Страница 99 из 112
— Магические способности глубоко скрыты в каждом из нас, — неспешно сказала она, а её красивый, мелодичный голос ласкал мой слух.
— Даже у немагических граждан есть скрытое ядро магии. Хотя они никогда не смогут совершить что-то великое, но некоторые обладают особой чувствительностью и ощущают больше, чем могут другие. Они чувствуют свою связь с элементами и могут извлечь из них силу. У магов эта связь намного глубже. Они могут влиять на элементы. Но в начала эта связь слаба. В первые два семестра мы даже используем вспомогательные средства, такие как волшебная палочка, чтобы сфокусировать магические силы в одну точку и использовать их. Чем опытнее становится маг, тем меньше ему нужны такие костыли. Тогда достаточно фокусировать силу руками и ладонями, — профессор Хенгстенберг взяла свою сумку и направилась вместе со мной к выходу из лекционного зала. — Но высокому искусству магии, собственно, даже не нужно содействие рук. Полностью обученный маг может влиять на элементы только с помощью силы своих мыслей.
— О, — удивилась я. — Как интересно.
— Разумеется. Но мы не достигаем этого состояния на нашем четырёх годовом обучении. Наша цель в Тенненбоде подготовить магов к практическому применению их способностей в разных профессиях. Вы ведь будете посещать пятый год, развивающий способность к пятому элементу, верно?
— Да, именно так, — подтвердила я.
— Хорошо, тогда на следующий год вы, в любом случае, будете разбирать материал, как использовать магию без каких-либо вспомогательных средств. А что касается ваших улучшенных способностей, это совершенно нормально, потому что вы начали работать с вашим талантом к пятому элементу. Пятый элемент пронизывает все остальные, он может пробудить к жизни огонь, землю, воду и воздух. И уже просто работая с ним, он влияет на другие ваши способности. Он усиливает их, и чем больше вы будите работать с пятым элементом, тем больше сможете наблюдать этот эффект.
— Впечатляет, — обрадовалась я.
— Конечно, когда можешь создавать жизнь — это впечатляет, — сказала очень серьёзно профессор Хенгстенберг. — И вы всегда должны помнить, что эта способность несёт с собой большую ответственность. Посредством неё можно нанести большой урон, а некоторым магам их способности вскружили голову. В Хаебрам изгнали не мало магов, потому что те представляли опасность для всего населения.
— Я знаю, — промолвила я, сразу вспомнив, что дракон Латориос стал в руках Хеландера Бальтазара смертельным оружием.
— Хорошо, — кивнула профессор Хенгстенберг. — Тогда мы друг друга поняли, — сказав это, она поплыла вдоль коридора, оставив меня задумчиво стоять.
Я с нетерпением ждала, когда Торин и Адам, наконец, закончат планировать и начнут действовать. Но день за днём проходил без особых новостей. Только изредка им была нужна информация, и они просили меня спросить Лиану, сможет ли она выяснить, когда обычно ходит по магазинам Эльза. И лишь на выходных они решили действовать.
— Мы попросили мать встретиться с нами сегодня вечером, — наконец объяснил Адам свой план, когда уже ближе к вечеру мы сидели вместе в Каменном переулке.
Бабушка и Леандро, по моей просьбе, отправились в Темаллин, чтобы Леандро увидел это волшебное место собственными глазами, и чтобы их ни в коем случае не смогли связать с этими событиями. Весенняя погода была отличной — было тепло, а в воздухе витал аромат цветущих фруктовых деревьев.
Адам продолжил:
— Мы проверили, в эти выходные отец будет в командировке в Конквере. Он к соревнованию драконов оснащает там какой-то отель парящими шарами. У Эльзы выходной, и она навещает свою семью в Акканке. Так что у нас зелёный свет.
— Мы попытаемся изменить воспоминание нашей матери, — заметил Торин. — Но мы ещё никогда не работали с тростником-дурманом. Не знаю, сможем ли проникнуть в её разум, когда он подействует. Что бы не случилось, когда мы покинем особняк, нам немедленно нужно исчезнуть из Шёнефельде. Адам вернется в Черную Гвардию, а я снова исчезну и поеду в Австралию. Возьму с собой Свет Кора, чтобы господин Лилиенштайн нашел способ уничтожить его. Он знает толк в таких вещах.
