Страница 49 из 60
— Сами управились, — подтвердила Эарана, улыбаясь ещё светлее, чем Ингрид, так что Мазога уставилась на улыбчивую троицу с обиженным недоумением. Ингрид даже умилилась, до того мысли орчанки ясно читались по её лицу: ей было совершенно ясно, что банда Марика явилась ограбить конкурентов, а её товарищи с этими разбойниками любезничают! Она, конечно, смолчала, только гневно фыркнула над поздравлениями Марика с удачным завершением дела.
— Да дело-то не завершено, — заметила Ингрид. — Надо теперь эту дурацкую панель Умбакано доставить. Может, возьмётесь?
— А ты мне настолько доверяешь? — удивился Марик
— Ну да, — безмятежно подтвердила Ингрид. — Нарисуешь мне расписку на тысячу септимов, а наши земляки, — она кивнула на Ригмор и Фестиниуса, — свидетелями подпишутся. Деньги потом в столице либо сам передашь, либо оставишь у Хамлофа в «Красном Алмазе».
Марик покрутил головой в досадливом восхищении, но спорить не стал и глупостей делать тоже. Вот и славно. Не хотелось Ингрид устраивать побоище с утра пораньше, особенно когда денёк начинался, по меркам Чёрного Леса, прямо-таки погожий, всего лишь с полосами серых облаков, ползущих по небу, а не обложивших его намертво.
— А вы? — спросил он, обуваясь, чтобы наведаться в те же кусты, куда сразу ещё босиком удрал хаджит… как его там? Сʼразирр, что ли?
— А мы в Лейавиин, больно уж там алхимик хорош.
— Не совались бы вы туда, — буркнула Ригмор. — Там эти… Врата открылись. У самой стены аж две штуки, народ через восточные ворота вообще ходить перестал.
— А граф что?
— А граф стражу зря гробить не хочет, я думаю, — с протяжным зевком отозвался Марик. — У него и так не город, а зверинец — слева Эльсвейр, справа Чернотопье… Только расслабься, тут же схлопочешь неприятностей полный мешок. Нет, правда, Алебарда, какого скампа вы там забыли? Опять полезете Врата закрывать? Не надоело ещё?
— Тебе-то что за беда? — хмуро спросила Мазога.
— Да, понимаешь, — усмехнулся бретон, — только у нанимателя нашего появилась вторая приличная команда и он теперь не только с нас шкуру дерёт, а вас несёт к кланфиру в пасть. Не боитесь, что везение в один прекрасный день кончится?
— Так я вроде про Врата ни словечка и не говорила, — возразила Ингрид. — Говорю же, алхимик там отличный, а мы тут ядом пауков-даэдра разжились. Вдруг СʼДрасса на что-нибудь согласится сменять?
========== Вверх по Нибену, или Собаке пятая нога ==========
В общем, нашлось бы кому продать и яд паучий, и шёлк хоть в Имперском городе, хоть в Бруме, но Ингрид совершенно не хотелось возвращаться в столицу вместе с Мариковской бандой, без конца ожидая какой-нибудь пакости. Понятно, что бретон-мечник, знающий несколько заклинаний, в подмётки не годился альтмерше-мастеру Разрушения, но невозможно круглые сутки быть настороже, а тут обе компании тихо-мирно разошлись в разные стороны. Может быть, Марик и подумывал о том, чтобы догнать конкурентов и отобрать расписку, но вряд ли он всерьёз надеялся незаметно подобраться в лесу к босмеру, особенно имея в команде норду в тяжёлой броне.
Так что в Лейавиине авантюристы опять сняли в «Трёх сёстрах» два номера на четверых, продали алхимику ингредиенты и собрались недельку-полторы побездельничать после утомительного и опасного похода. Ага, размечтались! Первым делом им передали письмо от Мартина, который просил Эарану узнать, если представится такая возможность, где ещё можно найти Великий велкиндский камень — при условии, конечно, что они остались в Тамриэле в принципе. Эарана потёрла переносицу и отправилась к СʼДрассе, надеясь, что любитель редких кристаллов мог хоть что-нибудь слышать о подобных вещах. А Ингрид опять пригласили к графу. На этот раз, правда, передав официальное приглашение леди Фросткрег на дорогой бумаге с графским гербом. Многострадальными окороками чуя, о чём пойдёт речь на аудиенции, Ингрид с великой неохотой поползла в замок, но граф приятно её удивил, не просто попросив закрыть Врата, а выделив ей в помощь аж два десятка человек (не стражи, правда, а наёмников из «Чёрного Леса») и пообещав тысячу септимов ей и по пятьсот всем остальным.
