Принцесса

Весь этот список прав напугал ее больше, чем список обязанностей. Обязанности были понятны и, в общем, не слишком тяжелы. Тая понимала, что с сентября к ним добавится обучение в школе и домашние задания, но их она не боялась. А вот права… Зачем? Какие? Откуда это вообще взялось?

— Вы Алексу тоже такое говорили? — спросила она.

— Да, — кивнула Туу-Тикки. — Ему это тоже было необходимо.

— А сколько ему было, когда вы его усыновили?

— Сколько и тебе, тринадцать.

— Он тоже из другого мира?

— Да. Его выгнали из дома, ему некуда было идти, и брат Грена, Элиас, привез его к нам.

— А почему не оставил у себя?

— У Элиаса нет своего дома. Он бродячий музыкант, они вместе с Эшу и Дани выступают на Дороге.

— Прямо на Дороге? — не поверила Тая.

— Да. Мы еще будем рассказывать тебе и про миры, и про Дорогу, и про все остальное. Но не прямо сейчас. Ты хочешь чем-то заняться?

— Я бы проверила цветы, если Грен не будет прямо сейчас заниматься со мной нотной грамотой. И выставила будильник, чтобы кормить котов.

— Грен уехал на несколько дней. Вернется в четверг. Так что до пятницы — никакой нотной грамоты, — улыбнулась Туу-Тикки.

— А гитара? Мы будем сегодня заниматься гитарой?

— Если у тебя есть настроение.

— Есть, — Тая энергично кивнула. — Вы очень понятно все объясняете. Вы в музыкальной школе учились?

— Нет, сама, дома, уже здесь.

— А сколько вам было, когда вы переехали в Америку?

— Сорок два.

— У… Ваши дети уже взрослые, да?

Туу-Тикки грустно улыбнулась.

— У меня не может быть своих детей, котенок, и у Грена тоже. Поэтому мы и берем приемных. Знаешь, я давно хотела дочку, но как-то не складывалось, а тут пришла ты. И это очень здорово. Я рада, что ты пришла к нам.

Тая смутилась, затеребила подол рубашки.

— Мы постараемся, чтобы тебе было хорошо у нас, — продолжила Туу-Тикки. — Ну, иди. В два часа у нас обед, а после обеда мы с тобой займемся компьютером.

На то, чтобы полить все цветы в доме, у Таи ушло больше часа. Их было так много и они были такие разные! Некоторые растения Тая узнавала, некоторые знала «в лицо», но не по именам, однако большинство были ей незнакомы. Наверное, у Туу-Тикки есть книга про домашние растения, но ведь наверняка на английском…

Тая обошла с лейкой весь дом, здороваясь с каждым растением. Большинство из них цвели, даже аспарагус. Тая еще никогда не видела такого огромного и цветущего аспарагуса. Он затянул все окно в кабинете Туу-Тикки и залез на стену.

Фиалок, которые так любила мама, у Туу-Тикки не было. Не было и кактусов, хотя Тая привыкла к тому, что у папы их много. Он их коллекционировал и каждое лето выставлял на южное окно, а на зиму убирал в ящик с подсветкой. Зато здесь было множество самых разных лиан, и красные цветки, похожие на каллы, и белые, но нежнее калл — они стояли в ванных комнатах.

Тая полила цветы и в комнате Алекса. Она сильно отличалась от таиной — такая же по размеру, но с совсем другой мебелью. У Алекса оказалась двухэтажная кровать, первым этажом которой был стол. На стеллажах стояли пластиковые роботы и конструкторы, книги на английском, по стенам были расклеены плакаты с незнакомыми Тае персонажами. Ковра, как и везде здесь, на полу не было. А из цветов у Алекса были только здоровенные хлорофиттумы и какой-то странный цветок с колючим трехгранным стеблем, похожий на кактус с листьями. Тая забралась по лестнице и заглянула на кровать — узкую и длинную. На пестром покрывале валялась читалка, такая же, как у нее. В шкафу аккуратно висела одежда. На столе — компьютер, паяльная станция, какие-то платы и провода. И стопка журналов в углу.

Тая немного всплакнула — эта комната и запахи в ней напомнили ей папину мастерскую, переделанную из кладовки, где всегда пахло канифолью и металлом, а по стенкам стояли интересные коробочки с радиодеталями. Когда Тая была маленькая, она любила встать у папы за плечом на табуретку и смотреть, как он работает. Запахи канифоли, сигарет и кофе были для нее самыми лучшими запахами.

