Змеюка

— Да, — сказала сестра Эвелина, не догадываясь, по счастью, о мыслях поднадзорной, — ты теперь лет пять-семь будешь восстанавливаться, и не факт, что вернёшь хотя бы прежний уровень.

Камилла покивала, но про себя подумала: «И хвала Создателю». Мази, настойки и прочие снадобья будут выходить чуть послабее, но зато она перестанет чувствовать себя опарой в горшке, на которую Искатели поглядывают с нетерпением: когда уже подойдёт? Саму-то её потерянная невеликая магическая сила не особенно печалила. Это первое время та ощущалась какой-то сосущей пустотой внутри вроде лёгкого голода, а теперь и это ощущение притупилось. А вот когда магию теряет сильный чародей, невольно подумала Камилла, наверняка для него это словно лишиться руки или ноги. Опять же хвала Создателю, что немного там было чего терять.

— Госпожа, — задумчиво спросила она, — а если я всё-таки восстановлюсь и даже расширю резерв, есть ли смысл учить меня на целителя? Алхимик-подмастерье, причём уже опытный, не ценнее ли желторотого бездарного лекаря?

— Конечно, — легко согласилась сестра Эвелина. — И я очень надеюсь, что ты действительно восстановишься. Всё же твои снадобья гораздо эффективнее, когда ты заряжаешь их своей магией. А учат в таких случаях недолго, примерно с полгода: медитации, навык управления магическими потоками… Научишься просто справляться со своей силой без вреда для себя и окружающих. Глупо из отличного кузнеца делать слабенького боевика, умнее научить человека управлять огнём в его горне.

Она дописала своё донесение начальству, или что это было, и дала Камилле прочесть и подписать.

— Занеси на днях экзаменационный протокол и заверенную копию с него, —

распорядилась сестра Эвелина. — В остальном всё останется по-прежнему. Будешь так же приходить раз в год. Посмотрим, как будет продвигаться восстановление. Пока всё. А! Извини, чуть не забыла. Поздравляю с званием подмастерья.

Камилла поблагодарила и отправилась из Штаба Искателей к нотариусу, и только потом уже в дом наставника. Погода хмурилась, кисла, ветер трепал мантию, швырял в лицо вместе с облетающими лепестками редкие крупные капли, потом тучи ненадолго расходились, неуверенно выглядывало солнце, но ветер снова натаскивал гору грязной серой ваты, и та опять роняла дождинки. Хорошо, что под мантией была рубашка из тонкого мягкого сукна, а то Камилла продрогла бы, даром что на носу были Ворота Лета.

— Как результаты? — поинтересовался мастер за обедом, к которому Камилла умудрилась не опоздать.

— Если вы о моём магическом фоне, то он практически нулевой. — Змей отмахнулся, как от мухи, и Камилла согласно наклонила голову: действительно ерунда. — А глава отделения хочет начать расследование. Зря, наверное. Мне ведь ещё патенты получать, и звания мастера я всё-таки постараюсь добиться.

— Я бы не сказал, что зря, — возразил Змей. — Поддержка Искателей тебе совсем не помешает, а то кое-кто в Совете совсем охамел, пора подержать этих господ за яйца. Но с мастерским званием ты уж очень размахнулась, Змеючка. Не быть тебе мастером, даже если ты всё отхожее место обклеишь патентами на новые снадобья.

— Но среди мастеров есть женщины!

— Есть, — кивнул тот. — Целых две. Старая сука из семьи, которая когда-то стояла у истоков Коллегии Алхимиков, и её дочь. Дочь приличия ради всё-таки взяла фамилию мужа, матушка в своё время даже не сочла нужным. В любом случае, из рук что дочки, что матушки я бы лично не взял даже пёрышка, а я кое-что смыслю в ядах. Что есть у тебя, Змеючка, чтобы, будучи женщиной, претендовать на звание мастера? Имя? Деньги? Настоящие деньги, я имею в виду, а не горсть золотых на нарядную тряпочку? Связи? Один старый ядовитый тип в наставниках, сам не здешний и сам кое-как пробившийся в мастера? Брось, гадючка, не разбивай свой ясный лобик об эту стену старых пердунов. Корвину, — он кивнул на помалкивавшего всё это время помощника, — я ещё помогу с мастерским званием, но тебе, увы, помочь не смогу.

