Страница 3 из 7
– Но ты должна продолжать дышать.
– Даже если больно?
– Особенно, когда больно.
Из разговоров Романа и Камиллы.
По окончанию уроков, я попрощалась с Лолой, сказав, что загляну к сестре на работу. Ложь. Она предложила подвезти, но я сказала, что хочу прогуляться. Ложь. В последнее время я вообще что-то слишком часто прибегала ко лжи. Сев в такси, я поехала в место, куда очень часто приходила в последнее время.
В получасе езды от нашего маленького городка. В небольшом пригороде. Держа в руке несколько гвоздик, которые купила по пути, я вошла в кладбище, через главный вход. Пройдя уже по запомнившейся тропинке, я достигла нужного места.
Я провела рукой по фотографии на надгробии, вытерев с нее пыль. И на меня уставились улыбающиеся глаза молодого парня. Сегодня, 3-го апреля день рождения Романа, моего дяди. Брата моей матери. Он покинул нас за год до того, как я впервые пошла в школу. Но я отчётливо помнила его и всё ещё скучала. Но, чёрт побери, я ненавижу его за то, что он бросил нас! Меня! Это не было самоубийством. Нет, это было беспечностью с его стороны! Никогда его не прощу! Но мне его так не хватало.
Не уверена сколько прошло времени, после того как я опустилась на колени возле памятника, не сводя глаз от фотографии и беззвучно ранняя слезы. Из оцепенения меня вывели звуки доносившиеся неподалёку. Покрутив головой, я увидела справа в нескольких метрах от меня, женщину, стоявшую перед памятной плитой. Ещё не успело стемнеть, и я прекрасно могла разглядеть её в чёрном одеянии. Женщину сильно трясло от рыданий и, не сумев удержаться, она рухнула на колени. Её горе изливалось из неё невероятно громко. Возможно, она потеряла мужа, или ребёнка, а может родителя. Но вот в чём во всём этом загвоздка. Разговаривая, она смотрела в небо.
– Ну почему, – кричала она. – Почему ты ушёл!? Почему ты оставил меня!
Она много что говорила, обращаясь к облакам, но из-за её рыданий, я мало что поняла. Есть действительно странные люди. Они хоронят человека глубоко под землёй, а потом смотрят в небо и обращаются к покойнику. Будьте добры, смотрите вниз. Ибо они там, где вы их и оставили. Не думаю, что они как-то могли убежать оттуда, чтобы попрыгать в небе на облаках. Ну, знаете, это всё же труп.
***
Домой пришла я после кладбища, где-то к пяти часам. И выслушивала от мамы бурную речь о том, что я должна отвечать на звонки и предупреждать, что задержусь. Я протяжно вздохнула и подошла к ней.
– Прости мама. Вылетело из головы. Я стала какая-то рассеянная.
Она подозрительно на меня посмотрела. А я направилась к себе в комнату и рухнула на кровать, уставившись в потолок. Апатия составляет мне компанию в последнее время. То есть последние несколько лет. Думаю, из меня вышла бы хорошая актриса, потому что данный факт никому не был известен. В школе меня видят как саркастическую стерву с тяжёлым характером; дома, как эгоистичную непослушную дочь, не желающую воплощать мечты родителей; даже с друзьями я не раскрываюсь полностью, с ними я само веселье. И я уже сама не знаю, какая я на самом деле.
Я чертовски устала от всего. Я буквально не знаю, куда себя деть. Чем я буду заниматься, когда через год закончу школу? Я даже не знаю, к чему у меня есть перспективы. Ну, по словам мамы, всё, что мне нужно, это найти мужа и родить ребёнка. По её мнению, видимо, на что-то большее я не способна. Да что там, у меня ни разу не поинтересовались о моих предпочтениях, о том чего хочу я. Никому не интересны мои желания, и никто не собирается помогать мне в их достижении! Но и тут всё печально, у меня нет желаний. И так же нет желания, подчиняться их прихотям, о том, как мне следует жить.
