Ad Vitam 1

Через минуту они ушли. Доминик проводил их взглядом и сказал:

— Я ушел читать. Кодзу, спасибо за ужин.

— Да. Очень вкусно, — Грен поднялся. — Тикки?

— Я посуду загружу в посудомойку, — сказала она.

— Я сам, — отмахнулся Кодзу. — А то я тут от безделья сдохну.

Они прошли через зеркало почти одновременно. Похожие — и совершенно разные. Обе невысокие, ладные, длинноволосые; обе в платьях, открывающих плечи и подчеркивающих талию; обе босые. Возраст… неопределим. У одной черные волосы перехвачены заколкой пониже затылка, на пальце — кольцо с крупным радужным камнем, платье густо-синего цвета с белой кружевной отделкой. У второй волосы цвета темной меди собраны от висков в косички, на запястье — костяной браслет, на шее — ожерелье в том же стиле, вишневое расклешенное от груди платье открывает ноги чуть выше колена. Обе круглолицые, с серо-синими большими глазами и маленькими розовыми ртами, обе — с трубками в зубах, только у первой — черчварден с синей чашкой, а у второй — бриаровая «канадка». И у обеих в руках по большой картонной коробке, перевязанной палевой кружевной лентой.

Они переглянулись и фыркнули. Туу-Тикки отложила «желудь», который она как раз обкуривала, отодвинула вязание и поднялась им навстречу, оправляя юбку из золотисто-коричневого шелка.

— Тави, — представилась брюнетка.

— Тами, — назвалась вторая.

— Туу-Тикки.

— О! — сказала рыжая. — А он, — она взглядом показала на Грена, — знает?

— Знаю, — кивнул Грен.

Они были похожи даже больше, чем близнецы. Они были совершенно разные. Схожие голоса и интонации — но слушать Туу-Тикки Грен мог часами, голос Тами выдавал занятия вокалом, в голосе Тави была легкая хрипотца. Разный эмоциональный рисунок: Тави была глубоко погружена в себя, Тами не больше часа назад занималась сексом и несла на себе отпечаток своих мужчин, Туу-Тикки — просто взволнована и возбуждена. Сравнивать и находить различия можно было бы бесконечно, но Грен решил, что в компании трех «сестер» он будет лишним.

Он отложил книгу и поднялся, чтобы уйти к себе, но Туу-Тикки положила ладонь ему на запястье.

— Мы пойдем ко мне, — сказала она. — Не обещаю, что ненадолго.

Женщины переглянулись и рассмеялись. Грен вздохнул и пожалел, что не поехал в Аквариум с Кодзу и Домиником. С другой стороны, быть экскурсоводом ему не нравилось, а присутствовать при общении уже сложившейся пары нравилось еще меньше. Особенно — пары, ведущей себя так, словно весь мир им противостоит. И хватает же сил.

Была пятница. Если до сих пор Грен еще раздумывал, ехать ему в Джаз-гэллери или нет, то сейчас вопросы отпали сами собой. Надо же чем-то занять вечер, да так, чтобы не думать, что три сестры — три вариации на одну и ту же тему — перемывают сейчас кости ему и его двойникам. Насколько он знал, обсуждение мужчин всегда было любимой темой собравшихся вместе женщин.

Через час он уже и не вспоминал о них. Атмосфера джем-клуба была будоражащей и знакомой одновременно. Грен пришел с баритоном и почти сразу, не успев допить свой безалкогольный коктейль, включился в джем, где как раз не хватало саксофона. Он играл, наслаждаясь слиянием с музыкой, какого не чувствовал уже давно. Его слушали. На него смотрели. Он познакомился с трубачом Крисом и клавишником Итаном, к их столику подсел пожилой негр с альтовым саксофоном, назвавшийся Дэниэлсом и поинтересовался, какой марки гренов баритон. Похвалил звук, поругал европейские инструменты, прошелся по японским, признался, что «Клайверт» слышит в первый раз. С ходу вывалил все, что знал о местных магазинах и мастерских инструментов; Крис начал ему возражать. Итан допил вино и предложил Грену поиграть еще. После второго захода к Грену подошел высокий грузный азиат с выбритыми висками, сунул визитку, спросил, проездом Грен в городе или насовсем, намекнул, что может сосватать место баритон-саксофониста в начинающем раскручиваться банде. Грен пообещал, что заглянет послушать. Итан притащил изрядно выпившего перкуссиониста по имени Джи и начал доказывать ему, что Грен на своем баритоне способен сыграть вариацию на любую тему. Грен проговорился, что немного пишет сам. Итан потребовал, чтобы завтра же Грен пришел с партирурами или хотя бы скинул их Итану на емэйл, тогда они смогут сбацать вместе что-нибудь «охуенно потрясное». На низкую сцену поднялась полная мулатка с коротким ежиком седых волос и запела. Голос у нее был низкий, почти мужской, и совершенно потрясающий. Грен поддержал его саксофоном, вступил рояль, подала голос труба. Песню Грен не знал, но это было и не обязательно — слова не играли роли, важен был только голос. Музыка длилась и длилась, и это было не просто хорошо — это было правильно.

