Страница 9 из 10
Оказывается, ничего я не забыл… сами стены эти, травы мамины не забыл. Почему же никто не поселился здесь? Ладно, что об этом думать. Надо идти.
Нет, не страшно… совсем не страшно. Пора.
*
…Этот же дом, только почему-то совсем другой, светлый, весёлый… Солнце бьёт в глаза… наверное, лето? Смуглая невысокая женщина стоит в дверях, незнакомая, красивая… откидывает назад длинные чёрные косы… смеётся… что-то говорит… но почему ничего не слышно?.. и вокруг вдруг становится темно, будто туча закрыла солнце… меркнет свет, и меняется ясное лицо женщины, искажается тоской и страхом… она что-то беззвучно кричит, так отчаянно… что? Что она видит, в ужасе запрокинув голову?..
— Рэд! Рэ-эд!
Подскочив на топчане, Джесси закрыла ладонями мокрое лицо. Сердце её колотилось, как после бешеного бега, в ушах всё ещё стоял пронзительный крик незнакомой женщины.
Старый дом будто затаился. Мрачная глухая тьма. Ни звука. Нет уж, пусть лучше ругань…
— Рэд!
Тишина. Темнота.
— Рэд, ты спишь? Рэд, прости, я… Рэд!
Тишина.
— Рэ-эд!
Сама не заметив, как, Джесси очутилась на чердачной лестнице, заскрипевшей под тяжестью её тела.
— Рэд!
Пусто. Ветер сотрясает кровлю, гремит черепицей…
Саднило пересохшее горло. Всхлипывая без слёз, Джесси на ощупь, обдирая пальцы, сбросила с двери железный крюк, распахнула её, выбежала наружу… Куда? Господи, куда теперь бежать? У неё не было даже фонарика. А как же Рэд вышел из дому, если дверь оставалась запертой?
Джесси отчаянно озиралась, кусая губы, прижав к груди кулаки. Рваные тучи неслись по небу, как в продолжение кошмара — мертвенный, блеклый свет луны, громады туч на горизонте, ледяные редкие капли дождя…
Мокрые ветки хлестали Джесси по лицу, пока она, оскальзываясь, наугад бежала к ручью. Скорее, скорее… Лишь бы успеть… куда? Зачем? И где же Рэд?
— Рэд!
Взлохмаченные намокшие волосы липли к щекам и шее, лезли в глаза, ноги вязли в раскисшей глине…
— Рэд!
Он стоял на обрыве — замерев, повернувшись к ней… блеснули расширившиеся, чужие глаза… блеснуло что-то в руке.
Револьвер.
И тут она поняла.
— Не-ет! — Собственный крик оглушил её, и, бросившись к Рэду, Джесси изо всех сил обхватила его руками, цепляясь за отсыревшую рубаху. — Не надо, не надо, не надо!
— Уйди! Уйди, дура! — пытаясь оторвать её от себя, стряхнуть, отбросить, Рэд наотмашь бил по тонким рукам, ставшим вдруг такими сильными. — Не лезь! — запалённо дыша, он с трудом выталкивал слова. — Я не могу больше! Уйди! Убью!
— Ну и убивай! — захлёбываясь слезами, Джесси судорожно хватала ртом воздух, но рук не разжимала. — Лучше убей тогда! Потому что я всё равно не буду без тебя! Потому что я люблю тебя! Дурак!
— Дети…
Дёрнувшись, Рэд стремительно обернулся.
В нескольких шагах от них неподвижно стоял незнакомый человек — большой, кряжистый. Он тоже тяжело дышал, фонарь в его руке подрагивал.
— Вы кто? — срывающимся полушёпотом спросила Джесси. Рэд молчал, но она чувствовала неровные толчки его сердца сквозь рубаху. — Вы из полиции?
Незнакомец покачал головой, и тут Джесси увидела, как он стар. Широкоскулое усталое лицо его было сплошь изборождено глубокими морщинами, седые волосы заплетены в две короткие косы, спадавшие на сгорбленные плечи.
— Меня зовут Матохата, и я не из полиции, — проговорил он глубоким мягким голосом.
— Вы… вы здесь вождь, да? — пробормотала Джесси.
Старик неожиданно улыбнулся.
— Не гадай, внучка. В вашем языке трудно отыскать такое слово, любое будет неточным, — он шагнул к ним, внимательно и зорко вглядываясь прищуренными глазами в лицо Рэда. — Малышом ты был больше похож на мать, а сейчас — вылитый отец. Если бы не Джефф, а я сам встретил тебя утром на дороге…
— Отец? — хрипло переспросил Рэд, подавшись вперёд.
Старик кивнул.