С мрачными мыслями в голове и с полотенцем в руке, я пошла в ванную комнату, заперев за собой дверь. Ожидая пока ванна наполнится водой, я уставилась в зеркало. Невзрачные светло-русые волосы ниже плеч запутаны, а большие карие глаза смотрят на меня, будто выражая всю печаль мира. Я пожала плечами, молча говоря отражению: “терпи”. Когда ванна наполнилась горячей водой почти до краев, я погрузилась в неё, оставив на поверхности лишь лицо. Из плеера звучала грустная песня, под стать моему настроению. Проклятье! Я чувствую себя такой жалкой! Вот она я, без желаний, без сил, без чувств. К чему такая жизнь? Не знаю, существует ли там кто-нибудь наверху, который всем здесь заправляет, потому что если да, то он дурак. На кой чёрт поддерживать такую бессмысленную жизнь, как мою? Почему бы просто не прервать эту нить и освободить меня? К сожалению, я не настолько сильная, чтобы сделать это самой. Не буду врать, мысли о суициде часто посещают мою голову. Чаще чем следовало. Но я же чёртова слабачка.
Мои глаза зажмурились и из уголков потекли слёзы, беззвучно капая в воду. Мне больше не хотелось открывать глаза. Хотелось провалиться в темноту. И исчезнуть.
***
Держа корзину с грязным бельём, мама Камиллы подошла к двери ванной комнаты.
– Камилла, ты еще не закончила? Не собираешься выходить?
Когда ответа не последовало, она постучала в дверь. А за дверью лишь слышалась громко включенная музыка.
– Камилла, – стук-стук. – Если еще не закончила, хотя бы открой дверь, я оставлю белье, – стук-стук. – Камилла!
Милана, осознав, что её дочь не отзывается уже почти минуту, бросила корзину из рук и начала колотить в дверь.
– Камилла, почему ты мне не отвечаешь? Камилла!
Милана всё обеспокоенно продолжала звать свою дочь.
– О, боже мой! Ответь же мне, Камилла! – Она продолжала кричать и стучать кулаками.
– Гордей! – Звала Милана от отчаяния, не зная, что делать.
Отец Камиллы был в гараже на тот момент, но бросил все, услышав крик жены, и помчался в дом. Увидев её в слезах возле ванной комнаты, он не мог понять, что случилось.
– Она там, – махала Милана руками. – Камилла там, но она не отвечает, а дверь закрыта!
Гордей, быстро среагировав, выбежал из дома, обратно в гараж, и схватил нужный ему инструмент, который поможет ему открыть дверь. Если не поможет, то он выломает эту дверь, чего бы ему это не стоило.
Ушло пару минут, пока отец Камиллы возился с дверью. Милана не находя себе покоя, стояла рядом, заламывая себе руки. Когда дверь поддалась и открылась, прозвучал крик полный ужаса. Мама Камиллы не могла перестать кричать. И всхлипывая, она закрыла рот рукой. Гордея же увиденное погрузило в секундный шок, но стряхнув боль от представленной картины, он стал действовать. Подбежав к неподвижной дочери, лежащей в ванной и погруженной в воду, он сразу приподнял её голову, проверяя дыхание и пульс. И он с облегчением выдохнул, всё же прощупав еле уловимый намёк на пульс.
– Камилла, – Гордей похлопал её по щекам, но она не подавала никакой реакции. – Камилла, давай же, очнись!
– О боже, о боже, – Милана мотала головой, не веря в происходящее. – Что с ней? Гордей, что с ней?!
– Вызывай скорую!
Милана кивнула и, понимая, что нужно быстрее действовать, не могла сдвинуться с места, всё продолжая смотреть на дочь.
– Скорая! Ну же, быстрее! – Крик мужа вывел её из ступора, и она побежала к телефону. Гордей аккуратно взял дочь на руки и, пройдя в гостиную, уложил её на диван. Прикрыв её полотенцем, который прихватил с собой из ванной, он положил руки на её грудную клетку и начал придавливать.
– «С-скорая» выехала, – запинаясь, сказала Милана.
Из-за действий Гордея, изо рта Камиллы стала вытекать вода. Но она оставалась, совершенно неподвижна. Её губы посинели, а цвет кожи неестественно побледнел. А рядом Милана не могла унять дрожь и всё продолжала плакать.
Отец Камиллы, держался изо всех сил, чтобы хотя бы ему оставаться рациональным и способным помочь своей дочери. Он снова подхватил её на руки, попутно поправляя на ней полотенце, и вывел её из дома. Милана бежала следом.