Могила короля

В подъезде я привычно заглянула в почтовый ящик. Если не проверить — квартплата превратится в трехмесячный долг. Мою маму такие пустячки обычно не волнуют. Но на этот раз меня поджидало кое-что посильнее, чем привет от горэнерго.

Под дверью топтался унылый юноша с логотипом службы доставки на куртке и папкой в руках. Я поставила закорючку в бланке и получила роскошнейший конверт официального вида, на котором по-русски и по-английски было указано, что предназначено это чудо бюрократического дизайна «мисс Элизабет Орлофф».

В строке «адрес отправителя, страна» было указано «Аваллон»*. Это ещё что за географическая загадка? Надо выяснить. Ну, гугл мне в помощь…

Аваллон, Институт исследования эйдетической памяти**. Неделей ранее.

Каждая страна зарабатывает деньги в бюджет по-своему. Некоторые торгуют нефтью и газом. Другие снимают сливки с казино и видов морского побережья. Иные создают благоприятнейшие условия для транснациональных корпораций. Что стоит дороже всего в наше время? Информация! Любая: политическая, экономическая, скандальная, научная…

В маленькой островной стране Аваллон очень удобно получать уникальную информацию. Здесь построены и оборудованы лучшие в мире превосходно финансируемые научные учреждения. Любые исследования заранее признаны законными на территории Аваллона.

Всё это создавало стране славу, а также обеспечивало местному населению возможность пить по утрам хороший кофе и устраивать традиционный ежегодный парад. Так было не всегда, но человеческая память коротка, а иногда её можно сделать ещё короче.

Доктор медицины, ведущая научная сотрудница Института исследования эйдетической памяти Эдри Лагаль подписала последнее приглашение и передала бумаги своей секретарше:

— Роуз, отправьте это немедленно и проследите, чтобы для наших временных сотрудников были подготовлены комнаты и организована встреча в аэропорту.

— Да, мисс Лагаль, слушаюсь, мисс Лагаль! — пролепетала девица с похвальной восторженностью и помчалась исполнять.

Эдри Лагаль позволила себе прикрыть глаза и расслабиться в офисном кресле. За двадцать лет она привыкла и устала быть символом и лицом проекта. Её имя и репутация обеспечивали ручеёк денег, которыми оплачивалось оборудование, зарплата сотрудников, аренда лабораторий. Двадцать лет проб и ошибок. И лишь недавно она поняла, что главное — не оборудование. Главное — правильно подобрать тех, кто будет взаимодействовать с оборудованием. Тех, чей мозг уже настроен на нужную волну. На этот раз у неё всё получится, и она сможет вернуться, наконец, к привычной жизни.

Комментарий к Глава третья. Начало истории

* Аваллон - в кельтской мифологии находящийся на западе остров блаженных, куда после сражения при Камлане был перенесен смертельно раненый король Артур. Страна Аваллон в данном тексте не имеет никакого отношения к кельтам, блаженству и Артуру.

** Эйдетизм (эйдетическая память) - разновидность образной памяти, выраженная в сохранении ярких, наглядных образов предметов по прекращении их воздействия на органы чувств. Обладающий эйдетизмом человек не воспроизводит в памяти воспринимавшиеся им предметы, а продолжает как бы видеть их.

========== Глава четвертая. Дорога от порога ==========

Россия, город Энск.

— Мам, что всё это значит? — я выскочила в коридор, потрясая конвертом и пачкой бумаг, добытой из него.

Мама с трудом сфокусировалась на предмете. Ага, похоже, у учителей сегодня было корпоративное веселье по поводу временного избавления от учеников. Вчитавшись в текст русскоязычного документа, мама разулыбалась.

— Ух-ты, это всё-таки был не розыгрыш!

— Так это твои штучки, — выдохнула я. — Рассказывай!

— Дай хоть попью сначала, — мама побрела на кухню, налила в самую большую чашку холодный чай и, прихлебывая, стала излагать. Она лазила на своём любимом Фикбуке…

— Кстати, такой фанфик нашла…

— Екатерина Алексеевна, не отвлекайтесь от темы! — зарычала я.

В общем, лазила на Фикбуке, увидела ссылочку на тест: «Кто вы в мире Средиземья». Кликнула. Ответила на все вопросы. Согласилась получить главный приз.

