Страница 43 из 102
- Чувствую я, ты из Березовки, - вроде бы угадывая, произнесла маска. - Попал?
- А я а-а... не таюсь. Мы завсегда а-а... по средам в этом кабаке а-а... оттягиваемся...
- Вместе с центровыми?
Вздохом парнишка выразил все сразу: и раздражение, и усталость, и безразличие к злому омоновцу.
- А что, нельзя? - без заикания спросил он.
- Почему же!.. Вполне можно!.. Город делите или с центровыми союз на вечные времена мастырите?
- Мы а-а... оттягиваемся...
Маска хотела еще что-то спросить, но бородач опередил своего соседа. Он вежливо кашлянул и совсем невежливо спросил:
- Сам, козел, про Кузнецова расскажешь или ботинком тебя в рожу сунуть?
Кровь залила бледно-сизое, отсидочное лицо парнишки. Он провел по подбородку указательным пальцем правой руки, будто и вправду стирая стекающую сквозь кожу кровь, и еле ответил:
- А-а... ты... а-а... я... а-а... чего ты... а-а... Ку... Кузнецова какого... а-а... вешаешь? Я а-а... Кузю и пальцем того...
- Погоди, - снова вышел на первую роль в разговоре мужчина в маске. Мы тебя не про Кузю спрашиваем, - и, повернувшись к бородачу, разъяснил: Кузя, или Кузнецов Гога, это авторитет у группировки, которая пасет микрорайон комбайнового завода. Их так и зовут - комбайнеровские. Березовские Кузю не тронут. Кузя - почти вор в законе...
- А то! - согласился парнишка.
Его палец покинул подбородок, и лицо снова стало бледнеть.
- Все равно его брать можно, - решил Дегтярь и тоже вслед за
парнем провел пальцем по своей бороде. - Только за встречу с
дедом. Прямая улика: ботинки - дед - бандит...
- Кто бандит? - опять покраснел парнишка. - Я - честный пацан. Я Михан. Меня а-а... вся Березовка уважает. Я порядок держу и а-а... шантрапу не распускаю!
- Не гони! - окоротила его маска. - Если б твои "быки" нормально рулили, у вас бы столько народу не зарезали!
- Это волки! Они а-а... сами по себе! Как я их а-а... мог придавить? Они...
- Это те, что за бутылку водки могли убить? - вспомнил рассказ курьера Дегтярь.
- Да... Действительно волки, а не люди, - ответил омоновец в маске. Значит, говоришь, прямая улика?..
- Без вопросов!
- К деду точно - прямая, - частично согласился омоновец. - А к Михану?
Парнишка сделал какое-то странное лицо, напрягся и необычно, одними глазами, улыбнулся.
- Граждане начальники, - с настороженностью спросил он. - Вы про того а-а... деда базар ведете, что меня сегодня а-а... от столика позвал?
- Бери его, майор, - устало решил Дегтярь. - Потом все, что нужно, из него вытрясешь... Нутром чую: Кузнецов - его рук дело... Ботинки...
- Дедок этот а-а... шизик чистый! Он меня а-а... кликнул через официанта и а-а... спросил чтоб а-а... тачку мою а-а... помыть... Я ему чирик а-а... дал и сказал: иди а-а... дед, не мешай гулять. Я ветеранов а-а уважаю... У меня у самого а-а... дед - полный кавалер а-а... Славы...
- Не гони, Михан, - укорил его омоновец в маске. - В Березовке ни одного полного кавалера ордена Славы нету! Я еще с тех лет... по комсомольской работе помню!
Дегтярь искоса посмотрел на ухо майора, виднеющееся сквозь боковую прорезь на маске, и ему подумалось, что только бывший комсомольский активист додумался сделать эту прорезь. Вера в следователя, выросшего из рядов активистов-болтунов, ослабела до нуля.
- Слушай, - не сдержался Дегтярь, - тебе "висяк" нужен или галочка за раскрытие? Ботинка и деда тебе мало?
- Ну это... У моего деда в натуре первой а-а... степени нету...
Это а-а... факт... Гнать не буду. Но он а-а... герой еще тот...
Майор вскинул ко рту треснутую, плотно обмотанную синей изолентой
рацию и спросил кого-то из подчиненных:
- Деда взяли?
Как он что-либо расслышал в диком хрусте и хряске, продравшемся из рации, Дегтярь так и не понял.