Камилла нахмурилась, однако за столом спорить не стала. Корвин посматривал на неё этак… вопросительно, и вообще, кажется, собирался начать какой-то долгий, обстоятельный разговор. Но тоже не за столом, понятно. Она примерно догадывалась, о чём, и ей заранее становилось тоскливо.

— Пойдём-ка ко мне, поговорим, — вместо подмастерья сказал Змей, едва они поели, и Камилла без большой охоты кивнула. То есть, она сама собиралась попросить у наставника две-три минутки для разговора, но тут, похоже, намечалось что-то посерьёзнее двух-трёх минут.

В кабинете Змей опять, как несколько лет назад, уселся за стол и кивнул Камилле, чтобы села напротив.

— Вот, мастер, — сказала она, опередив его, и выложила на стол два пергамента. — Это патент на «Страсть без опаски», а это свидетельство о том, что все права на неё я передаю вам.

Змей хмыкнул.

— Бестолочь, — сказал он почти с нежностью. — Ты этот патент могла продать за такие деньжищи, что на дом хватило бы. С садом, конюшней, обстановкой и прислугой.

— Вы со мной десять с лишним лет возились, — возразила Камилла. — Должна же я как-то вас отблагодарить?

— Меня? Вот дурёха. Да я до сих пор с содроганием думаю о том, что мог легко упустить такой талант. Хвала Предвечной, у тебя хватило характера настоять на своём. Корвин вон идеальный помощник, но называть его своим учеником… — мастер неожиданно вздохнул. — Дотошен, педантичен, аккуратен, чудовищно работоспособен — и полная бездарность.

Он смахнул оба пергамента в стол, позвякал там чем-то и выложил перед Камиллой золотую монетку в десять крон.

— За патент, — ухмыльнувшись, пояснил он. — Первый твой полностью самостоятельный заработок. Сохрани на развод, ну и на удачу тоже. Примета есть такая. У кого как, у меня сработала.

— Не буду ни тратить, ни разменивать, — заверила его Камилла, аккуратно прибрав монетку в карман. Она даже придумала, что с нею сделать: заказать ювелиру “ошейничек” для своей серебряной змейки и подвесить к нему монетку. Память о первом мужчине и первом патенте в одном украшении (которое, впрочем, давно уже не так украшение, как щит от мелких и не очень сглазов и проклятий).

— А теперь скажи-ка мне, Змеючка, что дальше делать собираешься? — пугающе ласково спросил наставник. — Своё дело открывать? Учеников ты брать не можешь, но работать самостоятельно — вполне. Дом в городе, мастерская в нём, оборудование для неё, разрешение на работу… потянешь?

— Нет, конечно, — вздохнула она. — Хотела у вас попросить разрешения остаться на первое время помощником, как Корвин. Или два помощника вам не нужны?

— Нужны. Я вот тут подумал, гадючка моя, надо бы тебя замуж выдать, — раздумчиво проговорил Змей.

— А если, — резко выпрямившись, ощетинилась Камилла, — я скажу вам, мастер, что не хочу замуж, вы не поверите? Такого не бывает, потому что не бывает никогда? Все женщины хотят замуж, и мало ли что они болтают, так?

— Нет, бестолочь, не так. Нормальный, — он пренебрежительно фыркнул на этом слове, — муж тебе, разумеется, не нужен, ядовитая ты моя. Но у тебя есть возможность взять Совет Коллегии измором. Все твои работы будут выходить от имени Корвина, автором будет считаться он, но в каждой своей работе он будет неустанно отмечать, как много ты вложила в неё, как неоценима была твоя помощь, сколько ты сделала для того, чтобы работа эта увидела свет. Да это не ты будешь госпожа Кросс, а его за глаза будут звать господином Випером. Лет за пятнадцать-двадцать все привыкнут, что супруги Кроссы работают вместе, и годам к сорока тебе можно будет попытаться всё-таки получить мастерское звание. Могут и тогда завалить, конечно, однако имя твоё будет на слуху, смотреться ты уже будешь солидной матроной, а не соплюхой-выскочкой… шансы есть, не то что теперь.

— То есть, — занудно не хуже Корвина уточнила Камилла, — я должна буду сперва сделать мастером своего супруга, наработать ему репутацию способного алхимика, а сама считаться его помощницей, и тогда уже, потом-потом, весьма потом, попробовать стать тем, кем могла бы быть уже сейчас?