Страница 78 из 108
— Есть мне когда!
— Ночью, сира, ночью, как все приличные люди, — с обманчивой проникновенной мягкостью проговорила Рената. — Тихо, спокойно, все спят, никто не лезет ни с просьбами, ни с задушевными разговорами, а ты сидишь у догорающего камина, время от времени встаёшь угли поворошить и задницу размять заодно, а потом опять возвращаешься туда… за синие горы, за белый туман.
Катриона промолчала, не зная, что сказать. Возвращаться к разговору о сманивании чужих людей было уже вроде как поздно, потому что хитрая зараза совсем о другом завела речь. А что могла сказать о книгах владетельница деревушки на краю обитаемого мира? До приезда Меллера не было в её доме никаких книг кроме молитвенника, потому что ни денег на книги эти не было, ни времени. Теперь вот появилось немного и того, и другого, но читала Катриона медленно, на письма у неё иной раз по полдня уходило, чтобы прочитать их и написать в ответ хотя бы две-три пустые, вежливые
строчки. Это вон Мадлена уже довольно бойко выкладывала простые короткие слова из разрисованных кубиков. А Катриону с братом учила пожилая послушница, монотонно бубнившая: «Бет-аль-бет-аль — баба», отчего учение девчонке семи лет представлялось нестерпимо скучным, хуже чем штопка своего и Вальтерова тряпья. Понятно, что настолько же нужным и полезным, но интереса к чтению это никак не подогревало. Нет, Катриона не считала его пустой тратой времени, в отличие от своего маршала и его супруги. Но привычке-то читать что-то сверх необходимого откуда было взяться?.. Кстати, книжку с названием «Дневники наёмника» она бы прочла — очень уж завлекательно звучит: там, наверное, много всякого… Интересно, есть она у дорогого консорта?
— Э, вашмилсть, я пойду, ладно? — пробормотал меж тем Ян, нетерпеливо притопывая ногой в грубом тяжёлом башмаке, из-под которого виднелись аж две манжетки толстых носков, надетых друг на друга, видимо, чтобы слишком просторный башмак не сваливался (наверное, кто-то из соседей или дальней родни отдал ненужную уже обувку). — Матушке помогу прибрать поскорее да заново плиту растоплю, а то сударь Людо затеял пирог навроде того, что к имянаречению пекли. За ночь бы успеть, чтобы тётка Тильда утром не ругалась. Ей-де кашу варить, а мы по сю пору с кухни не убрались.
— Да-да, иди, — рассеянно отозвалась Катриона, пропустив мимо ушей намёк, что неплохо бы вредную тётку окоротить немного — всё же Людо Росс с Яном не для себя старались. Она мельком удивилась, с чего кондитер затеял возню со сложным, требующим немалых сил, времени и недешёвых продуктов “пирогом навроде того, что к имянаречению” пекли. Кого там опять Меллер собирается подкупить? Впрочем, её больше волновало совсем другое, и она требовательно спросила Ренату: — А где ваш напарник, госпожа Винтерхорст?
— С вашим консортом ругается, — охотно ответила та.
— Ругается?
— О, ещё какими словами! Даже я парочку новых услышала — видимо, Матиас уже здесь подцепил.
— Его что, — нахмурилась Катриона, — Меллер обсчитал или как-то ещё обманул?
Рената презрительно фыркнула.
— Меллеры — это вам не мелкие лавочники, сира, чтобы обвешивать партнёров или ядрицу с сечкой мешать, — наставительно проговорила она. — Он Матиаса подбивает крупный кредит взять и готов даже стать поручителем, а тот отпинывается и орёт, что сроду долгов не делал и впредь не собирается. Даже если строительство без кредита затянется лет на десять. Он и так уже меня в долю взял, ведьму остроухую, с него достаточно.
Катриона постояла в нерешительности. Если сир Матиас и правда так недоволен тем, что ему навязывают долги под нешуточные проценты, то совсем не время сейчас выговаривать ему, что сманивает чужих людей. Она же сама, вернувшись с объезда полей, так расстроена и зла — к гадалке не ходи, сорвётся и полается с будущим соседом. Чего вообще-то следовало бы избегать всеми силами: замок далеко, Старица ненамного ближе, а тут под самым боком намечается умелый и опытный вояка. С ним дружить бы следовало, а не ругаться.
