Страница 63 из 112
Но ничего из этого не произошло. Вибрация усилилась, а к ней добавилась рябь. Совершенно неожиданно и будто из неоткуда перед нами на снегу внезапно появилась фиолетовая дверь.
Я ошеломлённо уставилась на неё. Морлемы взвыли от ярости, они были уже совсем близко, но хорошо понимали, что мы сейчас сбежим.
Адам быстро отреагировал, взялся за ручку, открыл дверь и потянул меня за собой в яркий свет.
Рождество
Когда я открыла глаза в рождественский день, это было сказочно-красивое зимнее утро. На улице, за окном моей комнаты в Каменном переулке, поблескивал на солнце снег, как будто был усыпан кристаллами.
Это была такая невинная и чистая сцена, что если бы я не была магом и не знала того, что знала, то соскочила бы сейчас с кровати и с восторгом начала готовиться к рождественскому празднику.
Однако прекрасные мысли о беспечном рождестве улетучились, как только я откинула одеяло и встала. Колено все еще болело, а перья на крыльях отрастали слишком медленно, чтобы можно было летать. На этот раз все ранения заживали как-то очень долго.
Я потеряла много энергии, вложила слишком много сил в наше спасение. Войдя в дверь, мы оказались в Каменном переулке, прямо в саду под заснеженным лесным буком.
Получается мой таинственный спаситель точно знал, кто я такая и где живу. В последние дни я ломала голову над тем, кто бы это мог быть, но это так и осталось тайной.
Когда нас вернули назад, была уже почти полночь, и кругом абсолютная темнота. Я почти не помнила деталей той ночи, лишь то, что рана у меня на голове постоянно кровоточила и я медленно, но верно теряла сознание, пока Адам затаскивал меня в дом.
Перед глазами все еще стояла негодующая бабушка, когда она увидела в каком состоянии мы зашли в кухню. Но затем я потеряла сознание и проснулась лишь на следующий день.
Мне потребовались дни, прежде чем я снова начала вставать, и Адам, как и бабушка, с сомнением наблюдали за моим медленным выздоровлением. В Тенненбоде я пока не вернулась, и о том, что профессор Пфафф надлежащим образом сообщил палате сенаторов о случившемся в водном кабинете, рассказал мне Адам. Теперь палата сенаторов должна была принять решение, что будет с нашим дальнейшим обучением.
Я встала, оделась и медленно прошла на кухню, чтобы приготовить себе кофе. В то время как кофейный автомат тарахтел и шипел, и я задумчиво разглядывала грядки с клубникой, в кухню вошла Лиана. Теперь она заходила каждый день, по крайней мере с тех пор, как начались рождественские каникулы.
— Доброе утро, — весело поприветствовала она. Я даже не заметила, как бабушка впустила её в дом. — Как ты чувствуешь себя сегодня?
— Снова немного лучше, — ответила я и протянула ей полную чашку кофе. Затем снова включила автомат.
— Госпожа Гонден была недавно в магазине. Она готовит роскошный рождественский ужин, — начала Лиана делиться некоторыми банальными вещами. В последние дни чаще всего говорила она, потому что я просто была ещё не в состояние вести долгие беседы.
— Скорее всего, они с Флавиусом и её мужем будут только втроём. Родителям Флавиуса нужно работать. Но госпожа Гонден просто не может иначе.
Лиана усмехнулась, и я ярко смогла себе представить, как госпожа Гонден планирует большой рождественский ужин. Она очень любила готовить, и я уже успела познакомиться с её талантом к сливочным тортикам.
Лиана села за кухонный стол, наблюдая за мной.
— Давай наконец поговорим о том, что случилось, — в конце концов сказала она, когда я с полной чашкой кофе заняла место рядом с ней.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила я, в то время как сердце забилось немного быстрее.
До сих пор мне удавалось избегать этот разговор. Адам рассказал бабушке все важные детали. Я просто была не в состояние говорить об этом. Слишком глубоко сидел испуг из-за появления дракона Латориос, тяжёлых ранений и нашего с горем пополам удавшегося побега.
— Я знаю, что тебе нужен был отдых, — сочувственно сказала Лиана и так, словно долго готовилась к этому разговору. Во мне проснулось подозрение, что она так тщательно подбирает слова, потому что обсуждала как мне помочь, чтобы я снова встала на ноги, а моё настроение улучшилось с Лоренцем и Ширли. — Но прошло уже почти две недели, и мы должны снова смотреть вперёд.
