Туман Луизианы

– Я не слышала о вас ранее. – Луиза с интересом рассматривала высокого лорда в бархатном тёмно-синем смокинге. Вопреки моде, волосы его не были напудрены, вызывающе выделяясь среди бледных голов чёрным цветом. Кремовую пену кружевного шейного платка держал огромный сапфир, мягко сияющий в свете свечей.

– Зато я наслышан о вас немало, – склонил голову граф Норидж. – Вы ведь Луиза Клиффорд, графиня Грейсток, верно

– Верно. – В голосе Луизы звучало лёгкое удивление.

– Вы, вероятно, гадаете, откуда я вас знаю, – мягко рассмеялся Норидж. – Но тут не о чем и гадать – я видел ваши картины в доме Бошанов вчера. А сегодня баронесса Бошан показала мне и саму художницу. Я настоял, чтобы Барбидж познакомил нас.

– Так вот оно что, – улыбнулась Луиза. – Право же, я всё никак не могу привыкнуть к тому, что люди узнают тебя по картинам.

– И очень хорошим картинам, смею заметить, – серьёзно проговорил Норидж. – Могу я надеяться на портрет вашей кисти? – Он лукаво подмигнул, и Луиза вздрогнула – взгляд графа при всей его весёлости оставался холодным и безжизненным.

– Отец! – Девушка поспешила окликнуть графа Грейстока, проходящего мимо с хозяином дома. – Отец, позволь тебе представить графа Нориджа. Мой отец – граф Грейсток.

Светская улыбка застыла на лице Джонатана Грейстока, стоило ему встретиться взглядом с чёрными омутами глаз Нориджа.

– Очень приятно. – Джонатан пожал протянутую руку и, извинившись, взял дочь за локоть, отводя в сторону. – Мы уезжаем, Луиза. Попрощайся от меня с герцогиней.

– Но, отец, бал ещё толком не начался, быть может…

– Мы уезжаем, – с нажимом произнёс граф Грейсток. Поклонившись Нориджу, Луиза поспешила к хозяйке дома, с трудом сдерживая жгучие слёзы, готовые вот-вот хлынуть из глаз. Это было несправедливо! Последний бал сезона, а они едут домой! И почему?!

***

Дорога домой проходила в молчании. Луиза дулась на отца, скрестив руки на груди и забившись в дальний угол кареты. Граф, казалось, совершенно не обращал на дочь внимания, погрузившись в размышления. Он даже не заметил, что та поднялась к себе, демонстративно не пожелав отцу спокойной ночи.

– Вы так быстро вернулись. – Горничная Мэри прикрыла рот, широко зевнув. – Я не ждала вас раньше утра.

– Отец забрал меня с бала, едва он успел начаться, – со слезами в голосе ответила Луиза, держась за столбик кровати, пока Мэри не спеша расшнуровывала корсет. – Я не знаю, что на него нашло, но я даже полонез не успела станцевать! Завтра придётся объясняться перед всеми, кому я обещала танец! Как он мог так со мной поступить?!

– Уверена, у лорда Джонатана были причины так поступить, – мудро заметила Мэри, осторожно стягивая с хозяйки атласное верхнее платье. Та переступила ногами, оставаясь в нижнем платье, и отошла к туалетному столику, падая в кресло.

– Я потребую у него объяснений завтра же, – продолжила бурчать девушка, пока служанка выбирала из густых светло-русых волос многочисленные жемчужные заколки.

– Уверена, ваш отец и сам вам всё объяснит. – Мэри осторожно помассировала голову Луизы. – Вам принести тёплого молока?

– Было бы неплохо, – блаженно пробормотала Луиза, прикрыв глаза. От непролитых слёз разболелась голова, и теперь боль медленно отступала под нежными пальцами Мэри.

Луиза ворочалась без сна в своей постели, пытаясь устроиться поудобнее. Часы внизу давно пробили два часа ночи – самый разгар бала! Она отвернулась к стене, пытаясь не смотреть на переливающееся в темноте платье. А ведь этот бал должен был стать последним перед её поездкой в Италию. Луиза тяжело вздохнула – иногда ей особенно не хватало мамы.

Прекрасная и скандальная история любви в своё время всполошила весь лондонский свет: молодой (кое-кто говорил, что чересчур молодой) виконт Грейсток сбежал во Францию вслед за не менее юной баронессой Буршье. Родители виконта грозились лишить единственного сына наследства, если тот не одумается и не вернётся. А он взял да и женился на Софии Буршье, наплевав на негодование родных и отлучение от семьи. Несколько лет влюбленные счастливо жили во Франции, в живописном замке на берегу Луары, но революция уже стояла на пороге, и супруги решили переехать в Италию. Родители Софии на уговоры молодых не поддались и спустя несколько лет сложили свои головы под лезвием гильотины.

