Змеюка

— Какая вдова? — с ужасом спросила Камилла.

— Молодая, привлекательная и состоятельная, — жутковато улыбнулся Змей. — Ты бы, овдовев, вернулась ко мне учиться дальше?

Она, сглотнув, кивнула, уговаривая себя, что это просто дурацкая шутка. Ну, не может же её наставник так спокойно говорить о её предполагаемом вдовстве? Или может?

— Вот и я так подумал, — кивнул наставник. — А парень, который вечно норовит вашей тамошней бандерше дорожку перебежать, запросто может хлебнуть лишку «Абесинской страсти», а это, знаешь ли, очень опасная штука — у кого сердце не выдерживает, у кого сосуды, у кого печень, если пить её неумеренно. Ты не знаешь, что это? — удивился он. — Дрянь, которая позволяет мужчине физически возбудиться, когда никакого настроения возбуждаться нет — клиент там старый, морщинистый или жирный и потный… Или, наоборот, даёт возможность ещё немного порезвиться, когда в силу возраста такие забавы уже недоступны. Старые развратники обычно и мрут как мухи на молоденьких любовницах, нахлебавшись этой смеси. Ну, и с молодыми случается, если они боятся, что не смогут ублажить богатенькую старушку, и подстраховываются.

Камилла помотала головой, передёргиваясь от отвращения, даже липкий парализующий страх подзабылся. Нет, конечно, это было не всерьёз. Змей заботливый наставник, но характер у него, что ни говори, мерзкий. Шутка это была. Дурацкая шутка — попугать дуру деревенскую и посмеяться над её страхами. Но как только подвернулась возможность, Змей оседлал любимого конька и принялся рассказывать про опасное снадобье, тут же бросив пугать ученицу. А кстати, почему никто не пробовал сделать безопасное зелье со схожими свойствами?

— Креативная ты моя, — умилился Змей вопросу. — Ещё как пробовали! С десяток похожих зелий имеется, но все они действуют послабее и полной гарантии не дают. А для большинства стареющих мужчин лучше умереть, чем опозориться в постели, вот и глотают пожилые идиоты смертельно опасное варево. Так, — сказал он, немного помолчав, — что-то я не о том… Я ведь начал было про Корвина. Змейка, ты ему сделала прямо-таки королевский подарок. Он ведь небогат, некрасив, не знаменит пока что, у девушек популярностью не пользуется — а тут ты с такой просьбой.

— Я ему доверяю, — сумрачно отрезала Камилла, чувствуя, как опять загораются щёки и даже, кажется, уши.

— Это правильно, — согласился Змей. — Но… сделала подарок, и хватит. Не повторяй больше. Потому что, — оборвал он её попытку заявить, что она сама как-нибудь разберётся, — с Корвином это будет безопасно, но пресно и нестерпимо скучно. Всё по правилам. А секс, змейка ты моя ядовитая, это не унылое исполнение супружеского долга и не скучная лечебная процедура, чтобы голова не болела. Это способ расслабиться и получить удовольствие. Вот что, — сказал он, опять немного помолчав, — схожу-ка я опять с тобой в “Розовое облако”. Попрошу у госпожи Изольды, чтобы подобрала тебе парочку ребят помоложе. Чтобы вы сперва подушками подрались, что ли, порезвились, поскакали жеребятами, а потом уже так же весело и без всяких правил потрахались.

— Я не… — Камилла прижала руки к щекам. — А парочку-то зачем? — неожиданно для себя брякнула она.

— Как зачем? — искренне вроде бы удивился он. — А вдруг тебе нравятся девушки тоже? Не попробуешь — не узнаешь.

========== Часть вторая: Vipera berus ==========

Комментарий к Часть вторая: Vipera berus

Vipera berus — это гадюка обыкновенная

Подмастерье

— Вот, сестра Эвелина, полюбуйтесь.

Под хмурым взглядом главы местного Штаба Искателей Камилла снова приложила руки к артефакту, и тот отозвался слабеньким, чуть заметным отсветом, который и измерить толком не вышло бы.

— Так, — мрачно сказала сестра Эвелина, — давай-ка, цветочек, всё по порядку. Как это вышло?

Она ещё потолстела, но в коротко, словно под шлем, остриженных волосах седины прибавилось чуть ли не вдвое. Камилла опять посочувствовала ей: с того дня, когда вышел указ Императора о поиске и привлечении на службу всех, обладающих магическими способностями, прошло уже больше тридцати лет, но хлопот у Искателей меньше не становилось. Не наоборот ли.

