Страница 8 из 10
— Ладно… вон какой-то пикап катит. Голосанём.
Из окна пикапа высунулся смуглый черноволосый парень, худой, в ковбойке с закатанными рукавами, внимательно оглядел их обоих.
— Слышь, чувак, — Рэд выступил вперёд. —Ведь это резервация Роузбад, так?
— Да, это земля племени, — неспешно отозвался парень. — Тебе что, в Бюро надо, что ли?
Рэд отрицательно мотнул головой:
— Нет! Здесь когда-то жила семья Хайленда, Уэсли Хайленда, не слыхал?
Парень присвистнул.
— Я тогда совсем мальцом был, но вообще-то помню. Они же померли все, Хайленды-то. Сперва жена Уэсли, — не помню, как её звали, — разродиться не смогла. Потом сам Уэсли запил сильно, ну и застрелился. А пацанёнок ихний сгинул где-то, когда Бюро его зацапало…
— А дом?
— Дом? Стоит, что ему сделается?
— Там живёт кто-нибудь? — голос Рэда был по-прежнему спокоен, но Джесси вздрогнула, заметив, как его пальцы стиснули лямку рюкзака.
— Нет, никто не живёт, заброшен он теперь, домишко этот.
— Можешь подвезти к нему?
Парень молча кивнул.
Старый пикап немилосердно подбрасывало на ухабах. Шоссе осталось позади, теперь под колёсами скрежетал гравий. Джесси и Рэд сидели в кузове рядом с дребезжащими жестяными бидонами — Джесси отказалась сесть в кабину. Взъерошенный рыжий пёс забился в угол кузова, распластался там, поглядывая на Рэда, и тихонько скулил.
Его хозяин притормозил и крикнул, повернувшись к разбитому окну:
— Вон там этот дом! Сейчас будет мосток через ручей… если идти вверх по ручью, то вскорости как раз к дому и выйдешь.
— Спасибо… брат, — выдохнул Рэд, срываясь с места.
*
Узкая, почти заросшая тропинка вела от ручья к вершине холма. Джесси совсем выбилась из сил и взмокла, еле поспевая за Рэдом, — тот ни разу не остановился, не произнёс ни слова. Ободранные ладони саднило — она споткнулась у ручья об корягу и чуть не упала, успев ухватиться за колючие ветки кустов. Но ещё сильнее у неё саднило сердце.
«А пацанёнок ихний так и сгинул где-то, когда Бюро его зацапало…»
Поднявшись на гребень холма, Рэд застыл, а потом, так и не оглянувшись, помчался вниз. К своему дому.
Почерневший от времени дом стоял в лощине. Изгородь вокруг него совсем завалилась, двор зарос бурьяном и кустарником. Одиноко торчал сруб колодца. И ни души… Только свистит ветер.
Присев у колодца, Джесси с трудом переводила дыхание, не сводя глаз с двери дома, за которой скрылся Рэд. Дверь оказалась не запертой, а только припертой снаружи колышком. Она едва слышно поскрипывала, раскачиваясь на проржавевших петлях.
Тихо. Страшно тихо здесь было. Джесси почувствовала, что её опять начало знобить. Услышать бы от Рэда хоть одно слово, хоть ругань…
Дверь громко скрипнула, и Джесси вскочила. Стоя на пороге, Рэд глядел на неё незнакомыми глазами, — лицо его потемнело, губы запеклись, как в лихорадке. В руке он сжимал топор.
Джесси оцепенела. Чтобы не упасть, она машинально оперлась на сруб. Сумрачно усмехнувшись углом рта, Рэд молча прошёл к изгороди и выломал несколько кольев. Раздался стук топора. Не зная, что сказать, Джесси беспомощно озиралась. Неужели никто не живёт поблизости?
С охапкой дров в руках Рэд направился к дому. На пороге приостановился, отрывисто бросил через плечо:
— Ты чего там, в землю вросла? Заходи.
Под ногами заскрипели рассохшиеся половицы. В доме пахло пылью и — едва уловимо — травами, пучки которых были аккуратно развешены вдоль бревенчатых стен. В полутьме Джесси разглядела топчан, застеленный полосатым одеялом, деревянную лестницу у стены, наверху люк — наверное, на чердак… Ни стола, ни стульев. В жестяной круглой печке уже потрескивал огонь.
Джесси не могла заговорить с Рэдом — при одном взгляде на его окаменевшее лицо сердце проваливалось куда-то. Она смотрела только на его руки, сноровисто делавшие будто бы давно привычное…
Обмыв водой круглый жестяной котелок, Рэд поставил его на огонь, вытряхнул из своего рюкзака несколько консервных банок, достал из кармана нож. По-прежнему не глядя на Джесси, он пододвинул к ней один из ящиков, валявшихся возле печки.
