Потерянный год

На мгновение их взгляды встретились.

- Сонной пыли не осталось!

========== Глава 15. «Тот самый» ==========

Лес стал опасным. Обтекающим, якобы незаметным, простирающим длинные руки и готовым вцепиться на последних секундах в горло. Покоя не было.

Робин не мог даже дремать. Он сидел у костра, который гладил огненными тенями его мрачное, сосредоточенное лицо. Вдыхал полной грудью еловый, горьковатый воздух, и все еще не верил в то, что у него вновь есть шанс на это. И слушал.

Слушал, как что-то шлепает по воде, перекликается глухим стоном с ухающими птицами в чаще. Оттуда доносились поистине животные звуки – звери рыскали в поисках пищи, не находя ее, вгрызались в бока друг друга, скулили и вновь мчались на запах еды. К этому Робин привык уже давно, он даже умел различать, кто там бесчинствует, как далеко до него и, что таит в себе этот заливистый рев.

Слух улавливал дыхание. Судорожное, прерывающееся на тихие всхлипы, извещающие его о муках, которые даже во сне испытывает Королева. Зубы сжимались до скрежета и каждый раз требовались минуты, чтобы открыть рот и вдохнуть пепельный воздух. От злости Робин ворошил палкой песок, подгребал угли поближе к пеклу и вновь вслушивался.

«Спит… Спи…».

Он отгонял от себя наивные мысли о том, что именно сон вернет все на место. Поспи и все пройдет… Эти сказки даже Роланд никогда не слушал, а тут Робин сам чуть не поверил в них. Будто утром проснется старая Регина. Распахнет свои знойные глаза, опалит саркастичным взглядом, поманит чуть приподнятой бровью и напоит колдовским обаянием.

«Чертовка»

Вспоминая про совместные кошки-мышки, Робин невольно усмехался. Вновь слышал прерывистое дыхание, замирал и сжимал пальцы на палке. Казалось, еще секунда и невиновная ни в чем деревяшка переломится от этого.

Чтобы не сойти с ума от напряжения, пришлось заставить себя отвлечься. Наполнить голову обрывками мыслей. Вспомнить то, что последние дни помогало держаться, давало силы и вселяло надежду. Робин думал о сыне, о товарищах… А потом перемешивал все в сознании с собачим запахом, хрустом сломанной шеи, смрадом потного палача и опять обращался к дыханию в шалаше. Стискивал зубы.

Гуд уже и не рад был, что остался один. Оказалось, что девушки в лесу наткнулись на хижину ведьмы, но самой ее там не было. Решили, что они отправятся туда и будут караулить служительницу тьмы на месте. А утром Робин приведет Регину. Оставалось надеяться, что именно ее, а не Злую Королеву.

Загудевшее пламя сожрало очередную палку, та лопнула с писком и в сияющее звездными осколками небо полетели искры. Эта пляска заставила очнуться. Робин встал, прикидывая в уме, сколько еще потребуется хвороста. Повел плечами, которые одеревенели от одной позы. Холода он отчего-то не чувствовал, как и не жалел, что оставил плащ внутри шалаша.

«Ей нужнее»

Склонившись к сваленным веткам, Робин спас себе жизнь. Там, где секунду назад была голова разбойника, со звуком натянутой тетивы пронеслось что-то тяжелое. Лишь успело задеть его плечо, пронзая вспышкой боли.

- Дьявол!

Подаваясь звериным повадкам, Робин ускользнул в сторону и успел увидеть в свете огня мелькнувшие руки с зажатым булыжником. Рядом раздалось озлобленное хрипенье, на которое он тут же потянулся и, от ярости превозмогая боль в плече, стиснул в объятьях королевское тело.

- Скот…

Заметавшаяся в стальном сплетении рук, Регина рванула вперед, увлекая за собой Гуда, и вместе они свалились на песок. Женщина изворачиваясь, закричала, оставляя горячее дыхание на щеке разбойника, потянулась пальцами к его шее, попутно стараясь сбросить с себя эту глыбу.

- Успокойся…

- Пусти! Ублюдок! Сукин сын…

Он и не слышал никогда таких ругательств. С уст Регины летели настолько грязные слова, что хотелось вновь устроить ей головомойку в реке. Но мужчина лишь крепче обхватывал ее тело руками, прижимал к рассыпчатому песку, вдавливая в него и не давая даже малейшей лазейки для побега.