— Я сдавала экзамен на звание подмастерья…

— Сдала? — живо заинтересовалась Искательница.

— Сдала, — вздохнула Камилла. — Но чего мне это стоило! Теперь и я знаю, почему мастер Змей всегда так по-хамски вёл себя с нами — чтобы мы заранее были готовы к такому же, но уже от пяти человек сразу. Спрашивали не только о свойствах ингредиентов и способах работы с ними. Пришлось выслушивать ещё и дурацкие обвинения в том, что работу, подготовленную для защиты, я украла у какого-то типа, о котором даже ни разу не слышала, да намёки на то, что я Асканио Серпенту не ученица, а просто подстилка. Хотя он никогда и не думал даже скрывать, что женщины ему не интересны. Мне Корвин, помощник мастера, рассказывал об этом, но на своей шкуре почувствовать…

— Так, — сказала сестра Эвелина, — давай-ка сядем вон за тот стол, и я запишу это всё.

Она, отдёрнув тяжёлую плотную штору, села за стол у окна, Камилла — напротив, а её куратор пристроился сбоку. Сестра Эвелина взяла лист плотной и очень белой, даже на вид страшно дорогой бумаги и начала записывать.

— Кто принимал экзамен? — спросила она.

— Не помню, но их имена есть в экзаменационном протоколе, мне выдали мой экземпляр.

Сестра Эвелина кивнула и оставила несколько строк свободными. Камилла вздохнула, без нужды поправила свою новую шапочку, бархатную уже, с серебряной пряжкой, удерживающей красиво уложенные складки. Парадная мантия у неё тоже теперь была бархатная, того же малахитово-зелёного цвета — и опять-таки совершенно не женская. Собственно, Камилла окончательно отвыкла от платьев, потому что работать в лаборатории было куда удобнее (а зимой и куда теплее!) в штанах и в рубашке, а на выход у неё были мантии, мантии, мантии. Она даже на свадьбы братьев ездила в них, вызывая каждый раз лавину слухов и сплетен в Монастырских Садах. Среди проезжих, разумеется, встречались самые разнообразные личности, но чтобы своя, с рождения всему селу известная девчонка приезжала погостить одетая даже не по-городскому, а вот так…

— Словом, — продолжила она, с некоторым удивлением чувствуя, что всё пережитое кажется каким-то блёкло-серым, будто давно выцветшим, а не клокочет внутри, — я изо всех сил старалась сдерживаться и отвечать спокойно и вежливо, но меня изнутри будто распирало что-то. Просто в глазах темнело от попыток удержать это в себе, до удушья, до обморочного такого состояния. — Искательница опять кивнула. — Но в конце концов стаканы на столе задребезжали, один даже треснул, вся эта древность… прошу прощения, господа магистры всполошились, кто-то потребовал позвать стражу… Спасибо, мастер Асканио отвесил мне затрещину. Я собралась, справилась с собой и как-то выдержала до конца.

— Выдержала она… — буркнул брат Хаген. — Перегорела, бестолочь. Надо было выпустить силу — ну заплатила бы потом за побитые стаканы и треснувшие оконные стёкла. Ничего бы тебе не было: слабенькая поднадзорная магесса, исправно отмечаешься каждый год, скрываться не пыталась, а что выброс случился — так кто же в том виноват? Переволновалась просто.

Камилла чуть пожала плечами. Умения владеть собой Асканио Серпент требовал со своих учеников и помощников чуть ли не прежде, чем знания совместимости ингредиентов. Когда в руках у Камиллы вспыхнуло содержимое колбы, она перепугалась до смерти, но всё равно деревянной походкой дошла до стальной ванны (пустой, конечно, без воды) и аккуратно поставила колбу туда: как ни хотелось ей с визгом отбросить загоревшийся в руках состав, она понимала, что в таком случае он разольётся по полу и полыхнёт уже весь. Её счастье, что на инвентаре Змей не экономил никогда, и колба была из драконьего стекла, не боявшегося открытого огня. Она даже руки не особенно сильно обожгла — спасли перчатки из толстой кожи. Зато Змей, пока она мазала ладони и пальцы средством от ожогов, не слезал с неё до тех пор, пока она по шагам не разобрала свои действия и не поняла, в чём допустила ошибку. После такой подготовки устраивать истерики с выбросами магической силы… Да мастер выгнал бы её в шею и был бы совершенно прав.