Её тень

— Не переживайте за нас, Марджери. Он ездит спокойно, да и в нашем городе слишком пустынно на дорогах, чтобы попасть в какую-то аварию. С ним ничего не случится. Тем более он всегда следит за безопасностью, никогда не садится на мотоцикл без шлема. Так что всё будет в порядке. А мне следует одеваться теплее. Просто сегодня я понадеялась на то, что погода сжалится над нами и даст немного больше тепла, чем обычно.

— Вы не в том месте родились, чтобы уповать на благосклонность погоды, — многозначительно сказала Марджери и перевела взгляд за мою спину. Я тоже обернулась и увидела, как в кухню вошёл сводный брат Маркуса. Заккари Белл — был на год старше Маркуса и был его полной противоположностью, и совершенной белой вороной в семействе Беллов. Алистер Белл изменил своей жене со стюардессой — Катриной Райт, как бы смешно это ни звучало. На протяжении долгого времени у него была с ней интрижка. Результатом, которой стал Зак. Когда он родился, то Алистер и Катрина уже разорвали связь, и она ничего не сказала ему о рождении сына. Но судьба та ещё злодейка и когда Заку исполнилось пять лет, Катрина тяжело заболела и вынуждена была признаться Алистеру во всём. А когда она умерла, то старший Белл забрал Зака себе. Моника, конечно же восприняла его, как гадкого утёнка. И никакие попытки убедить всех в том, что она любит своего приёмного сына так же, как родного никого не убедили. Весь город знал, что она никогда и на за что не примет его и вскоре она сама перестала притворяться. Но Алистер любил своих сыновей одинаково и никогда не выделял кого-то одного. И Маркус любил старшего брата, как родного. И хоть Моника всячески отталкивала Зака, в доме не было ни одной фотографии с ним, все семейные снимки запечатлевали только их большую и могучую тройку. Самого Зака это кажется не волновало. Мне всегда казалось, что он вообще не нуждался ни в чём одобрении или любви. Он плевал на всех и вся, был сам по себе. И напоминал собой пирата, готового в любой момент запрыгнуть на свой корабль и уплыть в дальнее плаванье, обрубив все концы. Он был дерзким и самодовольным, а в холодных зелёных глазах всегда таилось что-то неведомое.

Увидев меня сейчас, он изогнул свои губы в ухмылке и вальяжной походкой направился к кухонному столу. Со скрипом отодвинул стул и уселся на него, не отрывая от меня своего пронизывающего, словно холодный ветер, взгляда.

— Не знал, что у нас сегодня будут гости, а то я бы надел фрак, — он попытался пошутить, но мне было не смешно. В его обществе я всегда терялась. С одной стороны мне было его жалко. С малых лет ему приходилось жить в доме, где он был чужим. Мачеха его третировала, унижала, заставляя его детское сердце ожесточиться, а его самого постоянно защищаться от нападок. А с другой стороны он был мне неприятен. В нём не было теплоты, которая была в Маркусе. От него исходил холод, когда Маркус словно излучал собой солнечный свет. Даже сейчас по моей коже пробежались мурашки, заставляя меня поёжиться.

— Тебе налить чаю, Зак? — спросила Марджери, желая перевести его внимание на себя. Она прекрасно понимала моё отношение к сводному брату моего парня, и я была благодарна ей за помощь.

— Конечно, Мардж, — кивнул он, но взгляда от меня не отвёл.

— А где мой любимый младший брат? — спросил он, навалившись локтями на стол. На нём была надета чёрная футболка с изображением гитары, и из-под короткого рукава выглядывал кончик татуировки. У него были сильные руки и длинные пальцы, которые он сейчас сцепил в замок.

— Он разговаривает с матерью, — удалось промямлить мне. Я перевела взгляд на сладкое угощенье и поняла, что совсем не хочу есть. Чашка горячего чая, которую я ожесточённо сжимала в руках, обжигала мои холодные руки.

— А тебя что не позвали? — театрально удивляясь, произнёс он. Марджери за моей спиной недовольно прищёлкнула языком.

— Я сама не захотела идти, — неожиданно твёрдо сказала я, почувствовала внутри себя желание защититься.

— Да, моя мачеха обладает чудодейственным умением отталкивать от себя людей. Но зато своего золотого мальчика она готова холить и лелеять, словно он беззащитный младенец.

— Заккари, — строго одёрнула его Марджери, с громким стуком опустив перед ним чашку с чаем. Он посмотрел на неё с недовольным выражением лица. Тёмные густые брови сошлись на переносице, черты лица стали острее, превращая его в какого-то хищного зверя. Но и Марджери не уступала ему. Какое-то время они сверлили друг друга взглядами. Не произнося ни слова было ясно, что они вели немой разговор. Наконец, Зак кивнул и опустил голову, сдаваясь.

— Прости, Делия, что-то я сегодня не в форме, — произнёс он, поднимая голову и глядя на меня.

— Ничего страшного.

Воцарилась звенящая тишина, которую мгновение спустя нарушил Маркус. И в кухне стало значительно светлей и теплей от его присутствия. Он тут же подошёл ко мне, его рука легла на спинку моего стула, и Маркус наклонился, чтобы поцеловать меня в макушку.

— Брат, не знал, что ты сегодня будешь дома, — обратился он к Заку, усаживаясь за стол рядом со мной.

— Хотел тоже самое сказать о тебе, — с ехидной усмешкой произнёс Зак, но Маркус не заметил колкости в его словах или сделал вид.

— Мы с Делией гуляли, и она замёрзла, так что я решил её согреть.

— Ох, братец не так нужно согревать девушек, — Зак бросил на меня холодный взгляд и довольно усмехнулся.

— Заккари, — опять одёрнула его Марджери и усмешка тут же покинула его губы. Мардж всегда имела какую-то власть над Заком. Между этими двумя была еле заметная связь. В этом доме, только Марджери он уважал и наверно видел в ней свою мать.

— Ладно, ребятки скучно с вами, — он встал и цепочка, висевшая на его чёрных джинсах, звякнула, стукнувшись о спинку стула.