Магия начинается здесь

— Двадцать лет, примерно. Может быть, двадцать пять. Так что сейчас я выгляжу примерно на свои двадцать пять-тридцать, — Северус сел ровно и покрутил головой, хрустнул костями. Поттер рядом с ним, внимательно слушавший рассказ старшего лорда, отработанным жестом погладил мужа по ноге.

— В общем-то, как я и думал, — Принц кивнул. — Твое тело сбросило некоторый возраст и достигло того периода, когда ты наиболее силен и здоров. Слишком молодым тебя тоже не сделаешь, хотя зельевар в двадцать пять уже по определению не может быть совсем здоров — здесь и неудачи молодости должны начать сказываться, и постоянная практика в лаборатории…

— Мне всегда везло, — сухо отозвался Снейп. — Я даже язву когда-то заработал вовсе не от стояния над котлом. А до первых пяти-шести инфарктов меня довел Поттер.

— Во всем всегда виноват Поттер, — с веселым фырком отозвался Гарри.

— Именно. Мог бы лишить баллов — снял бы сразу пару сотен, — удовлетворенно кивнул Северус.

— И отработку на месяц. В общество грязных котлов и чтобы никакой магии, — подсказал с ностальгическим выражением лица Поттер-Блэк, на мгновение прикрыв глаза.

— Вы начали встречаться еще во времена обучения Гарри в школе? — Августусу ответ на этот вопрос был действительно интересен, и он даже устроился поудобней, чтобы слушать. Однако его собеседники только переглянулись. Северус закатил глаза и раздраженно выдохнул. У Генриха от сдерживаемого смеха прыгали уголки губ.

— Знаете, сэр… По правде говоря, в школе… Ваш внук меня ненавидел, и это было глубоко взаимно. В общем-то, это было единственное, что у нас было взаимным, — от такого ответа лорд Принц чуть не подпрыгнул. Он-то подозревал, что ниточка их отношений потянулась еще в Хогвартсе.

— Ваш интеллект, мистер Поттер… — начал Северус ехидно-саркастичным тоном, отлично известным самому Августусу.

— … даже меньше, чем оный у флоббер-червя? — «блеснул» эрудицией «мистер Поттер».

— В точку, — Снейп вздохнул. — Сначала я со школы ненавидел Джеймса Поттера, и было за что. За компанию с Поттером я ненавидел Сириуса Блэка, потом — просто всех Блэков. За особенно пробивную пропаганду чистокровности и травлю. Когда Поттер начал ухаживать за девочкой, которая была небезразлична и мне самому, а она ответила — я возненавидел его еще больше. Лили была не виновата в том, что не видела во мне мужчину и отправила в ящик «только друзья», но тогда я еще не понимал, что не всякая дружба стоит того, чтобы ее рушить ради любви, а любовь не всегда может стать дружбой.

— Эту боль потери, ненависть к Поттерам в общем и Джеймсу в частности он обрушил на меня, едва я переступил порог Большого зала на первом курсе, — кивнул его словам Генри. — «Невзлюбить с первого взгляда» — вот, что перестало быть просто фигурой речи, когда я первокурсником стоял перед табуретом со шляпой, а он бросил на меня случайный взгляд.

— Гарри Поттер имел много поводов ненавидеть меня — я отлично играл свою роль правильного злодея все шесть лет. Третировал его и его никчемных…

— Северус!

— … друзей, — как ни в чем ни бывало продолжил мужчина. — Снимал баллы десятками, стрясая их с факультета, как листья с осеннего дерева. Не было ни одного месяца, чтобы Поттер не был у меня на отработках. Каждый год я был тем, кто портил ему его сладкую жизнь героя и лидера…

— А потом он украдкой и тайком помогал мне выжить. Не давал одержимому похитить Философский камень, мешал мне убиться, когда по школе ползал василиск, защищал от беглого крестного, не давал Пожирателю убить меня и варил зелья на крови, когда я валялся в Больничном крыле, защитил от бешеной Амбридж на пятом курсе, прикрывал и до этого, но тогда — особенно явно. Выполнил последний приказ Дамблдора и чуть не свел меня с ума. Я не знаю, почему не бросил тогда Аваду ему в спину…

— Не льсти себе, Генри, ты не был готов убивать и уж точно не был готов убивать в спину человека, на чьи мучения тебе хотелось полюбоваться. Беллатриса давала сучьи, но очень верные уроки по освоению Непростительных — я это знаю опытным путем, — перебил его Снейп, накрывая руку супруга и слегка сжимая пальцы. Поттер сделал глубокий вдох и послал благодарную улыбку. Августус понял, что он стал свидетелем чего-то очень личного, но не стал напоминать о своем присутствии, предпочитая слушать.

