Страница 50 из 63
Парень не двинулся с места и не стал встречаться со мной взглядом, но всё же произнес:
– И в чем смысл?
– Извини, что?..
– В чем смысл всего этого? – повторил он, так и не решившись посмотреть мне в глаза. – Они всё равно нас поймают, а завтра эта война уже закончится. Мы лучше посидим это время здесь.
Его слова заставили остальных пленников пробормотать что-то одобрительное, причем большинство из них при этом не отрывало взглядов от пола или столов. Я услышал обрывки фраз о том, что тут их кормили, и они находились в полной безопасности.
– Это гораздо лучше, чем сражаться, – добавил еще один парень.
Никто ему не возразил, и я моментально понял, что именно с ними произошло.
Они утратили всякую надежду.
Они просто сдались.
Я не знал, почему забыл о своих же собственных мыслях на этот счет, когда ломился в дверь библиотеки. Большинство парней оказались здесь сразу после битвы в столовой. Других отловили в самые первые дни, а кое-кто по собственной воле обменял свою свободу на еду, когда испытывал тот жуткий голод. У них не имелось абсолютно никаких причин сражаться, и я сам не так давно от них абсолютно ничем не отличался. Если бы не угрозы Норы, то вполне мог тоже оказаться здесь.
Я вовсе не являлся героем или Вождем, которым меня считали остальные парни. Я был всего лишь обманщиком и трусом, опасавшимся рассказать людям правду. Они возложили свои надежды совсем не на того человека.
И всё же… вопреки всему этому…
– Посмотрите мне в глаза и повторите свои слова, – произнес я. – Ну же, повторите, что не желаете сражаться, глядя мне прямо в глаза!
Тот парень, что говорил до этого, поднял на меня взгляд, который оказался тусклым, равнодушным и наполненным чем-то таким, чего нельзя было передать словами. Он словно укрощенный зверь принимал еду и ластился к ногам своих хозяек, довольствуясь их подачками, а если повезет, то и почесыванием за ухом.
Я видел что-то подобное в глазах всех пленников. Никого из этих парней не было в Жонгалле, никто из них не сражался на ее стенах. И вовсе не потому, что они были трусами. У них просто никогда не имелось возможности это сделать, поскольку они с самого начала оказались в заведомо проигрышной ситуации.
Звуки битвы снаружи становились всё громче, и уже гораздо чаще в них раздавались женские боевые кличи. Подкрепление из столовой присоединилось к схватке, лишая нас всякой надежды на победу. Вскоре всё будет закончено. Я вполне мог позволить этому произойти и спрятаться среди пленников, так что Нора просто не успеет меня здесь отыскать. Война завершится уже завтра, а девчонки наверняка окажутся слишком вымотанными после штурма Жонгаллы, чтобы бросать все силы на мои поиски. Такой поступок был бы весьма мудрым. Парни, что услышат об этой истории уже после войны, лишь покачают головами. Мне всего лишь не повезло наткнуться на кучку трусов. В этом не имелось ни моей вины, ни тех, кто сражался до самого конца. Я мог сейчас сдаться, и никто не посмел бы ни в чем меня обвинить…
Я выдвинул стул из-под ближайшего стола, но, к удивлению пленников, не стал садиться, а забрался на него, после чего шагнул на сам стол. Теперь я видел их всех, а за моей спиной раздавались звуки битвы.
– Посмотрите на себя! – сказал я. – Избитые и побежденные. Посмотрите на выражение ваших лиц, на дрожащие руки и пустые глаза. Знаете, что я вижу перед собой, когда на всё это смотрю?
– Трусов? – пробормотал один из парней.
– Трусов? Разве я вижу перед собой именно их? – поинтересовался я, обведя библиотеку внимательным взглядом. Они горбились и сжимали кулаки, но многие из них все-таки не стали опускать головы. Я вздохнул. – Нет, я вижу перед собой совсем не трусов. Тут находятся мужчины, которых победили и лишили всякой надежды. Я вижу в ваших взглядах отчаяние и горечь поражения. Но прежде всего я вижу там свое собственное отражение. Я вижу в вас себя. В каждом из вас! Я вижу испуганного ягненка, отчаянно желающего стать чем-то большим. И я знаю, каково это. Много раз я смотрел в зеркало точно таким же взглядом и спрашивал себя, зачем вообще пришел в Бикон.
