Ситтин

========== 7 ==========

— Неуютно мне у тебя, прости, — сказал Грен, встречая Старшего у зеркала.

— Из-за Мариэтты?

— Это ты про свою внучку? Нет. Просто неуютно. Слишком человеческий дом. Я привык к ситтину.

Грен усадил гостя у камина — солнце уже село, спал Гинко, мучила гитару Туу-Тикки, дремал у огня Кай, ушли на охоту коты. Принес вино и бокалы.

— Я уже советовался со Средним, — сказал он. — Средний отправил к тебе.

— Какие-то проблемы с гостями?

— Можно сказать и так. Ты в курсе, кто у нас сейчас?

— Какой-то мушиши? Тави говорила. Странно, что он пришел к вам, а не ко мне или к Среднему.

— Ну, — Грен откупорил бутылку и налил вино в бокалы, — ты знаешь, что это за дом и зачем сюда приходят.

— Умирать?

— Именно. Туу-Тикки — чудо, она даже больницу на такой случай нашла. Пригодилось.

— Ваш мушиши действительно пришел умирать?

— Гинко. Приполз избитый до полусмерти. Я вернулся по его следам, навел порядок. Собакой и стрелами.

— Грен!

— Да-да-да, это не по правилам дома-у-дороги. Но, видишь ли, я еще и дорожник, у нас свои правила.

— И как к твоей выходке отнеслась Туу-Тикки? К тому, что ты один ринулся туда, где чуть не забили до смерти мушиши Гинко?

— Я был не один и я был вооружен, — напомнил Грен. — Она не осуждает мои поступки. Никогда. Никакие. Я думал, ты знаешь. Это одна из основ истинного партнерства.

— Я думал, это особенности Тави. К тому же, я не такой экстремал.

Грен пригубил вино. Легкое, ягодное, оно отдавало малиной. Откуда такое вино взялось в доме виноградного края, он не знал.

— У тебя свои дела, у меня свои. Суть не в этом. Гинко, чтоб ты знал, для своего мира — одна из ключевых фигур. Тот, кто стоит между муши и людьми, объединяя оба мира и сглаживая противоречия.

— Функционал.

— Да. Он еще и человек очень и очень неплохой.

— Для человека?

— Для хаосита. Для меня как сидхе. Неважно. Я бы не смог жить, зная, что я мог доделать его работу и не доделал. Конечно, он пытался поступить по-своему. Я просто выгнал людей. Их там немного оставалось.

— Карающий ками?

— Вроде того. И опять же, дело не в этом. Гинко будет жить здесь, пока не выздоровеет окончательно. Это долго, даже с поддержкой Первого Дома — а Первый Дом его поддерживает. Его серьезно искалечили, Туу-Тикки носится с идеей восстановить ему зрение, Гинко только «за». Но рано или поздно он уйдет на Дорогу. На свою часть Дороги, в Ямато. И я не хочу, чтобы история повторилась. Ты должен знать — раз начавшись, такие истории склонны повторяться. Я не доверяю людям.

— Работа мушиши опасна сама по себе. Муши — не мыши, не кролики и перепелки.

— С этим Гинко справится. Но справляться с яростью толпы он не умеет. Я боюсь за него.

— И чего ты хочешь от меня?

— Совета.

— Я не мушиши и не дорожник и мало что знаю про Ямато. Навскидку — ему нужен спутник-воин. Стерн, когда жил у нас, носился с идеей бродить по дороге с кем-нибудь, кто не может защищать себя сам. Чуть не ушел с одним онмёдзи.

— Стерн — это?..

— Сын Старшего Сефирота. Но он выучился на биохимика и ушел работать в Дорожную полицию, в криминалистический отдел. Им как раз нужен был маг. Не знаю, правда, какой это сектор.

— Раз ушел, неважно. Но идею я понял. Я думал о собаке, но Кай решил, что нужен мне, а просто так взять эльфийскую борзую невозможно. И Гинко вряд ли сможет заботиться о щенке.

Старший задумался, выпил вина.

— А знаешь, может, это и решаемая задача. Во-первых, Старшему Сефироту на Клеа нужен консультант по муши — там они тоже есть и иногда беспокоят. Во-вторых, там хватает разумных измененных. Может быть, кому-нибудь из них будет интересно путешествовать с мушиши и защищать его. Молодняк вечно ищет приключений. Обратись к Сефироту.

— Я не знаю, связаны ли наши зеркала.