— А я-то тут причем? — вклинилась вопросом в этот поток сознания.

— А я твои личные данные указала.

— Зачем?!

— Так главный приз — работа на летних каникулах в Европе с оплатой проезда и проживания принимающей стороной. А ты весь год твердила, что хочешь подработать.

— Мама, — взвыла я, — ты б хоть изучила вопрос, прежде чем бумаги подписывать! Это Аваллон, Институт исследования эйдетической памяти. Никто вообще не понимает, чем они там занимаются, но на территории Аваллона разрешены любые научные исследования. Подчеркиваю — любые! Они меня могут на органы разобрать — и это будет законно.

Мама побледнела и непривычно твердо сказала:

— Ты не поедешь!

Я молча ткнула пальцем в сумму после слов «в случае отказа от выполнения условий контракта».

— Даже если квартиру продать… — пробормотала мама, — что ж делать?

— Ехать, — пожала плечами я, — деньги на карту они перевели, билеты — вот они. По-моему, я вместе со всеми своими органами столько не стою. Вот только, спрашивается, при чем здесь Средиземье?

— Кажется… — неуверенно сказала мама, — кажется, там ключевую роль сыграло то, что я написала о твоих снах.

— А это тут при чём?

— Возможно, такие сны — проявление эйдетической памяти, вот они её и исследуют, — похоже, мама пыталась саму себя утешить.

— Всё возможно, — согласилась я. Ехать всё равно придется, маму уже не переделаешь, буду надеяться, что русский «авось» и в заморском Аваллоне меня не покинет.

Лондон, аэропорт — Аваллон

Вторые сутки в пути давались тяжко. Поезд от Энска до Москвы, экспресс до аэропорта, суета посадки на самолет. После взлета я съела и выпила всё, что мне предложила улыбчивая красотка в форме. Потом появилось время для самого бесполезного в мире занятия — я начала представлять себе всякие ужасы, которые могут со мною случиться. Вертелась от нервов, ковыряла пальцем обивку кресла, тыкала во все кнопочки. Отломала какую-то пластиковую загогулинку и под укоризненным взглядом соседа прилепила её кусочком лейкопластыря. Наконец организм устал бояться, и я отключилась.

После приземления меня выдернула из толпы пассажиров барышня модельной внешности с плакатиком, на котором латиницей и кириллицей были накарябаны мои фамилия и имя. Барышня осчастливила меня длинной трескучей фразой, из которой я разобрала только «письмо». Я проявила сообразительность, извлекла из сумки заветный конверт. Девушка разулыбалась и бросилась на штурм багажного отделения. Едва я воссоединилась со своим чемоданом, меня почти бегом сопроводили в частный терминал.

Я сидела в небольшом зале на уютнейшем диване, прихлебывала апельсиновый сок и наслаждалась ощущениями ВИП. В другом углу зала прятался какой-то темноволосый элегантный джентльмен с таким же, как у меня конвертом в руках. Внешность мужчины показалась мне смутно знакомой. Я присмотрелась повнимательнее, пытаясь вспомнить, где я могла видеть этот длинный нос. Джентльмен ответил мне недружелюбным взором и скрыл свой аристократический лик за роскошным изданием «Lord of the Ring». Ну и не больно нужно!

Барышня вскоре вернулась, таща за собой на буксире мелкого юношу, судя по виду, чуть старше меня. Это что, посадку объявляют? Как же плохо, что я понимаю одно слово из пяти! Самолет оказался частный, настолько маленький, что я опять струсила. Но мой чемодан быстро закинули в салон, и я затопотала по трапу: не оставаться же в чужом городе без вещей и знания языка.

Пассажиров оказалось всего трое. Встречавшая нас барышня прицепила бейджик с надписью «Роуз», и преобразилась в бортпроводницу. Я прилипла носом к иллюминатору. Внизу плыл синий скомканный шелк Атлантики, расцвеченный бело-зелеными пятнами мелководья. И вот — снижение к меловым скалам, над которыми безупречной перспективой набегали изумрудные холмы.

Аэропорт на острове соответствовал самолету: маленький, новенький, похожий на только что вынутую из коробки игрушку. После весьма условной таможни: мисс Роуз сказала что-то вроде «Это со мной», и мы дружно погрузились в столь же игрушечный автобус.