Страница 13 из 26
Чем занимался Суворов во время наездов в Кенигсберг, мы не знаем. Конечно, заманчиво представить его слушающим лекции Канта, но для этого нет документальных оснований. Впрочем, то, что он занимался самообразованием, не подлежит сомнению. Жизнь Суворова рано приобрела размеренный ритм: когда Суворов не воевал, он читал. Обычно, кроме русских книг, газет и журналов, его интересовали издания на немецком и французском языках. Известно также, что Суворов посещал немецкие масонские ложи, но вряд ли это было чем-то большим, чем любознательность. Суворов не только никогда не высказывал неудовлетворенности учением Русской православной церкви, но, как уже говорилось, находил живейшее удовольствие в чтении священных книг и участии в церковной жизни.
Влияние отца помогло Суворову покинуть штаб. Впрочем, его имя приобрело уже некоторую известность в армии и без протекции. Генерал Берг даже выпрашивал Суворова под свое начало и получил от нового главнокомандующего, фельдмаршала А.Б. Бутурлина, положительный ответ: «Так как генерал-майор Берг выхваляет особливую способность подполковника Казанского пехотного полка Суворова, то явиться ему в команду означенного генерала». Суворов немедленно сдает дела и летит представляться Бергу. К его удивлению, он получает назначение в кавалерию.
Бутурлину было назначено соединиться с Лаудоном и отвоевать у Пруссии многострадальную Силезию. И вновь русские и австрийцы, словно масло и вода, не смогли объединиться и теряли время в бесплодных препирательствах. В результате 100-тысячное войско союзников было вынуждено отступить перед 50-тысячной армией Фридриха, истребившей неприятельские магазины и лишившей его тем самым возможности глубоких маневров. Война продолжалась лишь в Померании, где особый корпус П.И. Румянцева осаждал крепость Кольберг – опасный клык, который мог вонзиться в спину русской армии и который нужно было вырвать как можно быстрее. Кольберг фактически являлся последней боеспособной прусской крепостью и, понимая это, Фридрих отрядил на помощь его гарнизону 12-тысячный корпус генерала Платена. В июле Платен появился в тылу у Румянцева. Навстречу ему был послан Берг, чтобы не допустить прорыва осады.
Летом 1761 года Суворов впервые участвует в сражениях как полевой офицер. Его боевое крещение состоялось у деревни Рейхенбах, где он был атакован сильным отрядом генерала Кноблоха. О деле не сохранилось подробностей. Сражение ограничилось только одним артиллерийским огнем, от которого взорвались зарядные ящики пруссаков, и они отступили. Суворов ограничился пассивной обороной и не преследовал неприятеля: похоже, он несколько растерялся. Ничто в этом сражении не напоминает будущего «генерала вперед». Однако он быстро обретает свой стиль боя – глазомер, быстрота, натиск. Через несколько недель под Швейдницем, где укрылся король, Суворов с 60 казаками троекратно атакует на холме прусскую заставу из 100 гусар, наконец сбивает их с холма, дожидается подкреплений и с боем доходит до ретрашементов королевского лагеря. Ему уже ясно видны шатры королевской квартиры… Пленный гусар рассказывает, что у Фридриха в Швейднице трехмесячный боевой продовольственный запас. Суворов умоляет Берга скрыть показания пленного от Бутурлина, чтобы не сбить наступательный порыв, но Берг не слушает его. Испуганный Бутурлин немедленно отходит.