— Точно, — кивнула я. — Вам понадобится вулкан или очень сильная магия. Господин Лилиенштайн наверняка знает, что делать.
— Хорошо, — сказал Торин и посмотрел на часы. — Давайте еще раз все повторим, а затем уже пойдём.
Адам кивнул. Я точно знала, что он запер свои чувства. Пойти против семьи — это трудный шаг, хотя он не подавал виду и был очень сосредоточенным. Я отлично знала Адама и четко ощутила, как он очень медленно закрыл свое сознание.
Но я также знала, что сейчас ему не помогут мои утешения. Решение было принято, они попытаются выкрасть Свет Кора, и Адам ждал, когда все это закончится.
Когда пришло время прощаться, Адам крепко меня обнял.
— Мы скоро увидимся, — только и сказал он, поцеловав меня в лоб. Он был напряжен, сильно напряжен.
Надеюсь, все получится. С неприятным предчувствием, я смотрела вслед Торину и Адаму, когда они в саду поднялись в воздух и полетели под покровом темноты.
Я вернулась в дом, села на кухне и попыталась настроить связь с Адамом, чтобы проследить за тем, что происходит в доме Торрелов. Однако, я ничего не почувствовала.
Напряжение Адама еще более возросло, и он полностью закрыл мысли. У меня больше не было шансов проникнуть в его сознание.
Около пяти минут я пыталась отвлечься, помыв посуду, оставшуюся стоять после ужина. Но не смогла выдержать дольше. Недолго думая, я заперла дом, вышла в сад и под покровом ночи последовала за Адамом и Торином.
Я приземлилась на подъездной дороге к усадьбе Торрелов. Через большие окна на улицу лился свет. Я не пошла прямо к дому, а перелезла через стену, окружающую сад, чтобы подкрасться к усадьбе сзади, в надежде, что салон, в котором Тимея Торрел любила принимать гостей, выходит в сад.
Я подбиралась, используя кусты, и, в конце концов, спряталась на островке из пампасской травы, высокие метёлки которой хорошо меня скрывали. Оттуда у меня был отличный вид на один из салонов, и действительно, вскоре я увидела Адама и Торина, неподвижно стоящих в комнате, в то время как Тимея Торрел ставила на стол бутылку с водой и стаканы. Когда она закончила, она гостеприимным жестом указала на два дивана рядом со столом, и Адам с Торином сели.
Тимея Торрел налила воды, а затем со стаканом в руке села напротив своих сыновей. Было очевидно, что она напряжена. Её рука крепко сжимала стакан. К сожалению, я не слышала их разговора, но было ясно видно, что все трое чувствовали себя не комфортно, и разговор не клеился.
После четверти часа мучительной светской беседы, которую Адам и Торин претерпели со стоическим выражением лица, стараясь иногда улыбаться и оставаться дружелюбными, динамика в салоне изменилась.
Взгляд Тимеи Торрел больше не отпускал Адама и Торина. Её рот задвигался быстрее, видимо, теперь она начала осыпать упрёками своих сыновей, которые держала при себе со времён Рождества. А их было много. Она поставила свой стакан на стол и встала. Её волнение становилось всё сильнее, она много жестикулировала и принялась ходить по комнате туда-сюда, не переставая говорить.
Адам и Торин обменялись взглядами, и я ясно увидела по их лицам, что сейчас должно что-то произойти. И правда, Адам встал и подошёл к матери. Он спокойно стал уговаривать её, и на его лице отразилось понимание. Казалось, Тимея Торрел позволила Адаму успокоить себя, заговорила медленнее, и теперь я заметила, как Адам отводит её немного от стола.
В этот момент Торин вытащил бутылочку, которую я дала ему, открыл и высыпал содержимое в стакан Тимеи Торрел. Точно также быстро он снова спрятал бутылочку в своём кармане, а затем взял бутылку с водой, чтобы наполнить стаканы.
Затем посмотрел на Адама и слегка кивнул. После этого кивка, Адам подвёл мать к столу, и она снова села.
Последующий разговор тянулся целую вечность, а я напряжённо и округлив глаза, наблюдала за Тимеей Торрел, которая вязала в руку стакан, снова поставила, опять вязала и крепко сжала.