— Не стой столбом.
Джесси послушно села, зажав руки между колен.
Метнув на нее короткий взгляд, Рэд усмехнулся:
— Что, язычок-то отсох?
Присев на корточки, он поворошил кочергой дрова в печке. Котелок забурлил, и Рэд, бросив в воду пригоршню какой-то травы, осторожно снял его с огня, налил кипяток в помятую кружку. Вскрыл банку с бобами, поставил на ящик, положил рядом ложку.
— Ешь!
— А ты?
— Не хочу, отцепись.
Он сел прямо на пол у печки, вытянув ноги.
— Тогда и я не буду. — Джесси отодвинула кружку.
— Тьфу, вот назола-то… — не подымаясь, Рэд взял вторую банку, повертел в руках. — Ладно, чёрт с тобой… Давай, жуй! Кому сказал?
— И ты?
— И я, и я! Чтоб тебе провалиться…
Огонь в печке догорал. Рэд опять разворошил угли кочергой, затрещали искры, ярко осветив его застывшее лицо.
— Рэд… я хочу сделать тут кое-что, если ты мне разрешишь, — робко промолвила Джесси.
Он повёл плечом. Не дождавшись ответа, она продолжала:
— Я хочу тут прибраться… Ну, помыть всё, почистить… Можно?
— Зачем тебе это? — он устало выпрямился. — А-а, да делай ты, что хочешь…
Джесси старательно мыла щелястые половицы куском мешковины, обметала углы щёткой, вытряхивала одеяла — и ей казалось, что старый дом благодарно открывается, отзывается ей в ответ. Но острый комок в горле не исчезал, и в висках стучало, не переставая. Словно сжималась пружина — туже, туже…
Рэд сидел на пороге спиной к ней. Натаскав воды из колодца, он беспрестанно курил сигарету за сигаретой и ни разу не обернулся.
За топчаном, на полу, что-то брякнуло. Отведя мокрой рукой прилипшие ко лбу пряди волос, Джесси пошарила в углу. Вот! Маленькая фигурка, вырезанная из дерева, потемневшего от времени. Собака, лиса или волк? Похоже, что волк: штрихами намечена вздыбившаяся на загривке шерсть, грозно оскалены зубы… Кто же вырезал его?
— Дай сюда.
Вздрогнув, Джесси подняла взгляд с игрушки на подошедшего неслышно Рэда. Тот забрал у неё фигурку, повертел в руке и сунул в карман куртки.
— Рэд! — чуть слышно пробормотала Джесси. — Ох, Рэд…
— Чего тебе?
— Это кто… волк?
Отвернувшись, Рэд снова шагнул к порогу, сдавленно бросил:
— Угадала.
Почему так душно вдруг стало? Наверное, будет гроза, отрешённо подумала Джесси, вон какая туча заволокла небо. И громыхает вдали. Темно… И страшно, страшно… страшно!
— Рэд!
— Ну? — через плечо он нехотя покосился на неё. — Чего опять?
— Я… мне…
— Приспичило если поссать — чеши в кустики, — он мотнул головой в сторону оврага.
— Нет! — Джесси мучительно покраснела. — Мне… можно ещё чаю?
Не согревал ни кипяток, ни обжигавшая пальцы кружка. Рэд сидел напротив, не поднимая глаз, изредка прихлебывал отвар. Остатки воды из котелка он вылил на угли, опустил заслонку. Встал, кивнул на топчан.
— Ложись, спи.
— А ты?
— Пойду на чердак, — ответил он неожиданно мягко. — Там сено лежит, я заглядывал. Держи вот куртку, завернёшься в нее, а то ночью холодно будет. Дверь я прикрою… Эй, ты чего, очумела?!
Давясь рыданиями, Джесси схватила его за руку:
— Рэд, Рэд, не уходи! Пожалуйста… я боюсь! Боюсь!
— Совсем сдурела? — он грубо оттолкнул её.
— Не уходи! Не уходи! Случится что-нибудь плохое! Рэд!
— Заткнись! — больно стиснув ей локоть, Рэд подтащил её к топчану, силой усадил. — А то схлопочешь!
Упав ничком на топчан, Джесси уткнулась лицом в его куртку, пропахшую табаком и гарью.
*
Ну вот и всё. Ничего больше не будет. Всё. Пора.
Только уйти отсюда, хоть к ручью, что ли… не могу в этом доме… и не при ней же.
Всё равно перепугается до смерти. Что ж, сама навязалась.
Ревела, ревела там внизу, хлюпала носом… дурёха. А ведь как будто догадалась…