Страница 38 из 53
- Чтобы завтра и духу вашего тут не было!
Ведьмин голос окатил ледяной волной и окончательно привел Робина в чувства. Все еще оцепенев, он взглянул на пальцы, которые сжимали меч. Медленно разжал их и опустил кисть, что повисла безвольной плетью.
- Нам всем пора домой.
Почти с ненавистью Тинкербелл уставилась на Белоснежку и мысленно попросила ее заткнуться.
Он так и не смог выполнить королевскую просьбу. И без того столько часов дал ей для одиночества, а потом, не касаясь земли, проскользнул по следам, потянулся по запаху и вскоре оказался рядом.
В сумерках Робин навис над спящей в шалаше Региной. Не увидел ее лица, но почувствовал, что оно искажено гримасой, услышал прерывистое дыхание и сам перестал дышать. Будто прошлая ночь вернулась, а он теперь оказался бессилен.
«О чем ты только думаешь?»
Накрыв по привычке, на которую он уже перестал обращать внимания, Королеву плащом, Робин занялся костром. В голове кружились воспоминания о недавнем разговоре, который завела с ним Тинкербелл. Фея все же нашла занятие для нервничающей Белоснежки, отослала ее за хворостом, а сама нарушила уединение Робина.
- Что тобою движет?
- Что? – Робин вынырнул из мыслей, будто вернулся с другой планеты и увидел рядом надоедливое существо. Пару секунд он разглядывал фею, что устроилась на бревне напротив него.
- Ради чего ты прилетел сюда, несколько раз чуть не умер… Ты задавал себе этот вопрос?
- Не знал, что феи играют в священников, - невесело усмехнувшись, Робин отпустил голову и уставился в черную землю.
- А вы с Региной даже больше похожи, чем я думала, - серьезный голос феи заставил разбойника пристально посмотреть на нее и сердито нахмуриться. Тинкербелл не знала пощады, - если она трусиха, то ты, надеюсь, не из таких…
- Слышала бы тебя Регина.
- Она итак знает, что я о ней думаю, - отрезала девушка, буравя его своими зелеными глазами. – Не дай ей снова сбежать.
Собираясь поставить на место эту нахалку в яркой одежде, Гуд неожиданно почувствовал расположение к ней. Такое упрямство и вера в собственные слова не могли не вызвать уважения.
- Не дам, - зачем-то честно ответил он. Гуд и дальше был готов говорить с феей, но вернувшаяся Белоснежка потребовала помочь ей. Общий труд смог отвлечь их.
Только разжигая огонь, пряча под ладонью искру, Робин смог в голове прокрутить разговор и уцепиться за замечание Тинкербелл. Отчего-то снова и снова вспоминались ее слова.
«Не дай ей снова сбежать»
Когда Регина успела рассказать о своем бегстве после их ночи? И с чего это ей говорить о своей слабости какой-то зарвавшейся фее? Только если эта рукокрылая не имела в виду что-то другое…
Осознав, что он начинает думать, как Регина, даже услышав в голове ее раздраженный голос, Робин улыбнулся и, очнувшись, одернул руку. Огненный лепесток так и не успел облизнуть воровскую ладонь. Пламя сердито вспыхнуло, освещая задумчивое лицо, разыгралось и нашло себе интерес не в разбойнике, а в пожирании аппетитных веток. Каждому свое.
Озверевшие крики оглушили. Забрались в голову, выбросили оттуда любую здравую мысль и оставили там разрастающийся с каждой секундой гул. От тоскливого желания справиться с пыткой закололо в груди, а на лбу выступила испарина.
- Смотри, моя Королева…
Попытавшись повернуть голову и, проиграв эту схватку, Регина лишь смогла сфокусировать взгляд. Распахнутые до предела глаза зацепились за пятно, что волнами расходилось внизу. Подсказавшее из плена сознание указало на людей, которые махали руками, сдавливали друг друга телами, отправляя в воздух запахи пота, разлагающихся десен и грязного белья.
- Это для тебя…
Нет, не вонь пытала застывшее в одной позе тело. Тошнотворный позыв тянулся за знакомым голосом, что звучал, кажется со всех сторон. Повернуться и найти его обладателя, у Регины не было сил.
Оставалось беззвучно смотреть на пятно.
Переводя свой трепещущий взгляд, устремляя его вперед, натыкаясь на деревянный помост, Королева осознала, где оказалась. Отыскала рыхлое мясо, сокрытое под черной одеждой и маской. Успела заметить взметнувшееся яркой звездой острие топора. Опустила глаза, ожидая увидеть уже знакомую картину.