— После семнадцатилетия я не вернулся в школу, и Северус искал способы помочь мне. Направлял во время беганья по Англии в попытках скрыться от Волдеморта, защищал моих друзей и полукровок, которые приехали в школу. Взял на себя обезвреживание артефактов и свел на нет ритуалы, с помощью которых Лорд копил силы и продлевал себе жизнь. Может быть, произнести последнее заклятье выпало мне, но, если бы Северус не сделал всего того, что было сделано — мы бы сейчас вполне могли бы жить под пятой террора, и власть чистокровных была бы просто мелкой помехой на фоне общей политики страны, — Поттер-Блэк сидел в кресле, вытянув ноги, и рассеянно поглаживал своего супруга по руке — жест, необходимый для самоуспокоения. Северус успокаивался вместе с ним, невольно склоняясь к нему всем телом через подлокотники. Вторая его рука накрывала ладонь Поттера, словно поймав ту в ловушку.

Прекрасная пара, которая в домашних условиях выглядела еще более гармонично, чем в любом другом месте.

Они молчали, обдумывая услышанное. В голове Августуса мысли крутились не очень веселые — он ждал большего интереса к истории о даре рода. Какого-то выраженного восторга от известий о возможности завести общих детей, продолжить род. Однако ничего этого не было. Ни удивления, ни радости, ни перешептываний о наследниках.

— Скажите, а есть ли… побочные эффекты от такого подарка Магии? — не успел он расстроиться, как лорд Блэк все-таки задал правильный, по мнению Августуса, вопрос, сразу давая понять, что ничего не забыто, ни слова не было пропущено, а доверчивость — доверчивостью, но осторожности никто не отменял. Хороший подход и хорошие правила для молодого мужчины, который вырос с маглами и мало слышал историй о том, как доверчивость калечила судьбы.

— Побочных эффектов нет — только правила активации дара, — Принц устало качнул головой. — Обычно подобное происходит, когда наследник в своем возрасте или очевидно не бывает с женщинами и не может завести ребенка обычным способом. Или, когда роду грозит вымирание — например, лорд уже в летах и предполагается, что у следующего за ним лорда должны быть наследники. Куда реже — из-за опасности главе рода и необходимости подготовиться к передаче титулов лорда и наследника, но опасности для себя я не вижу, так что первый вариант и второй — как раз наш случай.

— А активация не могла произойти из-за угрозы жизни последнему представителю рода? — Северус озадаченно наклонил голову, вслушиваясь в негромкий голос своего деда. Что-то явно не сходилось в их теориях о произошедшем несколькими неделями ранее в лаборатории.

— Никогда такого не было, да и ты не последний в роду, даже если не признанный и не наследник — Магия, конечно, всегда предпочитает, чтобы рода могли похвастать хотя бы тремя поколениями магов — Малфои в этом плане куда лучший пример. Однако таким способом требовать необходимости завести ребенка тому, кто даже не наследник рода? Это даже для нее странно. Так что нет, — Августус внимательно глянул на внука и пожал плечами. — А есть с чего уточнять подобное?

— Я был в лаборатории, где мой эксперимент ни с того, ни с сего окончился взрывом. Когда Гарри вытащил меня — я уже был таким.

— И после моего рассказа о даре рода ты все еще не догадался? — лорд Принц притворно нахмурился и в голосе его появились ворчливо-сухие нотки. — И этот человек мнит себя опытным зельеваром! Самым молодым мастером за столетие!

— Это не я мню, это комиссия и магия, — прохладно напомнил о правилах присуждения мастерства мужчина, вздернув бровь своим коронным изломом.

Августус только покачал головой и прикрыл глаза.

— Вы оба росли не со своими родами, мало видели ритуалов, проявления Магии, вам скорее всего никто не объяснял тонкости — и только это извиняет вас обоих…