Страница 32 из 53
Он вновь растянулся в задумчивой ухмылке, попутно раскладывая траву внутри шалаша. Даже в таком состоянии Гуд не смог не услышать плавное движение за спиной.
- Ты же меня не убьешь, - он поднял голову, втягивая едва ощутимый цветочный аромат, который кружился в морозном воздухе. Все также медленно разбойник обернулся и увидел при свете луны замершую в нескольких шагах от него Регину.
- Ты настолько самоуверен? – прошипела та, давая своим тоном понять, что Злая Королева никуда не делась.
Робин встал, откидывая остатки травы, и повернулся к женщине. Несколько секунд он изучал ее воинствующую позу и отметил, что в связанных руках у нее что-то есть.
- Неужели Королева настолько ослабла, что будет драться… что там у тебя? Палка? Камень? – он невольно усмехнулся, что стало его роковой ошибкой.
Регина мгновенно размахнулась, и со свистом что-то тяжелое полетело вперед, прямо в лицо Робина. Разбойник успел отклониться, ощутив легкий ветерок.
«Ах, ты…»
Поднявшаяся из желудка огненная волна захлестнула с головой и заставила метнуться вперед. Пальцы быстро нашли хрупкие плечи и впились в них, сердито встряхивая напряженную Королеву.
- Ты обезумела?
- Убери руки! Во…
Слишком мало времени разум отмерил Робину для разбирательств с этой разъяренной кошкой. Звериный инстинкт сам вынырнул из тайного уголка и затмил любую другую мысль. Не разбираясь в своей внутренней борьбе, Гуд притянул рывком к себе это пружинистое тело и нашел знакомые очертания рта, врываясь в них неистовым поцелуем. Необузданное желание прошлось по организму, отзываясь в смелых движениях губ, едва скользнувшем вперед языке.
Неожиданно Робин задохнулся от боли, которая ужалила его в нижнюю губу. Мужчина резко оттолкнул Регину и почувствовал что-то скользнувшее к зубам. Он схватился за рот, ощущая водянистые капли на пальцах. Кровь.
«Укусила?!»
- Я не целуюсь с шавками…
Регина успела только слегка приподнять голову, награждая опешившего на секунду Робина раскаленным от бушевавших внутри нее чувств взглядом. Ураган давил любое поползновение в сторону трепещущего сердца, засыпал золой тонкий голосок и стирал даже намек на приятные воспоминания о прошлых отношениях с Гудом.
«Стерва»
В то же мгновение Робин вновь притянул к себе Королеву, буквально впечатывая ее сопротивление в свои окаменевшие мышцы. Совершенно не заботясь о синяках, которые останутся после его прикосновений, Гуд обхватил извивающееся тело крепкими руками. Одна ладонь требовательно легла на затылок неистовой в своей ярости Королевы. Ее борьба потонула в самом ненасытном поцелуе, который мог вместе с кровью оставить на ее губах Робин.
Отдавшись сбежавшим из-под контроля желанию и чувству собственника, разбойник тратил секунды, остервенело борясь с диким отпором Королевы. Будто кусаясь, царапаясь, они перемешивали свои дыхания, делились кровью, цветочным привкусом. Он уже удерживал голову Регины за шею, не давая и шанса ей на отстранение, а сам без остатка наполнял ее рот собой, стремясь стереть даже намек на вкус тонких губ, которые могли вторгаться в эти чувственные очертания.
Доносящийся из груди женщины хрип воительницы вскоре потонул в неприличном стоне удовольствия, который был явно сильнее даже яда. И все же она не могла не отстраняться, не могла не упираться до онемения в связанных руках в этот каменный пресс на животе Робина.
«Помоги мне»
Странный всхлип напоследок вышел из горла Регины, и вздрогнувший Гуд отстранился, тяжело дыша и вглядываясь в застывшую в великолепной, бледной гримасе Королеву. Ее влажные губы остались приоткрытыми, а опущенные, подрагивающие ресницы давали понять, что хозяйке нужно время для восстановления.
С трудом отлепляя руку от дрожащей спины Регины, Робин провел кончиками двух пальцев по ее нежной, нижней губе, убирая остатки влаги.
«Прости меня… милая…»
Разум слишком рьяно напомнил ему о последней сцене, когда он набросился на эту женщину и не смог справиться со своим желанием. Стало по-настоящему стыдно за этот порыв, за грубость и за применение силы.