Грен вернулся домой к полуночи. В его телефоне был десяток новых номеров и емэйлов. Туу-Тикки не было видно, и он сел за комп, чтобы написать письма, и посмотреть записи на Ютубе, и переварить впечатления. Он понравился. Он произвел впечатление. С ним флиртовали и мужчины, и женщины — мужчины больше. Он получил два предложения работы. Он был равным среди равных — и ему понравилось.

А особенно ему понравилось то, что ему вовсе не нужна работа. Только музыка — а значит, он может выбирать то, что ему действительно понравится.

Грен вспомнил о том, что голоден, только когда пересмотрел все ролики Итана. Он и правда был очень неплохой клавишник. Куда лучше Тимофея с Каллисто. Даже странно, что в Джаз-гэллери в этот вечер клавишников было только трое.

Туу-Тикки сидела в гостиной, смотрела черно-белый фильм и вязала.

— Надо закончить сегодня, — объяснила она. — Это срочный заказ.

— Поужинаешь со мной?

— Чаю выпью.

Грен дождался, пока она закончит ряд и вложит закладку в книгу со схемой.

— Для чего ты вяжешь на заказ? — спросил он, ставя в микроволновку остывшее рагу. — Ведь не из-за денег же.

— Вязанием много не заработаешь, — согласилась она, принюхиваясь к чаям. — Сама не знаю. Хочется.

— Как наши гости?

— Набродились по городу и спят. У меня сегодня расцвела роза «баккарди», — похвасталась Туу-Тикки. — Почти черная. Покажу завтра. Теперь до самой зимы будут розы цвести. Для первого года — совсем неплохо.

— Твои сестры тоже развели сады?

— Тави — постольку-поскольку, у нее небольшой участок, да и времени мало. Духов у них нет, а дел хватает. Тави книги пишет, обещала принести почитать. И сериал — по ее первой книге сняли, ее Грен к нему музыку писал.

— А чем славна Тами?

— Да она как-то вся в семье. Танцует, поет — но только дома; путешествует по всяким курортам. Открытки делает. Тоже вяжет на продажу. Коллекционирует пряные травы, у нее весь огородик в них. Рассказывали про гостей, звали в гости — и тебя тоже.

— Я подожду. Мне ответили «братья» — Старший и Средний, я их так буду звать, наверное. Странно мне все это.

Микроволновка звякнула. Грен достал тарелку и сел за стол. Туу-Тикки залила кипяток в маленький чайничек.

— Более странно, чем пробуждение здесь?

Грен задумался, забыв донести вилку до рта.

— Да, — признал он. — Более. Магический проект, построенный вокруг одинаковых людей — это очень странно.

— Странно, но оценивать, как и что думает тот же Йодзу, нам не под силам — он слишком стар.

— А сколько ему?

— За триста. У существа такого возраста, даже если это человек, мышление уже совершенно иное, поверь.

— Сталкивалась с этим?

— Много думала. Кроме того, приятно ведь, что такие силы тебя оценили?

— Не уверен. Меня это скорее настораживает. Я всегда был уверен, что работе управляющего гостиницей надо учиться. Действительно учиться, всерьез. Колледж хотя бы.

— Может, в нас есть что-то, что компенсирует наше невежество в этой области?

— Что? — серьезно спросил Грен. — Я не понимаю.

— Я тоже. Но что-то же есть, раз создано уже третье ответвление проекта. Первые два более чем удачны.

Грен покачал головой и начал есть. Через некоторое время он сказал: