Тонкая темная линия

- Прошу прощения, - промямлила Анни, роясь в картотеке.

Майрон наклонился через ее плечо, и лицо у него вытянулось.

- Что вы делаете, помощник шерифа Бруссар? Вы меня слушаете?

Анни не отводила взгляда от карточек.

- Я вся внимание. Вы хотите, чтобы Гас перевел меня из вашего отдела, но я постараюсь работать лучше. Честное слово.

Она достала список улик, собранных на месте преступления по делу Нолан, и пробежала по нему глазами. В третьем разделе "Волосы" значился тот самый лобковый волос, который Стоукс выудил в душе Дженнифер Нолан.

- Что ты ищешь? - спросил Майрон, слегка обескураженный тем, что Анни не обращает на него внимания. - Чем, по-твоему, ты занимаешься?

- Своей работой, - ответила Анни, ставя карточку на место.

У Анни стало муторно на душе. Она почти обвинила детектива в том, что он и есть насильник. Если она права, Чез Стоукс не только насильник, но и убийца. Если Анни ошиблась, то Стоукс отберет у нее жетон. Ей требовались улики, а все они оказались у Стоукса.

- Что с тобой происходит, Бруссар? - проскрежетал Майрон. - Ты больна? Или выпила?

- Да, вы знаете, я что-то плохо себя чувствую, - промямлила Анни, с грохотом задвигая ящик. - Вероятно, я заболела.

Анни прошла по коридору в свою раздевалку, села в складное кресло под унылым светом голой лампочки. Кто-то проковырял новую дырку в стене - теперь на уровне груди. Придется принести еще шпаклевки, но сейчас ей требуется спокойно посидеть несколько минут, чтобы все продумать.

"Держи нити отдельно, а не то они спутаются в узел, Туанетта", предупреждал ее Фуркейд.

Узел она уже получила, причем сама оказалась в самом его центре. Ренар присылает ей подарки. Донни Бишон снюхался с Маркотом, а у того завязки с мафией. Стоукс в лучшем случае плохой коп, а в худшем - убийца.

- Ты сама напросилась, - пробормотала Анни себе под нос. - Ты ведь хотела быть детективом.

Стоукс показался ей самой неотложной проблемой. Если ее подозрения верны, то следующая женщина уже в опасности.

- Я сама попаду в переплет, - вслух напомнила себе Анни, и события прошлой ночи прокрутились перед ней, как черно-белое кино. Чернильная тьма ночи, осколки раковин на стоянке, листы бумаги на земле, выпавшие из папки. Громкий выстрел, звон разбитого стекла.

Память услужливо разворачивала перед ней свою ленту. Гнев в глазах Стоукса, когда они спорили о пропавших уликах. Ярость на его лице в тот вечер много месяцев назад, когда Анни отказалась от его ухаживаний. Как агрессивно он вел себя, словно хотел ее ударить.

Стоукс был человеком, способным на разрушительную ярость, которую он прикрывал своим природным очарованием. Он был то совершенно нерационален, то хладнокровно-логичен, абсолютно непредсказуем. Настоящий хамелеон. Эти черты характера сформировала в нем жизнь, и он уже приехал таким четыре года назад в Байу-Бро из штата Миссисипи. Совпадение или нет, но как раз перед этим Душитель из Байу начал свое черное дело. Он мог даже расследовать его преступления в округе Парту, когда погибли Анник Делауссе-Жерар и Саванна Чандлер.

Это легко поддавалось проверке, но Анни не видела в этом необходимости. Несмотря на то что после гибели Памелы поползли такие слухи, Анни не верила, будто полиция сфабриковала улики по делу Душителя. Нет, этот дьявол сгорел в огне... И вот теперь новый возродился из его пепла.

Что же привело сюда Стоукса? Но еще важнее выяснить, что осталось у него в прошлом. Последний его начальник оплакивал его уход или не мог нарадоваться, когда за ним в последний раз закрылась дверь? Было ли зафиксировано в том городе или округе, где работал Стоукс, внезапное сокращение числа сексуальных преступлений после его отъезда?

Анни просто необходимо увидеть личное дело Стоукса, а хранились они в офисе шерифа под недремлющим оком Валери Комб.

Кто-то застучал кулаком в дверь раздевалки, испугав Анни.

- Бруссар! Ты там? Это Перес. - Он распахнул дверь и просунул голову внутрь. - Черт побери, а я-то рассчитывал по крайней мере застать тебя голой.

- По крайней мере? - раздраженно переспросила Анни.

- Ну я же буду вести расследование. По поводу покушения на тебя. Я твой детектив. Вот такой я везунчик. Пошли. Мне нужно твое заявление, а у меня и так дел по горло.

Переса ее дело интересовало так же, как внешняя политика Уругвая. Он рисовал какие-то закорючки в своем блокноте, пока Анни рассказывала ему не только о выстреле, но и о гонках со смертью в образе "Кадиллака". Вдруг оба эти случая как-то связаны между собой.

- Ты запомнила номер?

- Нет.

- Ты видела водителя?

- Он был в лыжной маске.

- Знаешь кого-нибудь с такой машиной?

- Нет.

- Почему ты не сообщила об этом случае в участок?

- А вы что, стали бы этим заниматься? - Бесстрастное выражение лица Переса выводило ее из себя. - Я все написала на следующий день, - продолжала Анни. - Я обзвонила ремонтные мастерские в поисках машины. Все впустую. Проверила, не числится ли "Кадиллак" в угоне. И опять ничего.

- И того, кто стрелял в тебя вчера вечером, ты тоже не видела?

- Нет.

- И машину не заметила?

- Нет.

- Есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто бы это мог быть?

Анни долго смотрела на сидящего перед ней детектива, понимая, что если она назовет главного подозреваемого, то тем самым выдаст себя. И уж точно выведет из себя Переса, обвинив теперь уже двух полицейских.

- Лучше я оставлю свои соображения при себе.

- Это что-то новенькое. - Он нахмурился и провел пальцем по густым усам. - Я предполагал, что ты немедленно ткнешь пальцем в Фуркейда. Он уж точно ненавидит тебя куда сильнее, чем любой другой. Нам всем известно, как ты к нему относишься.

- Ни черта вы обо мне не знаете. Это был не Фуркейд.

- Почему ты так уверена?

- Потому что Фуркейд - настоящий мужчина, и он бы не действовал исподтишка. Если бы он жаждал моей смерти, мы бы сейчас с тобой не беседовали. - Анни встала. - Мы закончили, детектив?

Перес пожал плечами:

- Иди. Я знаю, где тебя искать...

Анни вышла из комнаты для допросов, радуясь, что не упомянула о распятой кошке. Ее начальник просто кипел от злости.