Подарок к Рождеству

— Эшу избавил Баки от ПТСР.

— А тебя? «Я не хочу воевать» — это только декларация. Не хотеть — этого мало. Нужно еще и знать, что ты хочешь и как.

— А ты знал?

Грен улыбнулся.

— Что, до сих пор читается?

Стив непонимающе глянул на него.

— До того, как проснуться в этом доме, я был солдатом, а потом — каторжанином. Обвинение в измене и шпионаже. Я сбежал из тюрьмы, жил на Каллисто — это русская луна. Медленно умирал. Потом умер совсем. Ну, почти. Когда я оказался здесь, у меня, как и у Джеймса, были здоровое тело и мозг, но не было цели и понимания, зачем я живу. Но были Туу-Тикки и работа. Нас спасли-то только для того, чтобы мы были хозяевами дома-у-дороги. Мне потребовалось несколько лет жизни в Ллимаэсе — изначальном мире фейри — чтобы понять, кто я, чего я хочу и каковы мои цели.

— Сколько тебе было, когда ты здесь очутился? — Стив пошевелился, пытаясь прогнать угнездившийся между лопаток холодок. Грен говорил так спокойно — слишком спокойно.

— Двадцать девять.

— А Туу-Тикки?

— Больше. Она тоже неудавшаяся самоубийца. И Денис. Но это неважно. Я хочу сказать, что вам будет сложно. Может быть, очень сложно. Несмотря на принятое решение. Часто будет хотеться убежать куда-нибудь — туда, где все понятно и просто. Как в детстве. Это нормально. Мы всегда поддержим вас и поможем. Сменить мир и сферу деятельности — это очень смелое решение, Стивен. Очень сложное.

— Я всегда был упрямым. И Баки. Баки, наверное, упрямее меня.

— И вы есть друг у друга. Это очень много. Но если все, что ты будешь делать, ты будешь делать только ради Джеймса, ты сломаешься. Подумай об этом. Подумай о том, чего бы ты хотел для себя. Джеймс важен для тебя, но и ты тоже важен.

— Баки важен, всегда был. С того момента, как защитил меня на улицах Бруклина. Он ушел на войну, а я остался, потом спас его, потерял… нашел снова. Баки был со мной большую часть моей жизни. Даже когда я болел, а мама работала, он приходил, кормил меня, менял простыни. Я ему задолжал. И не потащу обратно. Даже если я не знаю точно, что я хочу именно для себя… Для Баки я хочу спокойной жизни без лабораторий и опытов. Для начала хватит, — Стив перевел дыхание. — Хочу свой дом. Для нас с ним.

Стив внезапно размяк. Словно половину костей выдернули. Теперь, когда старший фейри подтвердил, что можно остаться и жить, его отпустило. Слова Дениса не имели такого веса для Стива, как обещание Грена. И они с Баки приложат все усилия, чтобы оправдать доверие, оказанное им в ситтине. А уж он за этим проследит.

========== Глава 12 ==========

— …и кто-то… ждет… по ту сторону… дня…

— Дыхание не сбивай, — посоветовал Стив отжимающемуся Баки. — Пользы ноль.

Баки поглядел на него с пола.

— Пользы ноль, да. Но мне мало нагрузки. Я просил посидеть у меня на плечах Басту, но эта своенравная тварь не согласилась.

— Она кошка, она и не будет.

— Стив, тогда ты на мне посиди.

— Я постою, — Роджерс примерился и встал Баки на плечи. — Давай.

— Считай, — Баки снова начал отжиматься на кулаках.

Стив размеренно считал, чувствуя, как перекатываются под ступнями горячие мышцы. Досчитав до двухсот, предложил.

— Потом ты на мне постой.

— Угу, — буркнул Баки.

Когда счет дошел до пяти сотен, он сказал:

— Хватит.

Стив спрыгнул. Баки разлегся на полу ничком, раскинув руки.

— Скучно, — пробурчал он. — Но надо. Ты в тренажерку ходил? После того как тебя разморозили?

— Перепортил кучу боксерских мешков.

— А ноги?

— Я бегал. С Сэмом, — Стив улыбнулся, вспомнив, как постоянно обгонял друга, но тот только посмеивался и шутил. — Вы с ним знакомы, ты ему крыло оторвал.

Они сели рядом, соприкасаясь плечами. Баки посмотрел на Стива и сообщил:

— Он мешал мне добраться до тебя. Слушай, Стив…

— Что, Бак?

— Мне жаль, что из-за меня ты лишился щита. Капитан Америка — это задача как раз по тебе. Я все испортил.

