Подарок к Рождеству

Теперь Баки спал, перекинув тяжелую горячую руку через его грудь, уткнувшись носом в шею, а кончики влажных волос холодили и щекотали кожу.

Стив уснуть не мог никак. Слушал спокойное сонное дыхание и пытался найти выход из той клетки, куда загнал себя Баки — да и Стива заодно с собой. Братья ведь. Вместе до конца.

Как отделить Баки от Зимнего Солдата, если у Баки его память, его навыки? Навыки можно не использовать, но что поделать с памятью? Это Зимний Солдат растерзал русского ученого; Зимний Солдат задушил Марию Старк; Зимний Солдат убил десятки людей — но помнит-то об этом Баки. Это Баки оставался внутри искалеченного, подчиненного сознания. Не зря же ему понадобилось просто увидеть Стива, услышать его голос, чтобы вспомнить. Сбросить коды, проломиться сквозь приказы и вернуться.

Тюрьма, понял Стив. Клетка собственного тела. Стив помнил еще, каково это — когда собственное тело ощущается темницей. Но не так остро и не так долго. Лучше бы Эшу лишил Баки памяти обо всем, что натворил Зимний Солдат. Просто вычеркнул эти годы. Чтобы осталось падение — и авианосец, и ничего между ними. Живут же люди с амнезией.

Дверь бесшумно приоткрылась, тусклый луч света лег поперек изножья кровати. Стив приподнял голову. Грен поманил его к себе.

Аккуратно выбравшись из-под Баки, Стив, одевшись на ходу, прокрался в коридор, тихо прикрыл за собой дверь, оставив узкую щель: в комнату просочилась Баста.

— Что-то случилось, Грен?

Случилось, ответил сам себе Стив, мы с Баки случились…

— Пойдем, — ответил Грен. — Сыграю тебе умиротворение. И Джеймсу заодно. Он не проснется.

Стив послушно спустился в гостиную, плюхнулся на диван. Тимур подошел к нему, цокая когтями, пристроил морду на колене. Стив потрепал пса по голове.

Грен сел за арфу и коснулся пальцами струн. От первых же звуков Стиву показалось, что из его головы выдуло всю муть. Словно свежий ветер прошелся по анфиладе пыльных, давно не открывавшихся комнат.

Стив закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Из мышц уходило напряжение. Рой мыслей утих. Последней мыслью было что-то о музыке фейри.

Долго ли Грен играл, Стив не понял. Вроде бы только что была музыка — но вот он лежит в темноте, с подушкой под головой, укрытый пледом, и слышно только потрескивание поленьев в камине. Стив подумал, что надо бы вернуться к Баки, и тут же провалился в сон.

Проснулся Баки, когда в окно вовсю светило солнце. Оно заглядывало в его комнату к полудню, и было ясно, что Баки пропустил и завтрак, и тренировку с Денисом. Он потянулся, задев Басту. Баки не помнил, как пускал кошку в комнату. Помнил, что засыпал в обнимку со Стивом, а не с Бастой.

Баки перевернулся на спину и с интересом поглядел на вставшие шатром трусы. Погладил член под мягкой тканью. Слегка прикусил губу и погладил снова. Что-то ему снилось такое… мощные горячие тела, перекатывающиеся мускулы, хлюпающие звуки. Баки приспустил трусы и положил руку на член. Провел кончиками пальцев от яиц до уздечки. Хорошо-то как, господи!

Он уверенно взял член в руку, и в голове сама собой всплыла та сцена из книги. Черт, эта русская и правда умеет писать, как трахаются настоящие мужики. Баки принялся дрочить. Правая рука уверенно сжимала ствол, большой палец оглаживал головку, левая теребила яйца. В паху нарастало напряжение, Баки начал дышать чаще, прикрыл глаза. Господи, как хорошо!

В момент разрядки Баки померещилась другая рука, сильная и белокожая, сжимающая его член, и он с коротким стоном кончил и вытянулся на постели. Полежал, посмотрел на забрызганную футболку, покосился на кошку. Та лежала рядом и вылизывалась.

— Подглядывательница! — сказал ей Баки.

Он подумывал, не повторить ли в ванной, но внизу слышались голоса и слишком сильно хотелось есть. Мыться-бриться-причесываться. И ничего страшного нет в этой душевой кабине. То есть можно сделать страшно — холодную воду, жесткий напор со всех сторон. А можно — теплые ласкающие струйки. И добавить запахов. С запахами все становится не так.

