Страница 70 из 73
Проклятье. Почему я не могу себя обуздать?
Почему у меня не выходит?
— Ладно, — процеживаю сквозь зубы, разговаривая сам с собой, — я вернусь. Вернусь… Если Росса не окажется там, где я видел его, сразу же уеду.
Моментально. Так и будет.
За десять минут поворачиваю машину в другую сторону уже второй раз. Кстати говоря, на улице я не заметил припаркованного Джипа старшего брата. Бампер его авто темно-красный, а резиновое колесо, закрепленное на крыше багажника, ярко-красного цвета. Примечательная тачка. Или я был настолько рассеян и невнимателен?
Сохраняя спокойствие, выезжаю на ту же «апельсиновую» улицу. Я ищу глазами Росса, сбавляя скорость. Вскоре она уменьшается до предела, и машина просто плетется между двух широких тротуаров. Действительно не вижу его автомобиля нигде, однако вдруг замечаю своего брата, выходящего из того же магазина, что и я несколькими минутами ранее. Мне никак не объяснить того, что здесь делает Росс. Только, если работа обязала его. Но почему он без своего Джипа?
Набрав в легкие побольше воздуха, я опускаю стекло вниз и, как меня в детстве учил этот паршивец, прикладываю большой и безымянный пальцы к нижней губе. Выходит нехилый свист, на который тут же отзывается Росс. Он не успевает перейти дорогу, оглядывается по сторонам.
Наконец, находит меня, выглядывающего из окна машины. Его взгляд концентрируется на мне, но он не спешит подойти ближе. Тем временем я не могу не отметить помятый вид парня и бутылку минеральной воды в правой руке.
К счастью, еще один шаг навстречу мне делать не придется, поскольку их делает он. Один, два, пять… Восемь. Восемь шагов приводят Росса к боковой двери моей машины. А когда он становится напротив, внимательно глядя на меня, я моргаю много раз, пытаясь привести свои мысли в порядок.
— Привет, — хрипит он и мгновенно прочищает горло. — А я тут… — брат вскидывает указательный палец, нарисовав круг в воздухе, — работал.
Я оказался прав. Поджав пересохшие губы, веду плечом.
— Да, я догадался. Где твоя тачка?
Росс морщит носом, слегка улыбается. За его спиной — прямо за его спиной — садится солнце. Оно словно целует всю «цитрусовую» улицу и понемногу скрывается за горизонтом. Его уже тусклые лучи падают мне на лицо и создают ореол вокруг головы моего брата.
Святоша, блин.
— Меня подвез приятель. Я захотел прогуляться, а он увидел меня и предложил подбросить.
У меня невольно приподнимаются уголки губ, и теперь обе мои руки покоятся на оконной раме.
— Ты? Прогуляться? Мы сейчас точно о тебе говорим, да?!
Росс смеется и, опустив ресницы, несильно бьет кулаком мне в плечо. После этого естественного и незатейливого жеста нам обоим становится неловко. Между нами повисает молчание. Я поднимаю глаза к небу, которое окрасилось в темно-бардовый цвет. Тяжело вздыхаю, а Росс вдруг быстро выпаливает, все так же не глядя в глаза:
— Я не успел попросить у тебя прощения. А папа звонил около получаса назад, сказал, что ты уезжаешь. Навсегда, — горестно добавляет он. — Я должен был сказать это раньше, но… — Росс сжимает зубы от досады, — проклятая гордыня!
Он продолжает нести несуразицу, которую пора бы уже связать в предложения, но чтобы сделать ему одолжение и облегчить задачу, кладу ладонь на его плечо, заставив брата замолчать. Хоть на минуту.
— Это был не ты. Ни в одном из случаев.
Эти слова не даются мне просто. Но я говорю их, сам ощущая неимоверное успокоение. Росс с трудом сглатывает. Он смотрит в сторону, на проходящих мимо людей.
— Спасибо, — звучит его надломленный голос.
Он вложил в эту благодарность слишком много, мне ли не знать.
Еще некоторое время мы не обмениваемся ни словом, наслаждаясь незначительной суетой вокруг, а потом Росс интересуется:
— Так куда ты уезжаешь?
— Я пока не знаю, — отвечаю откровенно.
— Бросаешь меня?
— Это будет честно.
Росс кивает.