Я посмотрел в глаза какому-то парню, что осмелился поднять голову, и заметил, как те стали округляться.
– Но я вижу и кое-что еще. Я вижу мужчин, которые оказались побеждены. Я вижу тех, кто столкнулся с бедой, которую так и не сумел преодолеть. И, конечно же, тех, кто в эти темные времена просто не смог найти иного выхода и оказался в итоге здесь. Я вижу перед собой мужчин, что потерпели поражение, но вовсе не трусов, что отказались сражаться!
Я еще раз обвел взглядом парней.
– Я вижу перед собой гордых Охотников, воинов и героев. Я вижу тех, кто не раз сталкивался лицом к лицу с ужасающими Гриммами, способными обратить в бегство любого разумного человека. Я вижу лучших из лучших – тех, у кого просто не оказалось шанса проявить себя, потому что война обрушилась на нас совершенно внезапно. Тех, кто не смог сражаться без еды, что отняли у нас вместе со столовой!
Среди парней раздались шепотки, их глаза постепенно разгорались, а ладони сжимались в кулаки. Условия войны с самого начала не были честными, и все мы это прекрасно понимали.
– Я не способен повернуть время вспять и изменить то, что уже произошло. Я всего лишь обычный человек – еще один ягненок. Но я стою сейчас перед вами в самом логове волков. Я стою перед теми, у кого отобрали оружие и лишили возможности доказать всем, что они тоже являются мужчинами! Я стою здесь и говорю вам, что победа нам совсем не гарантирована. Но зато я обещаю вам тот самый шанс, которого вы были лишены! Всего лишь возможность обрести славу и показать женщинам Бикона, что мы ни в чем им не уступаем! Что мы не сдадимся и не побежим, спасая свои жизни! Что мы являемся воинами и Охотниками! – я топнул, всё так же стоя на столе, и указал на того парня с серебристыми волосами. – Кто ты?!
– Охотник! – крикнул он.
– Ты! – ткнул я в другого. – Кто ты такой?!
– Охотник!
– А ты-…
– Охотник! – взревел последний парень за их столом, вскакивая на ноги. Остальные последовали его примеру. Тот, у кого была темная кожа, протянул ко мне руку.
– Освободи меня! Я буду сражаться!
Это породило целую лавину возгласов.
– Освободи меня!
– Нет, меня!
– Освободи нас!
– Я пойду за тобой до самого конца Бикона!
– Он знает путь!
– Он покажет нам путь!
– Командующий!
Громкий хлопок прервал их крики. Дверь распахнулась, и на пороге показалась Вайсс Шни – помятая, в синяках, но пылавшая ничуть не меньшей яростью, чем несколько минут назад. Она тяжело дышала, но все-таки направила Миртенастер в мою сторону. Прямо мне в сердце.
– Довольно, – прошипела Вайсс. – Хватит уже этих криков, борьбы и особенно тебя, Арк! Твое восстание окончилось.
– Нет! – воскликнул кто-то.
– Мы будем сражаться!
– Тихо! – крикнула Вайсс. – Все быстро расселись по своим местам, иначе я заставлю вас горько пожалеть о своем непослушании.
– Мы – мужчины!
– Вы всего лишь пленники, – хмыкнула Вайсс. – И вскоре к вам присоединится еще некоторое их количество. А с тобой, Жон Арк, я разберусь лично!
Она двинулась на меня, уверенная в том, что никто не осмелится вмешаться и встать у нее на пути.
Поэтому Вайсс оказалась совершенно не готова к полетевшему в нее столу.
– Освободи их! – крикнул тот самый парень с серебристыми волосами – кажется, Меркури Блек – пиная стол дальше в сторону двери. Вайсс вылетела в коридор, а столешница перегородила девчонкам проход внутрь библиотеки. – Я задержу их! Пусть у нас будет безнадежная, но битва!
– Освободи меня!
– И меня! Я хочу сражаться!
Мои глаза округлились, а на лицо сама собой выползла улыбка. Я кивнул парню, что уже совсем не выглядел побежденным, и он тут же ринулся к двери, а я – в противоположном направлении, проводя рукой по подставленным ладоням.
– Свободен, свободен, свободен! – безостановочно бормотал я, и стулья тут же отлетали в стороны или оказывались в руках, а студенты неслись в сторону двери. – Свободен, свободен, свободен!