- От твоих поцелуев… - ее губа прошлась по шершавому кончику пальца Робина. Мужчина замер, чувствуя, в какую оголенную нить вытягивается его сердце. А хриплый голос не знал пощады, - мне хочется помыться…
Королева распахнула свои затуманенные, отравленные глаза, в которых все еще был потушен ослепительный огонь, искры которого бились о металлическую клетку. Распухшие губы поползли уголками вниз в знак презрения, от чего ее лицо превратилось в бесчувственную маску.
- Будет сделано, Ваше Величество!
Что-то сломалось внутри Робина.
Он сгреб ее в охапку и потащил в сторону, позволяя лишь закричать от водоворота гнева. Женщина стала выгибаться, делая себе только хуже – ведь от этого в ее тело лишь сильнее впивались цепкие пальцы. Волочившиеся по песку ноги тоже ничем не помогли.
Отчаянное сопротивление захлебнулось вместе с Королевой в реке, куда бросил ее Робин.
От удара о воду Регина потеряла ориентацию и погрузилась вниз, заглатывая противную жидкость. Та залилась в нос, попала в уши и самое гадкое – прошла внутрь организма, попадая безропотно в легкие.
Расширенными от ужаса глазами Регина увидела лишь темноту. Секунда и вокруг появился воздух, отчего она громко закашлялась, изливая из себя и воду, и смертоносные проклятья.
- Помоемся еще…
Почти заботливо придерживая ее за шею, стоявший тоже в реке Робин опустил Королеву вниз. Она вновь поперхнулась от нехватки кислорода. Озлобленный мужчина отсчитывал про себя секунды, наблюдая, как Регина силится приподнять голову над водой. Ярость буквально загнала пинками жалость в самое дальнее место в разбойничьем теле.
- Что он делает?
В своем состоянии Робин не заметил, как из леса с хворостом в руках вышли Тинкербелл и Белоснежка. Принцесса тут же бросила дрова, готовясь броситься на помощь своей мачехе.
- Нет! – отрезвила ее Тинкербелл. Белоснежка ошарашено уставилась на нее, но та лишь всматривалась внимательно в водное истязание. – Вдруг это ее вернет назад?
Пелена, от которой не только глаза плохо видели, но и слух ничего не воспринимал, понемногу стала покидать Робина. Он вдруг ощутил уже слабеющие попытки вырваться Регины. Очнувшись, он потянул ее к себе и за несколько секунд вытащил на песок.
Выворачиваясь наизнанку болотистой водой, Королева рухнула на колени и закашлялась, впуская в себя воздух, который принялся жечь раскаленным металлом раздувшиеся легкие.
«Так надо»
Вера в то, что она вернется прежним обжигающим, но не уничтожающим огнем, удерживала Робина от капитуляции. Он возвышался позади поверженной женщины и терпеливо ждал ее пробуждения.
- Неужели… - вновь зашлась в стонущем кашле Регина. – Ты… думал, - даже в таком жалком положении Королева смогла вернуть в голос пренебрежительные, отталкивающие нотки. – Ты… вор… я… королева…
Робин даже не шелохнулся, пока она медленно поднималась на ноги. Когда женщина выпрямилась, позволяя воде струйками стекать по ее дрожащему телу, он все также видел тлетворный взгляд и явственно чувствовал цветочный аромат.
- Ты… - омерзительно хохотнула Королева. – Ты подумал, что я буду твоей? Ты… звереныш, вышедший из леса… Только лизнувший мою руку… уже надеешься на большее? Ищи себе ровню, такую же, как ты… копошащуюся в грязи… Я не буду твоей!
Гул перекрыл любую эмоцию Робина. Гул, в котором раздавались эхом громкие слова, слетающие с губ, которые он с таким жаром целовал. Гул, от которого затихало сердце, а разум уже отказывался давать сил для сражения.
«А если всё?»
Боясь раствориться в ее пустоте, Робин захотел просто сбежать. Скрыться, чтобы не видеть этого чужого человека. Не слышать голоса, который дарил ему самое желанное слово в его жизни – «мой».
В ту секунду, когда Робин был готов развернуться, что-то мелькнуло за Региной. Взметнулось в сумерках, рождая глухой удар, после которого женщина рухнула в молчании на песок. В ступоре Гуд уставился на Тинкербелл, которая опускала руку с зажатой в ней палкой.