Браконьеры

Тот, что прижимал меня коленом к земле, вцепился пальцами в мою шевелюру и болезненно задрав мою голову вверх, содрал с меня универсальную дыхательную маску-переводчик.

— Ой, так это человееееек! — Заржал мерзавец.

Перепутать меня с яутжа сложно, но можно. Тем более, я сама культивирую это сходство — пегие дреды, высокий рост, дыхательная маска, очки с инфракрасным видением, черные полосы маскировочной грязи на лице и комбинезоне — и при взгляде мельком и в темноте можно принять за молодого хища. Пару раз это сходство меня выручало. Но этот гад явно сразу догадался, что я землянка, иначе бы стрелял сразу, в упор и наповал.

Я ощерила зубы. Он снял со своего пояса наручники.

— Знаешь, ты, маленькая дрянь, что это запретная для охоты зона? Что у нас тут… Винтовка, шкуры… Ого, а это знаешь, на что тянет?

Он содрал с моего пояса склянки с железами клециков и потряс ими:

— Да это не меньше, чем электрический стул!

— А давай договоримся, начальник? — Заюлила я.

Дело в том, что я наконец, сообразила, кому попалась в лапы, и знатно струхнула. Гражданские Активисты Защиты Редких Видов, ГАЗы, как их все называли. По сути эти ГАЗ были аналогом средневековых пиратов-каперов — с разрешения властей они грабили, насиловали и убивали. За браконьеров давали хорошую награду, а приговор был всегда один — смерть, правда разной степени мучительности.

— И что же ты предлагаешь, рыбка? — Злобно ухмыляясь, спросил меня ГАЗ, сломавший шею Клепе.

— А давайте, вы возьмете… Двадцать тысяч кредитов и сделаете вид, что никого не видели? — Попробовала я. Оба капера нагло заржали и тот, что держал меня за волосы, рывком вздернул меня на ноги, потянул мою голову назад, заставляя запрокидывать голову все сильнее и сильнее назад. Захотелось оттолкнуть его руки, но на моих запястьях уже надежно сидели энергетические наручники.

— Двадцать тысяч, рыбка? За дураков нас держишь? Тут одних желез на сто, а ты предлагаешь двадцать?

— Ну возьмите сто! Забирайте всю мою добычу, и отпустите! — Я была готова на все. Но ГАЗы лишь снова заржали.

— Мы и так возьмём! И добычу, и награду за браконьера!

Меня, закованную в наручники, дернули, и пиная, погнали куда-то в джунгли, туда, где находился их корабль. Мой челнок и тушка мертвой Клепы остались на прогалине.

====== На корабле каперов ======

Я сидела, избитая и прикованная к стене, в небольшой камере с дверью, на которой было решетчатое окошко. Почему-то именно это окошечко вызывало особенную тоску и желание удавиться прямо сейчас. Все мои вещи (я привыкла все нужное носить на себе и с собой, поэтому самое ценное было в моей сумке) достались тому бугаю, которого я пообещала лично прикончить — он был на этом корабле вроде капитана, как я поняла.

Я сидела и уныло размышляла о том, что мне конец. Не хочу умирать молодой! Конечно, мне уже не пятнадцать… Но и не тридцать же! Я пока не готова!

К камере, прерывая мои депрессивные мысли, подошёл этот бугай-капитан. Потёртый плащ из клециков был ему явно мал, но снимать его он не планировал. Конечно, мех у клециков на ощупь потрясающе приятный на ощупь и весьма не дешевый.

— Как тебя звать, рыбонька? — Развязно спросил он, открыв дверь и прислонившись к косяку.

— Джоанн Доу*! — Мрачно отозвалась я, зыркнув на него исподлобья. Бугай оказался сообразительным и захохотал, поняв мой чернушный юмор:

— А ведь и верно! Ладно, мне в принципе, плевать, как тебя зовут… Джоанна, так Джоанна…

Он сделал шаг поближе ко мне, расстегивая ширинку на штанах и жадным взглядом осматривая мои буфера. Второй размер, просто костюм хорошо подчеркивает… Я заставила себя соблазнительно улыбнуться и игриво отозвалась:

— Ну хоть расслаблюсь перед судом!

Мужик непонимающе уставился на меня и я красиво раскинула в разные стороны ножки, делая вид, что готова прямо сейчас. Он присвистнул:

— Да ты сучка, думаешь, что своей киской купишь меня?

— При чем тут ты, я уже три года без секса, а умирать неудовлетворенной — не охота!