Но как же не ругаться, если он едва строиться начал, а уже хочет у неё мальчишку увести! Тоже попробовал, как у Яна супчики с этими… как их?.. клёцками получаются? По Вязам вон новая сплетня гуляет, и в отличие от прежних, в неё Катриона, пожалуй, готова была поверить — что кондитер крутит любовь с чародейкой. Ну, как любовь? Она и постарше него, и обручён он, но здоровый же молодой мужик, как ему без баб? А для Ренаты Винтерхорст здесь тоже ровни нет, до егерей она точно не снизойдёт. Так что якобы оставляет Росс Яна одного на часок кухарничать, а сам к чародейке под одеяло прыгает. Сир Бирюк же якобы парочку эту прикрывает, а Росс его за это кормит чем-нибудь повкуснее, чем Тильдины каши и похлёбки. Вот наёмник и оценил, каков у кондитера помощник.
С такими мыслями Катриона и шла через двор, громко стуча каблуками где-то по булыжникам, где-то по намертво схваченной морозом грязи. Ещё и стемнело окончательно за время разговора. Лежало бы хоть немного снега, было бы посветлее, так ведь нет же! Темно, холодно, урожай следующим летом наверняка будет только-только чтобы с голоду не умереть… а тут ещё наглые чужаки твоих людей сманивают! Сплошное расстройство.
Видимо, всё это ясно было написано на лице Катрионы, потому что Меллер спросил аж за столом (чего вообще-то очень не любил):
— Совсем всё плохо?
— Не то слово, — буркнула она, наливая себе второй бокал вишнёвки.
Консорт посмотрел на кувшин, подлил и себе, а потом поставил его этак к маршалу поближе, от супруги подальше. Сир Эммет понятливо наполнил свой бокал до краёв и даже Аларике, хоть и кормящей матери, тоже плеснул немножко — ну вот прямо изо всех сил постарался, чтобы сеньоре поменьше досталось. Она мрачно посмотрела на него, такого заботливого, но смолчала. Не хватало ещё, чтобы пьяницей ославили.
— Катриона, — вздохнул Меллер, перехватив её хмурый взгляд на коварно отнятую вишнёвку, — вы для чего бакалейщика в консорты брали? — Сговорились они с маршалом, что ли? — Мне, знаете ли, просто жизненно необходимы Вязы благополучные, сытые и вообще процветающие. Будет вам рожь на посев, не переживайте. Или ячмень, или овёс — всё, что захотите. Я вам, если позволите, другую заботу подкину. Я заказал Людо торт для служительниц Девяти, он обещал к утру сделать. Но он очень хвалил сиру Клементину за помощь с тем тортом, что готовился на имянаречение, и спрашивал, не может ли она опять помочь ему с украшением?
— Да? — Катриона удивлённо посмотрела на гувернантку, та покраснела, но наклонила голову, признавая, что да, гирлянды разноцветных масляных розочек на торте были делом её рук. — Ну… вам нужно моё разрешение?
— Не только, — Меллер покривился и пояснил: — Несовершеннолетней девушке не стоит встречаться с посторонним мужчиной без свидетелей, а помощь ему потребуется очень ранним утром, чтобы к моему отъезду в Волчью Пущу торт уже был полностью готов и хорошенько охлаждён. Там будет Рената, но вы же понимаете, что у магов репутация такая… Как бы про сиру Клементину вдвое больше глупостей болтать не стали. Ребёнка девяти лет никто тем более не примет всерьёз как свидетеля. Вы не могли бы присутствовать?
— Я могу, — живо откликнулась Аларика. — Вениамин мне всё равно толком спать не даёт, я могу встать пораньше и сходить на кухню с Клементиной. Помогу там чем-нибудь.
«И оближу все миски из-под сладкого теста и крема», — со смешком подумала Катриона. Но вслух сказала:
— Если сир Эммет не против, то я тоже. Что понадобится для этого торта? Яйца, масло, творог?
— Всё нужное уже есть, — заверил её Меллер. Понятно, сам в селе купил, а супруга опять не знает, обижаться ей или облегчённо вздыхать.
— А ещё один торт в честь чего? — кисло спросил сир Эммет. Катриона ни слова ему не сказала про орду гостей, хорошенько проредивших её припасы, но он сам был недоволен тем, сколько одного только вина ушло на родственников, с половиной которых он годами не виделся и вообще едва помнил, что есть такие.