Ну… поглядев вблизи на бойцов из «Чёрного Леса», Маглир живо передумал туда переводиться из Гильдии Бойцов: Девятеро знают, чего эти типы хлебнули перед походом, но им от этой отравы отшибло последние мозги. Ни страха, ни боли они, конечно, не чувствовали совершенно, зато и пытаться командовать ими было безнадёжной затеей — они просто бросались на всё, что шевелится, как кланфиры. Ингрид решила держаться подальше от этих буйных психов, чтобы они под своим снадобьем не перепутали их с дреморами, и по следам прокатившейся по островку Мёртвых Земель чумной толпы они вчетвером и дошли до обоих сигильских камней. То есть, вести их во вторые Врата Ингрид не собиралась, изнервничавшись и наматерившись на таких союзников до хрипоты, но подлая и коварная магичка зарядила молнией в еле видимого скампа, и его приятели немедленно атаковали врагов, спровоцировав чернолесских на штурм ещё одних Врат. Те были какие-то… вроде вспомогательных, что ли. И охраны там было пожиже, и сама башня пониже и попроще планировкой, но тем не менее, наверняка и этот портал порядком пугал лейавиинцев. Наёмников после этого славного предприятия осталось хорошо, если треть, и Ингрид прямо-таки восхитилась беспринципной практичностью графа: и Врата закрыл, и город от всякой швали почистил. Вознаграждение он, оказывается, обещал на всю команду из «Чёрного Леса» (считай, на всех выживших), и выжившие эти особо по погибшим товарищам не горевали, поделив награду не на двадцать человек, а на семерых.
А из своей тысячи Ингрид, разумеется, выделила всем остальным по сто двадцать пять монет, и Маглир тут же отправил боʼльшую часть денег в Валенвуд с пухлым (и наверняка хвастливым) письмом в придачу. Мазога же несказанно удивила и Ингрид, и Эарану, купив в Лейавиине домишко. Она, оказывается, со всех прежних предприятий вносила понемногу деньги частями и последней части ей как раз хватило, чтобы вселиться в скромный домик неподалёку от городского озерца. Жили там всё больше аргониане, но Мазогу такое соседство не смущало. Она наняла пожилую хвостато-чешуйчатую пару, чтобы ящеры присматривали за её домом, пока она спасает Тамриэль, и ходила теперь страшно гордая собой.
— Это ты ей подсказал? — потихоньку спросила Ингрид Маглира, поскольку босмер-то ничуть удивлённым не выглядел.
— Я, понятно, — хмыкнул он. — А то бы эта бестолочь спустила все денежки на всякую хрень. Глядишь, у девки хоть свой угол будет — я так понимаю, где бы она ни росла, туда ей больше ходу нет.
— Похоже на то, — согласилась Ингрид. Подивившись про себя, с чего вдруг эльфу вздумалось заботиться об орчихе.
— И нам в следующий раз не придётся на постоялый двор тратиться, — продолжил Маглир. — Не выгонит же она нас, верно?
— Ага, — сказала Ингрид прямо-таки с облегчением, потому что всё в мире возвращалось на привычные места. — Мазога, она точно не выгонит.
Они скинулись с Эараной, накупив орчанке на новоселье всяких скатертей, занавесок и покрывал… ну, то есть, это Эарана доводила лавочников до тихой истерики, заставляя показывать ей то и это, и ещё вон это тоже, а Ингрид только кошелёк развязывала, не рискуя лезть под руку альтмерше, свято уверенной в своём безупречном вкусе.
Так что по-настоящему они отдохнули только на торговом судёнышке, поднимающемся по Нибену.
Лошади их так и оставались в «Имперском мосту», поэтому они сошли на берег в Бравиле и наняли там лодку, чтобы переправиться через Нибен. В таверне Маглир немедленно полаялся с хозяйкой на предмет того, сколько они должны за присмотр: «Ага, и коняшки наши вот так стояли и стояли в конюшне, и выгоняли вы их исключительно пастись? Не пи… не свисти мне, красноглазая! Будто я не вижу, что ездили на них только так». В ответ его обозвали валенвудским недомерком и Азурой поклялись, что никто их лошадей не оседлал ни разу… «Не оседлал, да? — тут же вскинулся Маглир. — А теперь этой вашей сисястой поклянись, что и не запрягали тоже, и не навьючивали». Ингрид, честное слово, предпочла бы с трактирщицей не ссориться, но Маглиру точно вожжа под хвост попала, и они с Давелой Хларен долго и с удовольствием спорили и ругались. Даже перебивать как-то было неудобно. Так что Ингрид, не спрашивая разрешения, сама налила эля в две кружки, бросила на стойку монетку и пошла к Мазоге, не знающей, то ли вмешаться ей, то ли не усугублять — пусть уже проорутся и выдохнутся. Хозяйка нахмурилась было, но посмотрела на монету и продолжила азартно ругаться с Маглиром.