Мужик фыркнул, поверив, и двинулся ко мне. Уперся руками в колени, придерживая их и придвигаясь к моему паху… Именно этого я и ждала — с размаху вмазала лбом ему точно в нос и второй ногой с всей дури добавила в поднявшийся член. Мужик рухнул на пол, выпучив глаза и даже не в силах орать от боли. Я успела ещё пару раз долбануть его ногой в голову, пока он отползал.

Иллюзий я не питала — убить этот козел не убьет меня точно, за труп браконьера денег не дают, а за живого — десять тысяч. Так что бить меня будут не до смерти. И выбирая между избиением и изнасилованием я выберу первое. Оклемался он через пятнадцать минут…

… Как я и думала! Сплевывая кровь и выбитый зуб, я ехидно ощерилась, словно дикая кошка. Грязные и всклокоченные дреды, за которые он меня держал в процессе избиения, падали на лицо, закрывая синяки и ссадины. Комбинезон был порвал, ребра ужасно болели — кажется, он сломал парочку в придачу к поломанной руке, которая уже опухала и синела. Но я была жива и вполне ещё агрессивна, несмотря на страшную боль по всему телу.

— Вот так, мразь! Ясно тебе?! — Подозрительно писклявым, срывающимся голоском крикнул он.

— Беги, дружкам пожалуйся, что тебя связанная девчонка побила! — фыркнула я, чувствуя, как в ноздрях пузырится текущая из разбитой переносицы кровь.

Он выбежал из моей камеры и я откинула голову назад, пытаясь унять кровотечение и абстрагироваться от боли. Несколько минут царила полная тишина.

Неожиданно корабль тряхнуло, закрутило вдоль своей оси. Меня дёрнуло, я завыла от боли в сломанной руке. Выстрел торпедой в кормовую часть, не один раз сама получала подобные удары, когда драпала от законников или от конкурентов. Снова тряхнуло — еще одно попадание. Эти лохи, похоже, так привыкли ловить одиноких контрабандистов, что банально положились на автопилот и ушли с мостика.

Энергонаручники мигнули и отключились — похоже, второй выстрел повредил реактор. Значит, через пару десятков минут тут все взорвется. Я резко дернула руками, освобождая их от металлических остатков наручников и тут же опять зашипела от боли, хватаясь за сломанную руку. Кое-как ощупала ее. Нет, просто тяжелый ушиб, кость в порядке. Дверь снаружи была заперта на простой засов, я высунула здоровую руку между решетками на том самом окошке, которое навевало на меня тоску, и отодвинула засов. Идиоты. Нельзя так сильно доверять технологиям.

Я выскользнула из камеры, придерживая больную руку и на цыпочках направилась в сторону спасательных капсул, попутно осторожно заглядывая в разные двери. За одной обнаружилась кладовка, и я вооружилась тяжёлым отрезком трубы.

Коридор вильнул, я выглянула из-за стены и мрачно ухмыльнулась. Тот самый капитан лежал на полу, оглушенный ударом — видимо, бежал по коридору, когда второй раз попали в корму, и ударился об стену головой. В тот момент, когда я увидела его, он зашевелился. Я перехватила свое оружие поудобнее и в несколько пантерьих прыжков оказалась около него и жёстким ударом в плечо перевернула его на спину.

— Что, не просто приманка, а питомец? — Прошипела я ему в лицо. Он фыркнул кровью, узнав меня, моляще застонал:

— Не надо!

— Тогда мне будет вдвойне приятно это! — Выдохнула я, ставя ему ногу на шею. Он захрипел, но пощада ему не светила. Один толчок с поворотом и шея хрустнула под моей ногой.

Я ухмыльнулась и сняла с трупа свой плащ. Прихватила его сумку со всеми моими вещами. С винтовкой, пусть и заряженной всего лишь дротиками, я чувствовала себя более уверено.

— А ну, куда пошла, сучка?! — Раздался крик ещё одного из ГАЗов, и я бросилась в сторону, прячась за угол. Он облил проход сгустками энергии. Почти все прошли мимо. Почти…

Я, сжимая руку чуть ниже опаленного, пузырящегося ожога на плече, пыталась не кричать. Но стоны все равно пробивались сквозь сжатые зубы. Все-таки я человек, а не робот. Время тянулось, словно густая патока — ГАЗ стрелял по коридору, я прижималась спиной к стене и ждала… Чего? Я сама не могла ответить, что именно жду.