Происхождение

— Если ты не подвинешься, я не слезу, — сказал Данак. Ингрей шевельнула рукой и ничего не ответила, тогда он обиженно добавил: — Ладно–ладно, спасибо. Если бы ты не приехала, я бы вляпался по уши. Особенно если бы добрался с этой кучей металлолома до заповедника. Ты это хотела услышать?

Ингрей вдохнула, размышляя о том, как ответить, но вместо этого просто спустилась на землю и медленно направилась к машине. Сзади что–то стукнуло, послышался скрежет, через секунду паук–мех уже шел рядом с ней.

— Наверное, вам стоит снова превратиться в сумку, — сказала Ингрей. — Будет хуже, если репортеры узнают, что в дело вмешались Гек.

— Сумка, сумка, — просвистел паук–мех. — Ха! Сумка. Понимаю. Нет, я пойду сама.

Паук–мех выбрался на дорогу и спрятался под днищем машины.

— Как хотите, — сказала Ингрей и вздрогнула. Она совсем забыла об осторожности, перестала думать на два–три хода вперед. Что сказал паук–мех? «Ха! Сумка. Понимаю». В голову вдруг пришла жуткая, тошнотворная мысль.

— Тик, — позвала она. — Тик, это же ты там?

Должен быть он! Зачем послу Гек угрожать Данаку, это же нарушение соглашения?

— Оставь ее в покое, — сказал Данак, подойдя сзади. Ты, может, с ней подружилась, но я не хочу ехать в одной машине с этой… Она… вся такая мягкая. — Его передернуло. — И чуть не задушила меня.

Ингрей открыла дверцу.

— Ладно, поехали.

Глава 12

К дому Нетано машина подъехала далеко за полночь. В окнах было темно, виднелись лишь слабые отблески синего и красного около входной двери. На другой стороне улицы, на разрешенном законом расстоянии, стоял четырехногий ярко–оранжевый новостной мех в виде колонны, отбрасывающий желтые блики на асфальт.

Данак выругался:

— «Голос округа»?

— Они самые, — подтвердила Ингрей, выглянув из окна. По передней панели меха побежали черные буквы. — Вроде только один. Видимо, новость о Палад просочилась, но об этом пока знает только «Голос округа».

Данак устало хмыкнул.

— Пролокутор опирается на крупные агентства. Если это насчет Палад, то, скорее всего, они приехали к тебе, сестренка, — самодовольно сказал он.

— Это ж надо было до такой степени напиться в самый неподходящий момент, — ответила ему Ингрей. — Пойду позову слугу, чтобы он помог затащить твое бесчувственное тело в дом.

— А может, я уже слегка протрезвел.

— Да ты погляди на себя, вдрызг пьяный, и ночка выдалась не из легких. Короче, ты отключился, пока мы ехали, и я не хочу, чтобы ты проснулся и сморозил какую- нибудь глупость перед «Голосом округа». Кроме того, я уже сообщила слугам, что мы приехали.

— Ингрей, — вдруг умоляюще сказал Данак. — Я не собирался делать тебе больно. Просто… думал, что ты приехала, чтобы втравить меня в какую–то аферу, или решила сама найти раритеты и присвоить всю славу или… — Он запнулся.

— Зачем тебе все это, Данак? — спросила опа. Ес злость и обида улеглись, пока они ехали домой, но неуклюжая попытка братца принести извинения снова их пробудила. — Ты же знаешь, что мама выберет тебя. Я тебе не конкурент и никогда им не была.

— Нет, не знаю! И никогда не знал! Мама не всегда делает то, чего от нее ждут. Недя Лак больше любит тебя, чем меня. И тебе это известно. А мама всегда прислушивается к нему. — Данак вздохнул. — Слушай, я не собирался начинать очередную ссору. Просто сидел и думал: а что, если бы я тебя действительно ранил или даже убил. И… Я не хотел этого, Ингрей. Никогда не хотел. Просто мне показалось, что у меня наконец–то появился шанс вернуться домой с раритетами Будракимов и положить их перед мамой прямо накануне выборов, надеялся, что она больше не будет тянуть с назначением наследника. А потом пришла ты, чтобы все это у меня отобрать.

— Я пришла не потому. — Ингрей больше не хотела говорить об этом, но голос его звучал по–настоящему искренне. Беспокойство, желание угодить Нетано и чувство, что от этого зависит вся твоя жизнь и будущее, были слишком хорошо ей знакомы.