В Милане Джонатан Грейсток удачно распорядился наследством жены, купив несколько торговых кораблей и снарядив первую экспедицию в Южную Америку. Спустя три года после его возвращения граф Грейсток заболел, и виконт с семьей вернулся в Англию. Нежной Софии так и не подошёл климат Туманного Альбиона, но она мужественно скрывала свою болезнь, глядя, как счастлив муж, вернувшийся домой. Она угасла тихо и неслышно от чахотки, когда Луизе исполнилось десять. С тех пор безутешный вдовец не женился, целиком и полностью посвятив себя воспитанию дочери. Он потакал всем её прихотям, позволил учиться дома, а не в закрытом пансионе, как на том настаивала графиня, бабушка Луизы. И даже нанял учителя из Франции, учившего дочь живописи.

Поведение отца сегодня на балу не укладывалось ни в какие рамки, и оттого Луизе было особенно обидно. Ведь она совершенно ни в чём не виновата! За что отец лишил её праздника? Быть может, он узнал о её поездке в госпиталь Магдалины вчера днём? Едва узнав, что в приюте живут падшие женщины и их маленькие дети, она твёрдо решила, что именно там непременно нуждаются в её помощи. Саркастические улыбки, которыми провожали юную леди бывшие проститутки, до сих пор стояли перед глазами. Что она сделала не так? Всего лишь хотела предложить свою помощь, предложив по пятницам читать им романы Джейн Остин. Тяжело вздохнув, Луиза покачала головой: возможно, эти женщины просто не смогли бы оценить всю красоту романтических историй?

Внезапно внизу что-то грохнуло, затем ещё раз и ещё. Девушка резко села в кровати, напряжённо вслушиваясь в темноту. Слуги давно спали. Отец отправился в кабинет, едва они вернулись. Шум повторился, что-то упало, кажется, послышался короткий вскрик. Луиза спрыгнула с кровати, натягивая халат, путаясь в рукавах. Над головой раздались шаги – вероятно, Сеймур, дворецкий, услышал наконец шум и решил узнать, что случилось. Луиза выглянула в коридор, но там пока было пусто. На полу плясали квадраты лунного света – на улице поднимался ветер. Ветки высоких клёнов царапали стёкла. Девушка замерла в нерешительности, идти дальше одной было страшно. Дверь, ведущая на этаж слуг, отворилась, пропуская Сеймура, держащего в руках свечу.

– Что-то случилось, миледи? – он вопросительно посмотрел на Луизу.

– Я слышала шум внизу. Но там кроме отца никого нет, я… – Зазвенело стекло, кажется, в комнатах внизу разбилось окно. Переглянувшись, дворецкий и Луиза бросились вниз. Дверь в кабинет была плотно закрыта, из-под неё лился ровный жёлтый свет.

– Милорд? – Сеймур подошёл к двери и прислушался. В кабинете было тихо.

– Ломай дверь, – решительно сказала Луиза, забирая у него свечу. Сеймур разбежался и ударил плечом по двери. Дерево скрипнуло, но не поддалось. Переглянувшись с девушкой, дворецкий снова отошёл и с разбегу приложился об дверь. Раздался треск – замок вылетел, с грохотом падая на пол. Луиза бросилась было вперёд, оттолкнув потирающего плечо Сеймура, но открывшаяся картина заставила ее замереть на пороге. Дворецкий аккуратно отодвинул молодую графиню в сторону и прошёл в кабинет, склоняясь над безжизненным телом хозяина.

– Отец! – Луиза дёрнулась было к нему, но Сеймур предостерегающе поднял руку, заставляя остановиться. – Что с ним?

В кабинете всё было перевёрнуто вверх дном. Шторы надувались огромными парусами – из разбитого окна в комнату порывами залетал ветер. Луиза потрясённо смотрела на погром, пытаясь понять, кому понадобилось нападать на её отца. Разбросанные по всей комнате бумаги слабо шевелились на сквозняке. Здесь явно что-то искали, но что?

– Миледи, он жив! – взволнованно проговорил Сеймур, поднимая глаза на девушку. Она, опомнившись, опустилась на колени рядом с Джонатаном, стараясь не смотреть на кровь, залившую белоснежную рубашку