Баки попытался вспомнить, чем пахнет Денис, но не смог. Зато сообразил, наконец, что не просыпался со стояком так давно, что сам не помнит, когда это было в последний раз. А уж когда выпадал случай подрочить от души, и вовсе забыл.

— Повторю при случае, — пообещал он себе.

========== Глава 18 ==========

Стив проспал. Обычно он вставал часов в семь утра, чтобы успеть на пробежку. Сегодня он бегал к океану, вдоль берега к Монтерею, обратно вернулся тем же путем. Кроме чаек и нескольких собачников он так никого и не встретил. Белые птицы, белые пенные гребни волн, серо-желтый песок с вкраплениями крупной гальки… Бежать было тяжело, но когда его останавливали трудности?

После душа и бритья Стив утащил в гостиную кружку с какао, сел перед плазмой, запустил браузер. Там уже была открыта его страничка с рисунками: после него интернетом никто не пользовался. Комментариев под рисунками не было, только несколько отметок о добавлении в «фавориты» и один пользователь подписался на его обновления.

Стив подумал, что хочет нарисовать Грена — только карандашом, с тенями и полутонами. С арфой и без. Как бы уговорить его позировать?

Он пролистал свой скетчбук и пошел в кабинет Туу-Тикки просить воспользоваться сканером. Туу-Тикки сидела за компьютером и что-то быстро набирала на клавиатуре.

— Стив, две минуты, — сказала она. — Сейчас пост допишу.

Роджерс кивнул, отошел к окну. Достал карандаш из кармашка, быстрыми легкими линиями набросал ветви дерева, просматривающийся сквозь них забор, подумал, дорисовал сидящего на нем снеговика. И белку, серую и пушистую. Пожалел, что у него нет карандаша с цветными грифелями, такого, как многостержневые ручки. Можно было бы делать наброски сразу в цвете. Стив решил, что обязательно купит себе такую ручку, хотя бы на четыре цвета… Рисунок черной пастой он вчера видел, строгая геометрия изображенного на нем города его зацепила. Штриховки, направленные в разные стороны, исполненные с разным нажимом… Интересная задача: рисовать сразу набело, точно выверяя детали, которые потом нереально исправить на бумаге, если, конечно, не переделывать все полностью.

— Я хотел попросить вас отсканировать пару рисунков.

— Ага, — кивнула Туу-Тикки. — Сегодня Старший Сефирот придет. Я просила его поговорить с тобой.

— О чем? — изумился Стив. — И кто это такой?

— Умный опытный маг-мечник. Гениальный педагог и вуфинька.

— Вуфинька? — не понял Стив.

— У него звероформа — огромный волк. Все, я закончила.

Зеркало в гостиной издало знакомый переливчатый звук.

— Пойдем, — сказала Туу-Тикки. — Это он.

Вопрос Туу Старшего заинтересовал. Взрослый человек в измененном при жизни теле — с таким Сефирот еще не сталкивался. Он встречал киборгизированных существ, но чтобы полностью биологический морф без животного облика… Старший чувствовал, как у его внутреннего волка уши стоят стрелками.

Гостиная Дома-Смерти-и-Возрождения встретила знакомыми запахами и молчащей арфой. Сефирот огляделся.

Туу-Тикки вывела Стива из кабинета за рукав. Роджерс отчаянно боялся, сам не понимая, почему.

— Сефирот, здравствуй, — улыбнулась она. — Как я рада тебя видеть.

— Здравствуйте, — сдержанно сказал Стив. Подошел и осторожно протянул руку. — Стив Роджерс.

Сефирот его настораживал. Ниже Стива, ýже в плечах, легче, даже как-то изящнее, но все инстинкты вопили о том, что с этим парнем нельзя сходиться в драке.

— Вы фейри? — спросил Стив и подумал, что сморозил глупость.

Да, у Сефирота были серебряные волосы до колен и зеленые глаза с вертикальными зрачками, да, у него была очень странная лепка лица и еще более странная мимика, но он не был фейри. Другое ощущение. Более тревожащее.

— Добрый день, — Сефирот улыбнулся хозяйке Дома, пожал незнакомому человеком руку.