Входная дверь открылась, и мех–репортер повернулся, чтобы посмотреть, кто там, но тут же потерял интерес, увидев двоих слуг.

— Быстро они, — заметила Ингрей и, открыв дверцу, сказала слугам: — Простите, что потревожила вас в такой час. Просто Данак, он… — Она стала говорить тише, но не настолько, чтобы мех–репортер не смог ее расслышать. — Он напился. Спит или потерял сознание, но лучше разбираться с этим не на улице.

— Конечно, мисс, — сказал слуга, даже не моргнув. Они вытащили вялого, несопротивляющегося Данака из машины и понесли в дом.

— Мисс Аскольд! — позвал мех–репортер. — Вы не могли бы прокомментировать ваше участие в возвращении Палад Будраким из «Милосердного устранения»? Виновно ли оно в убийстве гражданки Омкема светлости Зат? Почему в дело вмешались Гек? Что вам известно о раритетах клана Будраким? И объясните, отчего вы с ног до головы в грязи?

Проходя мимо него, Ингрей улыбнулась:

— Извините, вечер выдался непростой, и я беспокоюсь о своем брате. Давайте поговорим потом.

— За кого вы меня принимаете? — спросил мех–репортер. — Данака Аскольда не в первый раз приносят домой мертвецки пьяным. С ним будет все в порядке, когда пройдет похмелье. Я хочу поговорить с вами, а не с ним. Вы знали, что это Палад Будраким, когда привезли его на Хвай? Как вы думаете, возможно ли, что пролокутор солгал Судейскому комитету, заявив, что раритеты были украдены? Вы считате, что Палад право, говоря, что «Отказ от дальнейших обязательств», хранящийся в ларии системы, подделка? Могло ли Палад украсть подлинник?

— Буду рада ответить на ваши вопросы утром, — пообещала Ингрей, стоя у порога.

— Ну да, когда сюда уже доберутся крупные новостные агентства, — обиженно сказал мех, но не сдвинулся с места: по закону он не имел права приближаться к дому или самой Ингрей, не получив официального приглашения. — Ну же, Ингрей, помогите местному агентству.

— Утром! — твердо сказала она, вошла в дом и захлопнула дверь.

Внутри, в тусклом свете ночника, она увидела Данака, который с непривычно виноватым видом стоял перед недей Лак, сидевшим на скамейке у лестницы.

— Ингрей, — сказало недя Лак. — Я приехало лишь пять минут назад и удивилось, не найдя тебя тут. Разве я не просило держать меня в курсе? И почему ты вся в грязи?

— Это я виноват, недя, — сказал Данак.

— Вознесшиеся святые угодники, — издевательски воскликнуло оно. — Данак признал свою вину! Дожили! Правду говорят, в жизни может случиться все что угодно. — Недя снова обратилось к Ингрей: — Не надейся, что ушла от ответа. Я просило держать меня в курсе.

— Прости, недя.

— Не извиняйся, — • вздохнуло оно. — Пока тебя не было, я подбросило твою информацию «Голосу округа». Не предупредило тебя, потому что ты все равно знала, что так и случится.

— Я заметила, — сказала она без всякой злобы, и недя Лак засмеялось. — И совсем не удивилась. Вообще–то именно поэтому я и поехала за Данаком. Когда я догадалась, куда он отправился, то подумала, что нужно его вернуть. Тебя решила не беспокоить, потому что у тебя и так дел по горло.

— И куда это отправился наш Данак?

Ингрей не видела лица братца, но по опущенным плечам поняла, что отвечать ему совсем не хочется. Но он все–таки заговорил:

— Я поехал в Эсвай. И остановился там.

— И зачем, дорогой мой племянник, ты отправился в Эсвай? Даже трудно представить, что тебя на это толкнуло.

Данак фыркнул.

— Когда Ингрей привела Палад домой, я его узнал. Прижал его, и оно рассказало, что раритеты Будракимов спрятаны в заповеднике Эсвай. Я подумал, что смогу найти их, прежде чем это станет всем известно. А еще подумал, что пролокутор сделает все возможное, чтобы предотвратить такую утечку, и никто и не узнает. — Он пожал плечами. — В общем, был шанс, что я их найду. А затем мы смогли бы использовать их против Будракима.

Недя Лак молча смотрело на него.

— Надо было сперва посоветоваться с тобой или Ингрей, — добавил Данак. — Сразу бы понял, что идея плохая, и передумал бы.