Повелитель механизмов

Я представил, во-первых, я был бы шокирован, во-вторых, не знаю… но что-то в этом было, словно открыть дверь, за которой скрыта комната с множеством доселе неведомых тайн. И открыв эту дверь, можно выпустить эти тайны на волю. Впечатляет…

– Вот! – наставительно произнес эльф, читая по лицу ход моих мыслей. – Я сумел создать не просто механического паука, он для меня послужил ключом от давно запертой двери. Мои идеи как раз хранились за этими дверями.

Мне вспомнилось одно философское течение, основанное на утверждении, что мы можем сами создавать некие врата в иные миры и путешествовать по ним. Харан что ли решил меня подурить этими бреднями? Как-то не вяжется со всем происходящим.

– Но это все не важно! – быстро произнес эльф. – Важно вот что – ваша основа отлична от моей, вы можете созидать не разрушая, я же созидая, могу только разрушать! Мне поздно уже меняться, я просто не представляю, к чему могут привести мои попытки изменить свою суть. Мне требуется ваша сила, чтобы создать тело для дочери. Не думайте, что вам требуются некие знания о моем народе, творите так, как вам угодно и все у вас получится.

Харан снова самоуверенно утвердился в кресле и с завидным высокомерием посмотрел на меня.

– Но это же абсурдно…

Я не мог представить, как человек, не обладающий нужным знанием способен создать Нечто. Это все равно, что пытаться заставить бродягу сковать меч. Ничего у него не выйдет, как бы он ни старался!

– Абсурдно говорите? – голос эльфа стал походить на кислоту, что разъедала мои сомнения. – И это говорит человек, который сам захотел собрать этот никчемный револьвер?! – Харан порывисто махнул в сторону короба с деталями. – Зачем вам потребовалось лично его создавать? Скажите мне!

– Я же объяснял…

– Нет! Это всего лишь часть правды! Все остальное скрыто в вашем сердце и вы не желаете взглянуть на это холодным взглядом разума! Боитесь, что этот огонь в вашем сердце погаснет?!

– Прекратите! Я не просил вас копаться в моей душе!

Я не сдержался и накричал на заказчика. Не знаю почему, но мной овладел беспричинный страх, мгновенно перешедший в ярость.

Харан примирительно поднял руки, он, казалось, мгновенно успокоился. Я же не мог взять себя в руки после этого разговора еще больше часа.

Я – спокойный как ледяные пики гор человек, не мог успокоиться! И я не знал почему, мой разум отказывался принимать слова эльфа. Каждый может выбирать то, во что ему верить, и я не судил Харана за его веру, но стать участником этих безумных танцев?! Никогда!

– Важное я уже узнал! Я могу создать голема так, как вижу это сам?

Я дышал глубоко, словно разъяренный бык, мои кулаки непроизвольно сжимались и разжимались, кровь бурлила, словно расплавленный металл, я ощущал себя громадным в тот момент.

– Да, именно это я и желаю, мастер! – Харан отвечал спокойно, вспышка моей ярости его не испугала. – Что касается характера, мы поговорим об этом в другой раз, когда вы не будете в меня плевать огнем.

– Но ответьте – зачем вам понадобилась эта «живая механика»?! Меня не проведешь на сказочку о любви к дочурке!!!

– А вот это, – Харан поднялся и зло посмотрел на меня. – Вас не касается, мастер Феррат!

Он развернулся и степенно ушел без всяких чудесных фокусов с внезапным исчезновением из моего дома. Я подавил удушающее желание догнать мерзавца и сдавить ему череп так, чтобы его мозги вышли проветриться. Проклятие, даже в худшие свои годы, я не мечтал о подобной гадости с такой радостью, как сейчас.

Я никак не мог успокоиться и понять, что меня взбесило. После ухода эльфа я поднялся на башенку и стоял так на протяжении некоторого времени, смотря в никуда и медленно остывая.

Что я услышал такого? Очень интересную историю о том, откуда есть пошел народ эльфов? Полную скрытых намеков историю… Но это не может быть поводом для такой вспышки ярости.