— Хорошо, я сам к нему обращусь и попрошу зайти к тебе. В каком состоянии твой гость? Если Сефирот пригласит его в гости, он нормально перенесет путешествие?

— Не слишком долгое. У него сеансы физиотерапии по вторникам, четвергам и субботам.

— Я предупрежу Сефирота. Сыграешь мне на арфе?

— Сыграю. Но эта музыка меняет слушателей.

— Так и должно быть, разве нет?

Грен улыбнулся.

— Ты сам попросил.

Он пересел к арфе, пробежался пальцами по струнам и начал играть обретение себя.

Туу-Тикки вышла из кабинета и села неподалеку. Когда мелодия смолкла, а впавший в транс Старший Грен открыл глаза, она сказала:

— Я вас слышала. Могли бы и позвать. У меня есть номер телефона Старшего Сефирота. Пригласить?

— Пригласи, — согласился Грен. — Я и забыл. Столько лет прошло…

Туу-Тикки рассмеялась и начала набирать смску.

— Как там Тар и его Всадник? — спросил Грен. — Всадника я даже и не видел.

— Тар за ним присматривает, — ответила Туу-Тикки. — Спят сейчас, я думаю, духи на них поглядывают время от времени. Я немного беспокоюсь, у Всадника кровят все слизистые и кожа слезает, как у змеи в линьку.

— Еще гости? — спросил Старший. — Снова умирать?

Грен развел руками.

— Такая работа. Сам знаешь. Разве у вас таких не было?

— Только когда на Тави свалился Старший Сефирот. Но меня тогда не было дома, гастроли. Иногда мне кажется, что я вообще фатально много упускаю из того, что в доме происходит.

— Зато у тебя карьера, — отозвалась Туу-Тикки. — Нельзя же иметь сразу все. Я бы очень удивилась, если бы вы, мужчины, безвылазно сидели дома и занимались только домашними делами. Для вас это неестественно.

— А для тебя? — спросил Грен.

— Мне и дома дел хватает. Вот, к примеру, думать, где можно сжечь окровавленные простыни — ничего себе задача?

— У вас разве нет мусоросжигательной печи? — удивился Старший.

— Нет. Отдаем мусор на переработку.

— Странно. Ну, приносите к нам. У нас есть.

Сообщение от Туу-Тикки с приглашением познакомиться с мушиши оказалось для Старшего полной неожиданностью. За год с лишним Сефирот не навещал третий дом-у-дороги ни разу, как-то не складывалось. И что за мушиши? Старший кинул ответное сообщение, что будет к вечеру, и отложил свои вопросы на попозже. Клауд с Сефиротом-генетиком сидели над расшифровкой чего-то очень заморочного, Старший на них посмотрел и пошёл к дому Анджила один. Следом увязался тёмно-красный в синюю крапинку половозрелый изменённый киноид по имени Луф. Сефирот не стал его отваживать.

У зеркала в доме-у-дороги Клеа валялся ещё один киноид, он встал и отошёл при появлении старших. Сефирот положил ладонь на стекло и вспомнил гостиную в стиле со смешным названием «рустик».

На этой Земле тоже был вечер, а в гостиной — очень сильно изменившийся Грен, коты и странная собака. Сефирот в первый момент решил, что это тоже изменённый.

— Добрый вечер, — поздоровался бывший генерал, киноид у его ноги вопросительно проворчал в сторону Кая. — Это Луф, он разговаривает.

Против обыкновения Сефирот был одет в вытертые джинсы и рубашку из паучьего шёлка, страсть к украшениям его уже оставила.

Кай, не поднимая головы, пару раз стукнул хвостом по полу. Потом встал, потянулся и подошел к Луфу обнюхаться.

Грен с любопытством оглядел Сефирота.

— Добрый вечер. Чаю или кофе?

— Кофе. Я получил сообщение от госпожи Туу-Тикки с приглашением познакомиться с мушиши, — бывший генерал махнул Луфу оставаться где он захочет и пошёл за Греном на кухню. — Мушиши — это кто?

— Это я, — сообщил Гинко, потягивающий крепко заваренный улун — он открыл в себе слабость именно к этому сорту чая. — А что, проблемы с муши? Я Гинко.

Грен спросил:

— Какие пряности добавить в кофе?

— Мускатный орех и чёрный сахар, — ответил Старший и повернулся к незнакомому человеку. — Я Сефирот Дорожник. — Гинко выглядел, как чудом выживший в катастрофе. — Не знаю, есть ли у нас проблемы с муши. Никогда не слышал такого слова.