В этом доме пахло не так. Нет, тут пахло кофе и канифолью, но Туу-Тикки курила не сигареты, а трубку. Грен, кажется, не курил совсем. И Грен был совершенно не похож на папу — высокий, стройный, с невероятно длинными черными волосами, с серьгами и украшениями. А папа — невысокий, толстый, начинающий лысеть, в очках, даже обручального кольца не носил. И Туу-Тикки была не похожа на маму. Мама дома ходила в халате летом и в спортивных штанах и кофте зимой, а Туу-Тикки даже дома надевала нарядные платья и укладывала свои длинные волосы в странные красивые косы. Еще Туу-Тикки, кажется, красилась, и ногти у нее были накрашены, даже на ногах, и она не носила очков. И пахло от нее табаком и духами.

Здесь не было серванта с красивой посудой для праздников, здесь на красивой посуде ели каждый день. И бокалов было больше, чем Тая видела за всю свою жизнь. Здесь всего было много — места, цветов, вещей, книг.

Тая отнесла лейку в подвал, обошла его, попинала босой ногой кучу черного песка в углу. Поднялась на ярус выше, заглянула в музыкальную комнату, где стояли инструменты и какие-то непонятные приборы. А потом пошла к себе.

Она достала из ящика стола дневник и блокнот. В блокноте написала: «Хочу перьевую ручку с фиолетовыми чернилами. Хочу справочник домашних растений». Вырвала листок и решила, что отдаст его Туу-Тикки — надо же попробовать хотя бы. Потом она раскрыла дневник и посчитала даты. Написала вверху страницы «13.03.2035» и задумалась. Заполнила титульный лист своим самым красивым почерком, написав «Тая Эккенер, Сан-Франциско». Начала обдумывать первую запись, расплакалась и долго смотрела, как капли расплываются по чистому листу. А потом шмыгнула носом, собралась и начала писать.

========== Глава 11 ==========

— Доброе утро, — сказала Туу-Тикки врачу-гинекологу — уютной, стриженой почти под ноль седеющей полноватой мулатке средних лет. — Я бы хотела поговорить с вами, прежде чем вы начнете осматривать Таю.

Мулатка с бейджем «Доктор Мэри Ли» посмотрела на девочку, которая сжалась в кресле.

— Здравствуй, Тая. Слушаю вас.

— Девочка почти не говорит по-английски, — объяснила Туу-Тикки.

— Приемная?

— Да, меньше недели у нас. Приехала из Молдовы в пятницу. Доктор Ли, я подозреваю, что Тая пережила сексуальное насилие до приезда к нам. Ее забрали из очень неблагополучной семьи. Я бы хотела попросить вас осмотреть ее, взять анализы на заболевания, передающиеся половым путем и анализ на беременность. Тая ничего не рассказывает о себе, но у меня есть личный опыт сексуального насилия в детстве, и признаки совпадают.

— Будем надеяться, что вы ошибаетесь, — сказала доктор Ли. — Вы будете переводить?

— Обязательно.

— Сколько ей, одиннадцать, двенадцать?

— Почти четырнадцать.

Доктор Ли окинула Таю взглядом.

— Да, — согласилась Туу-Тикки, — она маловата для своего возраста. Поэтому мы и пошли по врачам почти сразу после ее приезда.

— Ну хорошо, — кивнула доктор Ли. — Тая, иди ложись на кресло. Миссис Шук, помогите ей.

— Тая, — обратилась к девочке Туу-Тикки. — Идем за ширму. Тебе надо раздеться, надеть бахилы, лечь на кресло и положить ноги на эти крепления. Я буду рядом. Ничего не бойся.

Но Тая боялась. Боялась так, что у нее скручивало желудок и тошнило. Она медленно разделась, аккуратно складывая каждую вещь на кушетку. Туу-Тикки постелила на кресло одноразовую пеленку. Тая надела розовые бахилы, взобралась на кресло, взгромоздила ноги на белые пластиковые подставки. Легла, как велели, и зажмурилась. Туу-Тикки встала у изголовья и погладила ее по волосам.

— Все будет хорошо, — пообещала она. — Доктор Ли не причинит тебе боли.

Доктор Ли отрегулировала высоту кресла и начала осматривать девочку. Говорила она ровным мягким голосом, чтобы не испугать ее, но, зная, что пациентка не понимает английского, говорила обо всем, что видит.