Королева задыхалась. Из глубин вылезали колючие лианы, проходили по изгибам, краями вцепляясь в плоть и выдавливая из нее все, что было когда-то светлым. Яд впрыскивался в кровь, разгонялся вновь и вновь останавливал сердце, вытесняя оттуда желание сдаться. Зубы искали лицо врага, стремясь отгрызть кусочек, пальцы успели дотянуться до кожи и вонзиться в упругую ткань. Гуд лишь вздрогнул, но продолжил сжимать тиски.

- Перестань… тише… тише… Я рядом…. Я здесь…

Затихая от бессилия, Регина впускала в сознание его тихий голос, доносящийся сквозь сжатые зубы. Он еще что-то шептал. Устремляясь к этому сокровенному смыслу, разум отчаянно застучал по стене. Эхом разносились удары по организму, отправляя вести застывшему сердцу. Время работать пришло.

- Много лет по земле бродила королева… окруженная безмолвной армией бессердечных подданных… искала своего сына. Оставляла за собой сгоревшие деревни, разбитые семьи, раздавленные сердца… Будто это могло оживить ее собственное сердце. Дать ей искру для света…

«Робин!»

Так кричал разум, осознавший, что говорит разбойник. Его голос был будто за миллионы миль от Королевы, но он летел, чтобы стать панацеей. Подарить тот бальзам, что замажет все язвы, растопит отраву. Медленно, постепенно…

- Проходили года, улетали столетья… И однажды… Ты ведь слышишь? – Робин судорожно сглотнул. Ему хотелось кричать, рушить все вокруг, лишь бы помочь этой женщине. Дать ей то, в чем она так нуждалась. Он сжал ее вдруг обмякшее тело, уткнулся в спутанные волосы, в которых остался песок и сладковатый нектар, а после продолжил,– Королева нашла то место. Мир без света, где жил ее мальчик. Ее сын. Разучившийся видеть во тьме… И она растворилась рядом… Не зная, что делать. Как тьма может вывести из тьмы? – пальцы ощутили конвульсию, которая вытянула Регину и заставила замереть.

«Не молчи, не молчи… прошу…»

Больнее всего в мире – это плач изнутри. Каждая клетка рыдает, захлебнувшись в соленой воде. Никуда этот горький раствор не уходит, он только снова стекает по сосудам, заставляя умолять о конце. Это плескалось внутри Регины.

- Он шептал лишь одно…. Ее маленький мальчик… так и не выросший за это время…. Так давно не видевший свет, вообще ничего. Пришла… пришла… пришла… Проводил ладонями по ее лицу, ощущал ее вновь рядом… королеву в ночи, - голос лишь слегка сорвался на хрип, а после выровнялся. – Зарождал в ней маленькую… невидимую пока искру… Свет лучше рождается во тьме. Моя…

Не сдерживая себя, Робин подался в сторону, не выпуская женщину. Она безропотно последовала за его движениями, и оказалось на боку, у его раздувающейся от чувств груди. Прижалась лицом к сильному плечу и чуть не застонала от знакомого запаха. Вздрогнула, все еще пытаясь отодрать ядовитую пленку с требующегося сдаться сердца.

- Неделями, месяцами, годами мальчик гладил ее по лицу, шептал это слово и будил в ней ее же саму. Королева… уходила. Отдавала место матери… Освещала им дорогу. Вместе, мать и сын смогли пойти сквозь тьму… к свету… медленно…

- Робин… Генри…

Ему показалось, что он ослышался. На секунду пальцы впечатались в спину Регины, будто уговаривая еще раз повторить имена с той же хрипотцой. Осознавая, что ей стоило это сказать, Робин ослабил объятья и провел ладонью по подрагивающим плечам.

Продолжил сказку.

Озноб начинался с кончиков пальцев на ногах. Полз, явно чувствуя наслаждение от слабости организма, пытался дотянуться и взять в заложницы разум.

Распахивая глаза, Регина не удержалась от резкой судороги, которая разрядом прокатилась по телу. Зубы стукнули, чуть не прикусив язык, который напомнил о себе кисловатым привкусом.

С губ слетел стон, быстрее, чем она осознала, где находится и чье обжигающее дыхание согревает ее лоб. Следующий отзвук своего раздавленного тела женщина просто сглотнула. А после вздрогнула, борясь с приступом тошноты. Он рвался наружу, заставляя ее податься назад. Крепкие руки ограничили движения.