Повелитель механизмов

– Дайте угадаю, – я продолжил, – Вы пришли узнать, кому я продавал это?

– Именно так, – подтвердил лейтенант. – Маги уже ищут преступника, он оставил несколько пальцев на месте преступлений. Прекрасная зацепка, как вы, полагаю, догадываетесь.

Я порылся в памяти и откопал нескольких покупателей этого, прямо скажем, специфического товара. Их я и описал Коналлу, он быстро записал показания в свою миниатюрную записную книжку с городским гербом.

– Меня лично смущает только то, – задумчиво произнес я, – что натяжение тетивы не могло бы хватить, чтобы отрубить несколько пальцев.

– Специалисты следственного отдела говорят то же самое, – с интересом, будто бы ожидая продолжения, посмотрел на меня офицер.

– Не смотрите на меня так, – я рассмеялся. – Я сам не понимаю, как такое могло произойти. Может быть, преступник потерял пальцы каким-нибудь другим способом?

– Делать выводы это наша профессия, но благодарю за оказанную помощь следствию, – холодно сказал Коналл и направился к выходу. – Больше вопросов я к вам не имею.

Я его проводил. Коналл постоянно вертел головой пытаясь запомнить внутреннюю обстановку моего обиталища. Не забыть позже переставить всю мебель. Не нравился мне взгляд этой ищейки.

Закрыв за гостем дверь, я надолго задумался.

Мало того, что оружие внезапно сломалось в руках неудачливого убийцы, так еще тетива отрубила ему пальцы? Вот уж действительно чудо из чудес. Скорее всего, преступник пытался воспользоваться какой-нибудь усиливающей магией на тетиву. И это слияние механики и магии оказалось весьма неудачным. Можно только посмеяться над тем дураком-убийцей. Звучит правдоподобно? Да. Но мне почему-то не верилось, сердцем не верилось, да и следы магии были бы замечены следователями. В их службе работают не самые последние волшебники.

Ладно, оставим эту задачку на будущее, Асани жива, и волноваться нечего. Все же стоит заняться тем, чего я так страстно желал несколько минут назад! Отправляемся в мастерскую!

Наконец-то я мог заняться любимым делом. И в мою голову в кой-то веки не полезли мерзкие сомнения, которые произрастали на почве незнания и опасения совершить ошибку. В моей работе любая ошибка подобно убийству беременной женщины – ничего страшнее невозможно вообразить! Я уже несколько раз ловил себя на довольно забавной мысли, в которой сравнивал себя со счастливой мамашей на сносях. И доля истины в этом была, я чувствовал, что поймал нужную морскую волну, которая вынесет на берег самую настоящую богиню, как в старых легендах дикарей, в пене и под рев труб водных жителей.

Конечно, это была всего лишь небольшая самоирония. В большей степени я ощущал нечто иное, не чувство материнского созидания, а… не знаю, может быть, любовь? Или, быть может, дело в том, что мать, вынашивая дитя, только пользуется неким мировым механизмом созидания, а я же этот самый механизм в данный момент создавал? Не пользуясь чьим-то готовым инструментом, а сам создавал инструмент, с помощью которого и творил голема. Если вспомнить те слова, которые произносил сегодня эльф, то начинаешь верить в реальность подобного.

А может, я зря пытался выделить некое отдельное чувство? Человек подобен низине, в которую стекаются все воды мира, олицетворяющие чувства и переживания. Тогда не стоило отделять одно от другого, радость материнства, любовь и созидание. И не стоило забывать о других не самых золотых чувствах – тщеславие, гордыня. До определенного момента эти эмоциональные инструменты приносили человеку пользу, но в любой момент могли сделать его рабом своих желаний. Уж сколько историй было записано, а люди продолжали делать одни и те же ошибки? Вопрос, конечно, риторический.

«Ух, дело продвигается на удивление быстро» – подумалось мне, когда я в очередной раз вытер пот с лица.

