Лось

   - Прости... но у себя в кабинете я говорить не хотела, слишком много посторонних ушей постоянно поблизости крутится.

   - Профессиональная паранойя?! - усмехнулся я ее сходству взглядов с Угориным.

   - Я бы выразилась иначе - профессиональная осторожность. Ладно, к делу, а то уже четверть пути проделали. Во-первых, хочу тебя предупредить: Рыбаков тебе не друг, как бы ни старался прикидываться таковым!

   - Можно я сам в своих друзьях разбираться буду?

   - Миша, я променяла тебя на другого Михаила и прогадала. Я не обольщалась, оба вы искали своей выгоды, но ты был честнее тем, что хотя бы ничего не обещал. Ну, и как любовник ты был лучше.

   Искоса взглянул, отказываясь комментировать. Да, она не врала, мои личные способности подтверждали, но что мне с информации, что я трахаюсь лучше, чем Мишка, кроме почесывания собственного эго?

   - Я не прошу мне верить, но у Рыбакова слишком много комплексов, и значительная их часть относится к тебе, имей это в виду. Второе, готовься, в декабре будет новый дебют. Световой день короткий, но командование не желает больше ждать.

   - Нам же полгода обещали?

   - Не знаю, кто и когда обещал, но со второго числа вызов может последовать в любой день. Проверь готовность, в лучшем случае у вас будет полчаса на сборы.

   - Шеф знает?

   - Нет, официально не знаю даже я, поэтому доводить до него ничего не буду.

   - Понял, не забуду.

   - И последнее...

   - Да?

   - Независимо от результата сразу после поединка меня переведут, и вряд ли мы когда-либо увидимся. Я хочу, чтобы ты знал: я была против схлапывания того окна и как могла отписывалась. Ты можешь сколько угодно сомневаться в моем уме, но я видела, что вы не готовы. Разгром плохо отразился не только на вас, но и на мне: чтобы ты знал, полковника мне теперь почти наверняка не видать, разве что произойдет чудо. Я женщина злопамятная, - уточнила она то, что не нуждалось в уточнении, - И очень долго выясняла, с чьей подачи нас "осчастливили". Мир не без добрых людей - в итоге со мной поделились. Полковник войск специальной императорской охраны Краснова Елена Васильевна - помнишь такую?!

   - Зачем? - прохрипел я, оттягивая ставший тесным воротник куртки.

   - Вот этого я не знаю. Мы почти пришли, - с этими словами она влепила мне увесистую пощечину, для которой не было никаких предпосылок в эмофоне.

   - За что? - отшатнулся я.

   - За то, что пользовался, за то, что даже не пытался побороться и просто за все, что было! Или, скажешь, не за что?

   Склонился, подхватывая красную от удара ладонь, и поцеловал.

   - Есть за что. Прости.

   - Извинения приняты. Мы в расчете.