Отрубленная голова зачеркнула все мысли.
Успевая до боли сжать пальцами холодный подлокотник, Королева утонула в зверином, захлебывающем водовороте. Не слышала ничего. Не видела ничего. Ничего, кроме обмякшего тела с недостающей частью.
Проводила взглядом склонившегося к корзине палача и уставилась на голову, чьим губам она дарила жаркие поцелуи, о щетину которой царапалась и просила ласки взамен.
Закричала внутри, отправляя всю боль из себя, раздирая свою плоть молчаливым, окровавленным всхлипом. Королеву никто не услышал.
- Не пытайся…
Капли слюны от горячего дыхания вновь оказались на щеке. Ей осталось лишь продолжать кричать, и безмолвно позволить просунуть влажные руки под колени, подхватить ее тело, прижимая к тяжело дышащей груди.
Перевернувшийся мир собрался в заросшем белыми волосками подбородке, расширяющихся ноздрях.
«Георг»
Напрягаясь каждой клеткой, попытавшись вдохнуть в себя силы, мечтая лишь о поднятой руке, Регина, молча, смотрела на короля, который нес куда-то ее.
- Все будет хорошо… Королева… ты моя… Хорошо…
Услышав довольное хрюканье, прикрывая глаза, Королева не позволила им открыться вновь. Только это могло уберечь от лицезрения ничтожного рыла.
«Это сон… сон… всего лишь сон… Не поддавайся… Проснусь… сон…»
Мысль за мыслью утекала, оставляя сознание в истерике выдавать изображение отрубленной головы. Заставляла ощущать тиски на теле, слышать прерывистое дыхание.
Вновь открыть свои очи Королеве пришлось от секундного полета и ощущения мягкости под телом. Осознав, что Георг принес ее в спальню, Регина не справилась с липким параличом ужаса. А мужчина уже навис над ней, ухмыляясь, сладострастно разглядывая лицо, грудь, опускаясь все ниже.
- Ты ведь не думала, что я тебя отдам?
Вновь его взгляд нашел ее расширенные глаза. Королева успела зажмуриться, когда мужчина подался вперед, ухватив пальцами за подбородок, потянув его и, заставив рот приоткрыться.
«Сон»
Влажный язык, скользнувший в нее, будто прошелся по сердцу, оставляя ядовитую ссадину, что тут же отослала по телу болевые разряды. Губы Георга раздавили ее онемение, попытались воззвать к желанию и оставили все тело в колдовском оцепенении.
- Только моя… ты…
Жадно заскользив своим ртом по подбородку, шее, оставляя там дорожку для холода, Георг стал попутно обшаривать застывшие в плену руки, спустился и облапал облаченные в брюки ноги.
«Нет… нет… Пусти…»
Распахнув огненные глаза, ощутив, как последняя капля уверенности испаряется, Королева отправила все остатки несуществующих в этом мире сил на то, чтобы не дать доступа к себе. Но Георг уже, повелевая, раздвинул ее ноги и скользнул рукой по внутренней стороне бедер.
Умирая от рвущегося наружу отвращения, Регина смогла застонать. Что есть сил зажмурилась, и, ощутив пальцы на плече, выдавила из нутра гортанный крик.
- Нет!
Резко взметнувшись, Королева с отчаянием, перемешанным с яростью и жаждой убийства, заколотила руками, попадая по твердому телу.
«Убью!»
Бьющаяся в висках мысль заставляла кусаться, бить, царапаться и рычать, прогоняя из памяти унизительные прикосновения, выворачивающие наизнанку поцелуи.
- Регина! Регина! Успокойся!
Хоть не сразу, но все же она распахнула глаза, распознала в сумерках знакомое лицо, погрузилась в этот взволнованный, уже ставший родным голос. Замерла, оказавшись в засаде, выдыхая весь пыл из себя.
- Это я. Я здесь, - Робин обхватил теплыми ладонями ее напряженное лицо, потянул к себе, заставляя лучше увидеть его.
- Робин, - имя прошлось через стиснутые зубы.
«Живой!»
- Да, я. Что тебе снилось? Он тебе приснился? – его руки лишь сильнее сжались. Но не от этого задрожала Королева. Вспоминая кошмар, Регина чуть не вывернулась в судорожной конвульсии. Похоже, что Робин увидел, почувствовал это. – Он тебя трогал? Трогал?