выкрашенные серой краской стены залеплены листовками с глупым содержанием (типа, как следует вести себя подчинённому в присутствии начальника, и прочая и прочая). Белый потолок, белые жалюзи, белая дверь и ярко-синий линолеум. Б-р-р! Чёрный дешёвый стол для совещаний, окружённый металлическими стульями. Вот только монитор, что красуется на столе, тянет на тысячу долларов. А больше никаких излишеств я не заметила.
Зато владелец кабинета сразу приковал к себе моё внимание. При первом же взгляде сложилось ощущение, что некий скульптор сначала вмял бурталовское лицо внутрь головы (так мальчишки в школе сдавливали полуспущенный мячик кулаком внутрь) а потом попытался вытянуть за нос обратно, но безуспешно. В результате казалось, что глаза смотрят не на вас, а друг на друга. При этом нос вызывающе торчал вперёд и вверх, словно принюхивался к вам. Взъерошенная, явно давно не стриженая, шевелюра главного редактора была бы более уместна в сочетании со старым свитером где-нибудь в тайге, но никак не со строгим костюмом и галстуком в кабинете.
В довершение всего оттопыренные уши и уныло опущенные уголки губ придавали Бурталову вид несколько угрюмый и одновременно обиженный.
«Да уж, с такой внешностью поневоле станешь мизантропом», – подумала я: «Теперь становится ясным откуда взялась такая язвительность и желание очернить все и вся. Прожить полвека в таком обличье – это не поле перейти».
– Присаживайтесь, – без предисловий предложил редактор и шмыгнул носом. – Валерия Михайловна? Я правильно запомнил? Итак, с чем же вы к нам пожаловали? Кстати, меня зовут Игорь Максимович.
– Да вот, решила на вас посмотреть, – с вызовом ответила я и тут же раздосадованно поняла, что эта фраза отдаёт дешёвой театральщиной.
– Не понял, душа моя, – спокойно произнес Бурталов. – Вы ведь не в гляделки играть сюда пришли? Давайте не будем разводить детский сад! Судя по интригующему началу и вызову в голосе, вы пришли как минимум поругаться. Я прав?
– Абсолютно, – подтвердила я и представилась. – Я – директор психологического центра «Апейрон». Что вы на это скажете?
– Ничего, – пожал плечами редактор и впервые позволил себе улыбнуться. – Наоборот, это я жду, когда вы объяснитесь.
Начало разговора получалось каким-то неправильным. Я предполагала, что Бурталов узнав, кто перед ним, хотя бы слегка смутится, тут-то я его и дожму. Теперь же следовало поменять тактику, и я по-хозяйски уселась на один из стульев, показав тем самым, что разговор будет долгим, и из кабинета я не уйду, пока не добьюсь своего.
– Мне хочется понять, чем вы руководствовались при написании своей гнусной статейки, – объяснила я свой приход сюда.
Редактор потянулся в кресле и, демонстративно вздохнув, ответил:
– У меня нет ни сил, ни желания дискутировать с вами. Поэтому я просто предлагаю вам тихо-мирно удалиться и не мешать мне работать. В противном случае, если вы меня разозлите, я устрою вам такую «рекламную» кампанию, что от вас клиенты, как от чумной, шарахаться будут. Если же вы думаете, что за вашей спиной пугающе маячит тень Черкасова, то глубоко ошибаетесь, будто на меня это может подействовать…
После небольшой паузы он продолжил:
– Знаете, что? Вы мне видитесь женщиной импульсивной, но способной услышать голос разума. Поэтому я вам укажу на три ваших ошибки. Первая: никогда не ходите на встречу, не собрав хоть каких-нибудь данных на собеседника. Вторая: явившись ко мне, вы убедительно доказали, что я попал не в бровь, а в глаз. Признаюсь, мне это лестно. Если бы вы не пришли, то я бы уже через неделю забыл о вас и вашем центре. А вот теперь, я начинаю подумывать, чтобы копнуть глубже. Вы меня заинтересовали, душа моя.
– Перестаньте так ко мне обращаться, – огрызнулась я. – И в чем же моя третья ошибка?
– В газетных текстах следует анализировать не эмоциональную сторону, а фактическую. Так что, если я где-то напутал, например, с названием или датой, то я готов опубликовать опровержение. Но я ведь ничего не напутал? И не допустил оскорбительных высказываний в чей-либо адрес? Нет? Нет! Поэтому, если у вас ко мне все, то закройте, пожалуйста, дверь с той стороны.
И Бурталов, положив руку на мышь, уставился в монитор.
Я была разбита в пух и прах. И уже поднимаясь, задала свой последний вопрос:
– Идея этой статьи принадлежит не вам. Кто вам её подкинул?
Редактор оторвал голову от экрана и вместо ответа попросил:
– Выходя, скажите, пожалуйста, секретарше, чтобы она приготовила мне кофе. Если вас не затруднит, конечно.
Я в сердцах хлопнула дверью и не найдя ничего более мудрого, бросила на ходу его церберше:
– Ваш шеф попросил себе кофе со стрихнином и верёвку с мылом.
Глупо, конечно, по-детски, но мне стало легче.
Уже устроившись в ласточке, я завела двигатель и позволила себе отдышаться. Данный визит следовало рассматривать как полный провал. Как психолог я доказала свою абсолютную несостоятельность. И тем не менее, по косвенным признакам, стало ясно, что сам Бурталов лично против меня ничего не имел. Скорее всего, сведения обо мне ему кто-то подкинул. Вот этот кто-то и есть вражина. Но как вытянуть нужную информацию из Бурталова я не представляла. И потому решила подождать до вечера, когда встречусь с Мишей…