— Ты что говоришь такое, Баки? — Стив резко придвинулся, встряхнул Барнса за плечи. — Да я этот щит в руки взял только ради того, чтоб за тобой… Ну не этот именно. Бак, я тебя ни на какой щит не променяю!

Барнс грустно взглянул на него.

— Ты не выпустил его, и когда был уверен, что я мертв, Стиви. Занимался тем, что тебе нравилось. А я все похерил.

— Нихера мне не нравилось! Я мстил, Бак, я давил этих гадов до последнего, пока не понял, что все. Я устал. Думаешь, я не мог выбраться с «Валькирии»? Наверняка там были парашюты. Бак, я лишь направил рули еще круче вниз… Я перегорел без тебя. Отдать щит и все это… — Стив показал на свое тело, — за тебя? Я бы отдал не раздумывая.

Баки опустил взгляд. Веки невыносимо пекло.

— Стив. Я не стою такого самопожертвования.

— Это не самопожертвование, Баки, — Стив обнял его, притянул к себе. — Я с того самого дня, как ты проснулся, хожу и думаю вот что. Я не хочу воевать, я устал. Я не хочу тащить тебя в Мидгард, я просто не позволю тебе вернуться туда, где из тебя сделают лабораторную крысу или военного преступника. Не прощу себе, если позволю тебя мучить. Бак, давай останемся? Там меня ничего не держит. Но если ты решишь, что хочешь обратно, то знай — тебя одного я никуда не отпущу. Ну что ты, Бак?

Баки уткнулся Стив в плечо, чтобы скрыть лицо и молча сидел, время от времени вздрагивая. Потом глуховато и хрипло спросил:

— Чем мы будем здесь заниматься, Стиви? На что жить? Не думаю, что нам позволят злоупотреблять гостеприимством ситтина. Есть и другие гости, кроме нас, а свободных комнат всего три, я смотрел. Две тысячи пятьдесят шестой год, Стив. Все охренеть какое высокотехнологичное. Нас даже в грузчики не возьмут, потому что тяжести наверняка грузят роботы. — Он тяжело вздохнул. — Но ты прав. Мне тошно, когда я думаю о том, что придется возвращаться. И я не уверен, что Эшу вычистил все триггеры. Наверняка есть что-то еще, о чем ни ты, ни я не знаем. За семьдесят лет чего только не накопилось, — Барнс тронул свой висок. — А где-то всегда ходит еще один кодировщик ГИДРы. Стив, я так устал воевать!

— Значит, не будем возвращаться. ГИДРу добьют без нас. Здесь нет кодировщиков, а квартиру можно снять. Грен подтвердил, что мои деньги из поэка можно перевести сюда. Мы можем жить отдельно, у нас будут документы. Только придется учиться заново. Прости. Я уже говорил с Денисом, а потом с Греном, узнавал, можно ли нам остаться насовсем.

Баки выпрямился, вытер ладонью лицо. На пальцах осталась влага.

— Ты прирожденный стратег, Стиви. Только ты меня знаешь — я не буду жить на твои деньги. Странно, наверное, идти в школу в сто с лишним лет. Хотя я из этих лет прожил хорошо если двадцать восемь. Но все равно странно.

Стив кивнул, соглашаясь, что странно. И радуясь, что Баки согласился с его планом так быстро. Стив готовился спорить. Видимо, они оба и правда устали от войны.

— Я не стратег, Баки. Может быть, неплохой тактик. И ты столько лет работал за нас двоих, что мне только в радость будет помочь тебе хоть чем-то. Кстати, мои деньги — это зарплата в ЩИТе, жалованье от армии за семьдесят лет, остатки армейского жалования еще со Второй мировой. Может быть, и тебе причитается что-то от армии. Ты же тоже служил. А со школой справимся, мы с тобой не дурнее прочих.

— Говори за себя. Меня вышибли после восьмого класса, — напомнил Баки. — И офицером из нас двоих стал ты, а не я. Все эти штабные совещания… Ты приходил с планами и решениями. Я просто выполнял. И какие деньги? Я все отсылал домой. У Ребекки родился сын. Отец лишился работы. Они бы не выжили без моего жалованья и наградных.

— Офицером я стал, да, но у меня не было образования. Я получил звание просто так. Даже странно, что его потом подтвердили. Я и учебку-то до конца не прошел. Я просто привел вас тогда, сказал, что помню, где базы ГИДРы. И завертелось. К тому же без тебя я б не справился с людьми. Герой героем, — фыркнул Стив, — а кто мне помогал палатку первый раз ставить, а? Не кисни, Бак, не попробуешь учиться — не узнаешь. Может, ты у нас гуманитарий и будешь в итоге с китайского переводить!