— Я и смотрю вперёд, — заметила я. — И это именно то, что меня так удручает. Но так чувствую себя не только я. Адам тоже не справляется. Ты же его знаешь, — я бросила на Лиану многозначительный взгляд.
— Конечно, — вздохнула она.
Триумф Адама над драконом Латориос продлился не долго. Нам обоим было ясно, что наше спасение было чудом. Всё могло бы закончиться иначе.
— Давай поговорим об этом, — чутко сказала Лиана.
— О чём ты хочешь поговорить? — раздражённо ответила я. — О Морлемах? О драконе Латориос? О Филиппе, который так и не объявился? Или Лидии, Мире и других девушках, которые проведут Рождество вдали от своих семей? — я поворачивала чашку в руках туда-сюда. — Мы снова потерпели неудачу. Леандро опустошён. Морлемы прилетели с той стороны, которая не имеет смысла и никогда не встретится с линией на карте, которую мы уже провели. То, что мы подвергли опасности самих себя и всех вас, было бессмысленно. По крайней мере, Морлемы быстро отступили после того, как мы сбежали, и вы смогли вернуться в Шёнефельде не подвергая себя опасности.
— Это было не напрасно, — настаивала Лиана, явно радуясь, что я, наконец, как-то прокомментировала произошедшее. — Не делать ничего было бы ошибкой. Кроме того, вы убили дракона Латориос. Я имею ввиду, это абсолютное безумие. Бальтазар будет, наконец, больше вас уважать.
— Нет, — мрачно ответила я. — Он будет в ярости. Без защитных заклинаний бабушки я, скорее всего, уже давно была бы мертва, — я выпила глоток кофе. — Боюсь, что на данный момент эта стратегия ни к чему не приведёт. Проследить путь Морлемов нам не удастся, и я не знаю, хорошая ли это идея, ещё раз бросить вызов судьбе и приманить их.
— Ты абсолютно права, — промолвила тихо Лиана. — Риск непредсказуем, а полагаться на фиолетовую дверь было бы глупо.
— Если бы палата сенаторов, наконец, приняла существование Морлемов, и адмирал смог бы снова заняться своей работой, тогда я смогла бы спать гораздо спокойнее, — вздохнула я.
— Я тоже, — Лиана понимающе кивнула. — Я только что навещала родителей, — наконец нерешительно сказала она.
— Правда? — сразу спросила я. С тех пор, как Лиана выяснила, что родители стёрли её воспоминания о сестре и не хотели говорить о ней, отношения между Лианой и её родителями были очень напряжёнными. — Что они сказали?
— Они хотели бы отпраздновать Рождество со мной, — Лиана убрала со лба светлый локон и неторопливо заправила его за ухо. — Мы даже немного поговорили о Мире. Кажется, мои родители, наконец, признали, что проблемы не исчезают, если о них молчать, и что, возможно, лучше поговорить о чувствах, чтобы было легче с ними справиться.
— Это звучит как огромный шаг вперёд, — ответила я. — Я очень за тебя рада.
— Да, но всё же сегодня после обеда я пойду к Лоренцу. Родителей я навещу в первый рождественский день. Я не могу праздновать обычное Рождество. Пока ещё не могу. Лоренц празднует с Этьеном в Глиняном переулке. Ширли тоже придёт. Мы ничего не хотим дарить друг другу или устраивать большую шумиху. Это нам кажется недопустимым. Мы просто посидим вместе, поедим и насладимся моментом. Давай тоже приходи.
— Хм, — задумчиво промычала я и подумала о бабушке и как на ней отразились все эти события. Даже заверив меня в своей полной поддержке, я ясно чувствовала, что её не устраивало то, что уже в третий раз за короткое время ей приходиться исцелять мои тяжёлые ранения.
— Наверняка, самое лучшее будет пойти к вам и взять с собой Леандро. Бабушка хотела бы поехать в Темаллин. Она остаётся здесь только ради меня и Леандро. Ситуация в палате сенаторов тоже её мучает. Её план не сдвигается с места. Протест против реабилитации Хеландера Бальтазара был отклонён, а ей посоветовали забыть об этой истории.