— С ее стороны тоже, — брат поднимает на меня взгляд.
Думаю, ему понятно, что не один он страдает.
— Это ее выбор.
Парень вскидывает ладони вверх, сразу после спрятав одну свободную руку в кармане серых джинсов.
— Конечно, — его губ касается мягкая улыбка. — Джейн здесь не место. Надеюсь, ее ждет насыщенная жизнь.
Я улыбаюсь вслед за ним.
— Уверен в этом.
Росс втягивает воздух в себя и прислоняется боком к моей машине прямо возле водительского окна.
— Ну, что, путешественник, — начинает парень оптимистично, — увидимся мы с тобой снова, или уже нет?
От его вопроса мое сердце больно кольнуло, но я никак не выдаю своего состояния. Я пожимаю плечами и опускаю уголки губ вниз.
— Кто знает…
Росс тоже делает вид, что, в принципе, ему все равно. Безразлично, по большей мере. Но мы оба знаем, что это неправда.
— Извини еще за то, что отбил твою девушку, — продолжает брат список своих провинностей передо мной.
Это вызывает у меня искреннюю усмешку.
— Кто-то всерьез решил наладить отношения, — протягиваю я беззаботно.
Росс отвечает в тон.
— Нет, что ты, — смеется он невесело. — Просто почуял запах буженины, — парень приближается к окну, я отвожу голову. — Да, я был прав, ты неплохо собрался в дорогу.
Я откидываюсь на спинку сиденья и киваю брату на соседнее свободное кресло.
— Если хочешь, могу угостить.
Росс сощуривает голубые глаза.
— В чем подвох?
— Расслабься, — говорю ему, заводя мотор. — Я знаю, что ты не мастак в зарабатывании денег.
Брат обходит тачку и садится на пассажирское сиденье. Он быстро пристегивает ремень безопасности, а потом, когда я отъезжаю с занятого заранее места, тянется за пакетом вкусной еды.
— Доезжаем до границы города, и я тебя высаживаю, понял? — серьезно обращаюсь к нему.
Росс уже рвет упаковку с вяленым мясом. Животное!
— Салфетки возьми, — нарочито с отвращением подсказываю. — Ты услышал меня?
Он облизывает губы и предлагает вкусность мне. Я, естественно, не отказываюсь.
— Я не глухой, — спокойно информирует брат и практически в одиночку съедает все, что было рассчитано на двоих.
Хотя сначала — на одного.
Зверь.
Я врубаю на полную мощность песню Нирваны. Росс хватает свою бутылку с водой и выпивает ее почти залпом. Так же упускает возможности подпевать одной их любимых песен. Он изредка бросает на меня любопытные взгляды, а я — на него. В какой-то момент голову посещает хорошая, светлая мысль: мой брат вернулся. Он не был виновен в содеянном не им, а психом из Тардеса, атаковавшим его мозг.
Он нуждался в моем прощении, чтобы снова улыбнуться.
Мы поем песни вместе, едим чипсы, глотаем куски нарезанной буженины, неприлично пачкая салон моей машины. Я включаю группу, по которой при жизни тащилась Иветт. Но, слушая Sum 41, ни один из нас не прослезился. Я спокойно объявляю Россу о том, что Иветт обожала эту композицию, и мы дослушиваем ее до самого конца, вырубаем приемник к чертовой матери минут на десять. Молчание отзывается в нас грустью. Мы говорим об Анне и о том, что она сделала для нас… ради всех нас. Потом я снова включаю музыку, чтобы мой брат улыбнулся. Как прежде. Иветт бы хотела этого.
Через сорок две минуты автомобиль стоит под знаком: «Вы покидаете Дайморт-Бич», а мне кажется, что все это сон, что я не мог так просто до него доехать. Было такое ощущение, что этого никогда не произойдет. Росс без слов выходит из машины. Он, как и меньше часа назад, обходит капот, встает рядом со мной. Для его удобства я высовываю свою физиономию из окна.
— Будь счастлив, придурок, — он хлопает меня по плечу.
Я заставляю себя не плакать. В нашем дуэте эмоциональную роль взял на себя я, но не позволю себе расчувствоваться сейчас.
— Ты тоже, сволочь, — смеюсь я, в ответ толкая брата. Конечно, не вкладывая в это действие никакой физической грубости.