— Твой отец, Уэсли Хайленд. То, что он сделал, было неправильно… но тогда я не успел спасти его, – он глубоко вздохнул. – И не смог спасти тебя. Но я искал тебя все эти годы, — он положил большую ладонь на плечо Рэда. — Отдай мне то, что у тебя в руке, мальчик.
Рэд отшатнулся. Продолжая цепляться за него, Джесси отчаянно посмотрела на старика.
— Не бойся, внучка, — спокойно сказал тот. — Прошу тебя, мальчик, отдай мне револьвер. Он тебе не нужен, поверь мне. Ты вернулся сюда, в Холмы. Теперь всё будет по-другому.
Выскользнув из медленно разжавшихся пальцев Рэда, револьвер ударился о землю. Всхлипнув, Джесси поспешно схватила его за рукоять и протянула старику.
— А теперь пойдём в дом, — сказал тот по-прежнему спокойно. — Дождь разошёлся не на шутку, девочка совсем промокнет. Нам надо многое обсудить и вспомнить. Идём.
*
Съёжившись на топчане, Джесси плотно закуталась в колючее одеяло. Заставив её и Рэда снять промокшую верхнюю одежду, Матохата развёл огонь в печурке и поставил греться котелок. Рэд примостился возле очага, безучастно глядя вниз.
— Как тебя зовут, внучка? — негромко спросил старик, повернувшись к Джесси.
Вздрогнув, она ответила послушно, как в школе:
— Джессика Дженнифер Маршалл, сэр.
— Почему ты пошла за ним?
— Сейчас… или вообще?
Кровь бросилась ей в лицо.
— Сейчас.
— Я заснула… он ушёл… а я увидела сон… — прошептала Джесси, окончательно смутившись.
— Расскажи нам, — мягко, но настойчиво попросил Матохата.
— Но это же просто сон.
— Расскажи, расскажи, — старик наклонился к ней, и она совсем близко увидела его глубоко запавшие тёплые глаза. — Ну же…
Джесси потёрла висок, поморщившись от боли и пытаясь сосредоточиться. Рассказывать… зачем? Разве это так важно сейчас?
— Ну… сначала я видела будто бы этот дом, но не такой… а словно бы летом, всё так светло, солнечно, и так хорошо на душе… Вот. А потом пришла эта женщина и встала вон там, в дверях. Незнакомая совсем. Я её никогда раньше не видела…
Рэд поднял голову.
— Такая милая, худенькая, как девочка… очень красивая, с длинными косами. Она смеялась… сначала. А потом… — Джесси запнулась.
— Что же? — старик положил руку на плечо Рэда, и тот не отстранился.
— Вдруг всё как-то потемнело… и женщина стала такая испуганная… даже нет, она будто увидела что-то такое… ужасное… и закричала изо всех сил… я тоже закричала и проснулась. Вот и всё.
— Ты смогла бы узнать эту женщину? — Матохата ещё ближе наклонился к ней.
— Да… да, мне кажется, смогла бы. У неё, — Джесси поднесла ладонь к щеке, — ещё такая ямочка была, когда она улыбалась. На правой щеке, вот здесь.
— Это была твоя мать, мальчик, — тихо проговорил старик, оборачиваясь к Рэду. — Миниа — Речка. Она спасла тебя… вместе с этой девочкой.
Рэд медленно закрыл глаза. Судорога передёрнула его лицо, и, торопливо отвернувшись, он затрясся в глухом подавленном рыдании.
Джесси рванулась было к нему… но тут снаружи зарокотали автомобильные моторы. Заскрежетали тормоза, в окна ударил свет фар.
— Открывайте, полиция! — скомандовал металлический властный голос из мегафона, а потом Джесси услышала, как кричит Па:
— Пропустите меня, там моя дочь! Джесс! Ты слышишь меня? Джесси!
Она увидела, как вскидывает растрёпанную голову Рэд, распрямившись пружиной, как обречённо озирается по сторонам.
Дверь затрещала под тяжёлыми ударами.
Бежать было некуда.
— Рэд! — вскрикнула Джесси, протягивая к нему руку, и старик тоже что-то заговорил, шагнув вперёд.
Рэд замотал головой и попятился. Его запавшие глаза вспыхнули нестерпимым зелёным огнём, затравленная усмешка превратилась в яростный волчий оскал.
*
Им не взять меня больше! Я всё равно уйду, пусть не так, как отец, пусть меня не примет Бесконечный Огонь, но примут Холмы!
Холмы… Холмы укроют и защитят!
Меня и её. Эту дурёху.
Эту… Птаху.
*
Джесси зажала себе рот обеими ладонями, чтобы заглушить рвущийся наружу панический вопль. Остановившимся взглядом она смотрела, как летят на пол осколки стекла и куски старой оконной рамы, как исчезает в тёмном провале выбитого окна волчонок — тощий, лохматый, весь в клочьях свалявшейся бурой шерсти.