И без того влажные ладони, казалось, разбухли от долгого купания. А чего еще можно было ожидать, если руки парились в плотных перчатках. Вот они и разбухли. Не хотелось, чтобы едкий пот или частицы кожного покрова могли попасть в столь сложный механизм, с которым я сражался всю эту ночь. Я опять победил в противоборстве, хотя эта была не жесткая битва друг друга ненавидящих врагов, а дружеское соревнование. В итоге и я остался доволен готовым устройством, и само устройство было довольно собой. Я мог точно сказать, что в глубине этой уникальной машинки проявились тонкие нотки самолюбования.

Установить устройство и подключить к нему часть нервных окончаний, было делом пары мгновений. Оно само смогло определить функцию для каждой тонкой ниточки серебряного цвета. Для этого я и делал управляющее устройство, чтобы не настраивать каждый контакт отдельно. Это уникальный механизм способный самообучаться, сохранять в ячейках своей памяти информацию, поступающую с каждого нервного окончания и управлять моторикой тела. Это нельзя было назвать настоящим сосудом разума, но все же, я был доволен результатом!

То, что я за короткий срок умудрился «родить» столь сложное устройство, конечно, было удивительным явлением, если глядеть со стороны, но я лично не был поражен. Когда ты лезешь в гору, то поневоле начинаешь верить в свои силы. Так что я просто любовался той механикой, что сумел создать.

Зачем выдумывать проблемы, если можно просто получать эстетическое удовольствие, глядя на предмет своего обожания. Смесь запахов живого тела и оживающего механизма, которые пропитали воздух в мастерской, создавали чудесную, даже божественную атмосферу. Наверное, так воспринимают запахи только истово верующие в своих храмах.

Я долго глядел на Нее, рисуя будущий божественный образ, рассматривал каждую Ее детальку, каждую шестереночку, которые были доступны невооруженному взору. Я мог поклясться, что могу разглядеть микроскопические шероховатости на поверхности металла. Неровность металла была минимальной, чтобы уменьшить трение и улучшить прочность, но полностью избавиться от нее я не мог. Да и не требовалось это, даже кости при пристальном рассмотрении окажутся подобными гористой местности.

Жаль, я не мог прикоснуться к готовым деталям, меня так и тянуло погладить их. Ничего, мне хватило простого созерцания, ведь в искусную картину тоже никто не тычет своим потным пальцем. Я старался даже не дышать, чтобы мое дыхание не могло подпортить такую красивую «картину». Ведь не важно, какая у картины рама. Пусть мои картины оформляются в металле!

Насытившись увиденным, я осторожно погрузил готовый орган в вязкую плотную жидкость, которая в будущем станет основой его защитной оболочки. Пусть ждет своего часа, когда придет время, я выну все изготовленные устройства и установлю их в теле голема.

Конечно, надо было последовательно делать тело, сначала скелет, потом мышцы и так далее. Но я любил элемент хаоса в работе, мне можно было прыгать по пунктам планов, я в любом случае изготавливал машину так, чтобы она работала идеально. Можно не опасаться ошибок, я их все равно выявлю сразу. Да и мне необходимы были готовые устройства, чтобы распланировать их расположение в скелете и соотнести с расположением «мышц».

Ладно, теперь следовало заняться револьвером. Эта работа не потребует от меня полной отдачи, я мог расслабиться. Это все равно, что выйти в мой сад и начать подрезать ветки декоративных кустов. Вроде и работаешь, но при этом отдыхаешь, да и голова свободна.

Мои руки порхали над принесенной эльфом коробкой, я соединял одни детали с другими, подгонять которые друг к другу практически не приходилось. Эльфийское мастерство, что и говорить. Поневоле задумаешься над тем, чтобы завести себе подмастерье. Вот только кому можно доверить такую тонкую работу, я не знал. Что удивительно, за все время моей профессиональной деятельности ни один человек не соизволил попытаться стать моим учеником. Даже никто из заказчиков не предлагал своих «талантливых» отпрысков, а ведь моими клиентами были не только дворяне, но и представители купеческого и ремесленного сословия. А эти волки рынка только спят и видят, как бы им еще больше обогатиться.