- Тогда ведите на кухню, - приказал майор. - Что?.. Директор ресторана угрожает?! Скажи, чтоб заткнулся! А то я к нему завтра налоговую полицию пришлю!
Вот это уже Дегтярю понравилось. Обесцветившийся, бледный, как моль, образ майора стал наливаться новыми красками. Он только теперь понял, что мальчика-главаря с именем-кличкой Михан майор все-таки арестует.
Деда ввели два омоновца. Рядом с ним они смотрелись двумя бетонными опорами моста, между которыми застряла старая дырявая шлюпка.
- Задержанный доставлен, товарищ майор! - объявила левая из опор.
"Еще скажи: доставлен на кухню", - мысленно огрызнулся Дегтярь. Он на дух не переносил людей, которые говорили о том, что всем присутствующим и без того известно.
- Что в зале? - спросил майор голосом человека, которому совершенно безразлично, что происходит в зале.
- Обыск закончен. Изъяты три ствола, шесть ножей и семь тысяч с лишним долларов...
- Доллары верни, - поморщился под маской майор.
- Есть! Доллары сейчас вернем, - недовольно ответил омоновец и ушел в зал.
- Вы задержаны по обвинению в... в... в соучастии в убийстве, объявил деду майор.
Из горла у деда вырвался звук, похожий на хруст, с каким шлюпка ломает дно садясь на мель. Он вскинул треух, намертво сжатый в побелевших пальцах, икнул и снова ничего не сказал.
- Вас спасет только чистосердечное признание, - заученно продолжил майор.
- Как... ко... кое?
Глаза деда метались по лицам. Он не мог понять, кто же говорит. Несмотря на бешеную дальнозоркость, очки он никогда не носил, но сегодня впервые об этом пожалел.
- Если вы расскажете, каким образом было совершено убийство Кузнецова, мы будем ходатайствовать перед органами правосудия о смягчении вам меры наказания, - магнитофонным голосом, объявляющим остановку в автобусе, отмолотил майор. - Тем более, что мы уверены: вы случайно стали соучастником убийства...
- Может, не убийства? - шепотом спросил майора Дегтярь.
- Граждане а-а... начальники, - ожил Михан, - я, конечно, в институтах а-а... не учен, но я никак не врублюсь, про что а-а... базар?
- Издеваешься? - прошипел майор.
Дедок снова издал хрусткий звук и замолотил не медленнее зерноуборочного комбайна, собирающего богатый урожай:
- Я понял! Я уже понял! Токо не арестовуйте мине! Я никого не убивал! Мине токо попросили на утой остановке у дома с железными дверями посидеть и уйтить оттуда токо кода хто мине преследувать втихую встанет...
- Ты чего городишь? - не понял ни слова майор.
- Погоди, - взял его за руку Дегтярь. - Говори, дед.
- А я и говорю, што отсидел, а как коротенькой такой пацаненка из железной двери вышел и встал мине увзглядом сверлить, я и понял, што мужик дело говорил, - молотил и молотил дед, для убедительности взмахивая костистой ручкой, сжавшей треух. - Я, как он учил, тихенько до дому доехал, через стеклы ув доме засек, што пацаненок ушел, а яму на смену другой, помордатее, у кусты засел, я и сделал, как стемнело, второе, што мужик просил. Я до энтого ресторанту кабацкого типа добралси, проверил, што увторой пацаненок за мной идет, и тогды, значит, сунул генералу на увходе зеленую бумажку на десять долларов...
- Какому генералу? - вконец запутался майор и одним движением отер пот с лица о шершавую ткань маски.
- Швейцару, - поправил Дегтярь.
- Вот-вот... Яму, штрейцару!.. Он кликнул такого мужичка, што в одежонке как артист...
- Официанта, - теперь уже понял майор.
- А тот кликнул мине, как и велел тот мужик, энтого самого парня... Вот... И яму я сказал так, как тот мужик просил... Сказал, што хочу яво машину помыть и усе...
- Не может быть! - не сдержался Дегтярь.
- Почему не может? - вытянул и без того худое лицо дед. - Я машину враз помыть могу! Деньги они завсегда нужны. А тот мужик попросил и...
- А я вам чо а-а... бухтел? - с победным видом спросил Михан. - Он меня про а-а... тачку спрашивал! А на хрена мне а-а... его мытье нужно! У меня и так а-а... шестерок хватает!