На реке Варте Суворов вместе с донским полковником Туроверовым кавалерийским наскоком захватывает город Ландсберг, кладет около 50 вражеских гусар, сжигает полмоста и надолго задерживает переправу войск Платена. А у Фридбергского леса Суворов уже самостоятельно наголову разбивает авангард Платена и берет в плен почти всех вместе с артиллерией. Платен отводит войска за Гольнау, оставив в городе небольшой гарнизон. Суворов подходит к городу одним из первых, но разбить городские ворота артиллерийским огнем никак не удается. Атаковать наобум невозможно – Гольнау прикрыт рекой с единственным охраняемым пруссаками мостом. Но видя сосредоточение русских, пруссаки отходят сами, оставив у моста для прикрытия несколько батарей и конницу. Суворов с подкреплениями стремительно атакует, в один миг оказывается на другом берегу у городских ворот… вдвоем с поручиком Таубуриным. Казаки жмутся на берегу, крича «назад» увлекшимся командирам. Но те не слышат. Приходится выручать их, и русские под огнем проламывают городские ворота. Суворов врывается на городские улицы в первых рядах и сразу натыкается на пушку; звучит выстрел, и он летит на землю вместе с лошадью. Солдаты оттаскивают его и приводят в себя: жив! Первая контузия – в ногу и грудь картечью. В ожидании полкового лекаря Александр Васильевич самостоятельно промывает рану водкой.
В ноябре-декабре Суворов замещает заболевшего командира Тверского драгунского полка и участвует «в разных неважных акциях и шармицелях» 19. Берг неизменно отмечает действия Суворова в своих донесениях командующему, говоря, что «Суворов быстр при рекогносцировке20, отважен в бою и хладнокровен в опасности», а Бутурлин сообщает В.И. Суворову, что сын его «у всех командиров особливую приобрел любовь и похвалу». В служебном формуляре Александра Васильевича за 1761 год сказано, что он с порученными ему командами участвовал более чем в 60 больших и малых стычках. В большинстве из них уже чувствуется почерк будущего великого полководца. Суворов и в старости гордился своими схватками со знаменитой конницей Фридриха.
При осаде Кольберга Румянцев сделал главное тактическое открытие XVIII века. Поскольку на пересеченной местности было трудно сражаться в линейном строю, то Румянцев начал использовать стрелков в рассыпном строю, а пехоту строить ударными колоннами. Румянцевские стрелки положили начало зарождению егерской пехоты, а под натиском колонн трещали любые линейные боевые порядки, пусть даже и усиленные дополнительной линией. Атака холодным оружием уже давно стала обычным делом в прусской кавалерии, но наступательный штыковой удар родился в русской армии. Открытие Румянцева оценили вначале немногие (англичане еще и десять-пятнадцать лет спустя будут действовать сомкнутыми линиями против американских фермеров-партизан; прусская же армия осознает преимущества колонн перед косым ударом только после йенского разгрома21), среди этих немногих был и Суворов.
Сочетание ударных колонн с рассыпным строем оказалось необычайно действенным – Кольберг не устоял: в ночь на 5 декабря 1761 года его гарнизон капитулировал.
Пруссия оказалась на краю гибели. Под знаменами короля находилось едва 50 тысяч необученных новобранцев, но население, истощенное военными поборами, не могло содержать и их. По словам самого короля, страна «лежала в агонии, ожидая последнего обряда». Фридрих писал в те дни: «Как суров, печален и ужасен конец моего пути… Я не могу избежать своей судьбы; все, что человеческая осторожность может посоветовать, все сделано, и все без успеха. Только судьба может спасти меня из положения, в котором я нахожусь».
Фридрих не знал тогда, что впереди его ждет еще 24 года спокойного царствования, что все его авантюры не только не низвергнут Пруссию в политическое небытие, но вдвое увеличат ее территорию, что история уже припасла для него титул «Великий»… Судьба отлично выдержала паузу. Помучив своего любимца, она 25 декабря 1761 года отправила ему оливковую ветвь мира из Петербурга: в этот день скончалась императрица Елизавета. Наследник российского престола Петр III поверг весь двор (а потом и всю Европу) в недоумение и ужас тем, что, выскочив из-за стола со стаканом вина в руке, пал на колени перед портретом прусского короля с криком: «Любезный брат, мы покорим с тобой всю Вселенную!»
Фридрих слушал эти новости и плакал. Он охотно бы ущипнул себя, если бы не боялся, что происходящее может действительно оказаться всего лишь сказочным сном.
19
Осмотр местности и расположения войск противника.
20
В военном деле – осмотр позиций противника в районе предстоящих боевых действий лично командиром (командующим).
21
В сражении под Йеной (1806) Наполеон наголову разгромил прусскую армию герцога Брауншвейгского, что позволило французам занять почти всю Пруссию.