Я заметил, что даже мысли о разговоре снова понемногу возвращают меня в то безумное состояние. Может быть, эта ярость была направлена не на эльфа, а на самого себя в попытке закрыть глаза на свои умения. Как знать, но думать об этом мне уже расхотелось. Чего без толку рычать, когда тебя никто не видит, лучше заняться чем-нибудь полезным. Например, наконец-то поесть!

Удовлетворившись этим мудрым решением, я хлопнул ладонью по перилам и спустился на первый этаж в кухню. Мясо я доел еще вчера, но не стал отмывать посуду от натопленного во время долгой жарки жира. Вот на нем-то я как раз и готовил, попутно напевая простенькую песенку, чтобы окончательно успокоить себя.

Плотный ужин и серия специальных успокоительных «упражнений» вернули меня в благостное расположение духа. Теперь я готов был даже звезду с неба сорвать и подтереться ею. Но у меня есть дела и поважнее, и эти дела, а точнее, эта леди меня ждет!

Только я поднялся из кресла с единственной бьющей в голове как родник мыслью, как во входную дверь настойчиво постучали.

– Кто там еще, – недовольно проворчал я.

Минуту я боролся сам с собой, раздумывая, открывать дверь или нет, но все же любопытство взяло верх. Я пошел открывать.

За порогом оказался молодой человек в мундире офицера полиции, на одном боку висела шпага, на другом – револьвер, на груди пластинка с именем и званием. В руках он держал небольшую коробку. За его спиной маячили еще несколько солдат с карабинами.

Что за новости? Меня решили наконец-то арестовать?! Не знаю, кто был больше взволнован этой встречей, я или офицер.

– Э… мастер Квинт Феррат? – обратился молодой офицер неуверенно.

– Да. А в чем дело?

– Лейтенант Гвендал Коналл, доброго времени суток, мастер, разрешите зайти?

– Почему бы и нет, прошу.

Я посторонился, давая офицеру возможность приникнуть в мое жилье. Коналл несколько минут с интересом осматривался, остановил свой любопытный взгляд на кресле и уселся в него и поставил коробку на стол.

Я остался стоять.

– В чем дело, лейтенант?

Меня снедало любопытство, раз те двое с карабинами остались на улице, то и офицер сюда пришел не для того, чтобы меня арестовывать. Это хорошо, стоило отметить.

– Вы знакомы с госпожой Асани Вейнтас?

– Естественно, мы же соседи. А что случилось? У нее украли любимую наволочку?

– Вовсе нет, – голос Коналла посуровел, что совершенно не вязалось с его мягкой внешностью. – Дело гораздо серьезнее.

– Вот как? Может быть, нам перейти к делу?

– Сегодня на госпожу Асани было произведено покушение.

Я разволновался. Коналл продолжил:

– Как нам удалось установить, преступник стрелял из оружия произведенного вами.

– Ты давай не про оружие, а сразу говори, жива она или нет, – я разозлился, в который раз за этот день. – В свои дедуктивные игры можешь играть сколько угодно, но в другом месте!

– Жива, покушение не удалось, госпожа Вейнтас не пострадала.

– Вот теперь можешь и про оружие.

Я успокоился и стал милостив к этому пареньку.

Коналл открыл коробку и явил моим глазам одну игрушку, которую я делал.

– Мое, не спорю, – согласился я, разглядывая пистолетного типа арбалет.

Короткое ложе, короткие же плечи, никакого приклада или стремени и в помине не было. Да и зачем оно такой игрушке, мощность стрельбы у нее конечно не ахти, но при определенных условиях этот арбалет может оказаться очень эффективным. Например, чтобы выстрелить отравленным дротиком.

Огнестрелы, все эти ружья-револьверы надежней, но они шумные, арбалеты и ножи в свою очередь не выдавали убийцу. Вот только у данного орудия убийства тетива была порвана ровно по середине, на ней была видна засохшая уже кровь. Кажется, стрелку очень сильно не повезло. Мистическое, я бы сказал, невезение.

Я много раз задумывался, что может произойти, что я почувствую, если оружие, сделанное моими руками, будет использовано против близких мне людей. Вот и ответ. Глубоко в душе я знал, что именно так и должно быть. Какое пятно на моей репутации, но я рад ему. Уж лучше пятно, чем осознание причастности в гибели близких, в особенности Асани.