Унесенные преисподней

— Минки, тебе мятный чай? — бросая несколько листьев мяты в жёлтую кружку, обратилась к Минки.

— Вы помните, — заулыбалась Чхве.

Если НаЫн было неловко находиться в обществе родителей Минки, то та наоборот была очень трепетна к её матери. Иногда Чон завидовала раскрепощенности подруги, ведь та очень ей помогала адаптироваться.

Позавтракав, девушки взяли сумки и вышли из дома.

Раннее утро — время, когда кто-то делает утренние пробежки, а кто-то предпочитает понежиться в объятьях одеяла и подушки. Утро — прекрасная пора для прогулок, ведь именно тогда в воздухе витает приятный запах свежести, никто не мешает насладиться пением птиц и наблюдением за рассветом.

В подростковом возрасте НаЫн часто залезала на крышу дома и наблюдала за тем, как солнце медленно поднимается из-за горизонта. В это время она думала о будущем, о счастливом будущем. Ведь все время она жила в мечтах. Грезила о счастье, не до конца понимая значение этого слова. Сейчас же Чон назвала бы это пустым времяпровождением, ведь смысла как такового она больше не видела.

На улице было довольно прохладно. Осенний ветер раздувал распущенные, светлые кудряшки Минки, пока они шли к остановке. НаЫн невольно улыбалась, следя за не очень успешными попытками подруги убрать волосы с лица. Локоны прилипали к коралловой помаде, размазывая ту по лицу. Это зрелище заставило её вспомнить, как в детстве, мечтая стать прекраснее, они взяли у мам косметички и красили лица, прячась от родителей за диваном. Помада служила им тенями, карандашом для бровей и хайлайтером. Вспомнив это, Чон испустила смешок, который не ускользнул от внимания подруги, что все не могла справиться с волосами.

— Это ты надо мной? — с возмущением спросила Чхве.

Девушки стоят на остановке, ожидая транспорта.

— Вспомнила, как мы красились за диваном, — сдерживаясь, ответила НаЫн, перетаптываясь с одной ноги на другую.

И все же в кроссовках намного удобнее нежели на каблуках. Минки была невысокого роста, что нельзя было сказать о Чон. Зная её небольшой комплекс, она не пыталась её задеть, ведь знала, что подруга очень эмоциональна, а разбираться и выслушивать её нытье, пусть даже и наигранное, она сейчас не хотела.

— А, это когда нам пришлось стирать полотенца из-за того, что не знали, что косметику нужно смывать водой? — в голос засмеявшись, припомнила девушка.

НаЫн кивнула, давая знать, что та попала в точку.

Не обращая внимание на людей, что стояли рядом с ними и тоже ждали автобуса, они громко вскрикнули, начиная безудержно смеяться. Минки, как обычно, хлопала рукой себя по коленкам. Эта довольно странная привычка забавляла НаЫн.

Автобус подъехал к остановке открывая двери, впуская толпу, через которую пытаются пробиться две девушки в надежде занять места. Минки активно расталкивает всех локтями, протискиваясь к оставшимся двум местам. Радуясь, что им не придется ехать целый час стоя, хватает за руку непонимающую подругу и вскоре они усаживаются на сидения.

Сидения были все исцарапанными и исписанными. В автобусе пахло не приятной свежестью, а бензином. От этого резкого запаха у Чон немного закружилась голова, но об этом она умолчала.

— Как у Хосока дела? — чтобы хоть как-то разбавить тишину, НаЫн решила поинтересоваться старшим братом подруги.

Немного помолчав, Чхве все же отвечает:

— Не знаю, мне неинтересно, вот и не спрашивала.

Девушке показалось, что это прозвучало слишком равнодушно для сестры, что всю свою жизнь души не чаяла в старшем брате.

— Что-то произошло? — обеспокоенно спрашивает Чон, все же надеясь на адекватный ответ, ведь кому, если не ей, знать, как подруга умеет безупречно уходить от ответа.

До её ушей донёсся звук мотора, и она заинтересованно посмотрела в окно на проезжающего мотоциклиста, что, стальной хваткой вцепившись в свой черный байк, на бешеной скорости промчался по встречной полосе.

В последнее время НаЫн часто думала о мотоциклах. Она очень хотела испытать тот экстрим, тот драйв, что люди испытывают, гоняя по оживлённым улицам города, не сильно заботясь о своих жизнях. И, возможно, она хотела их понять.

Вытащил её из раздумий голос подруги.

— НаЫн, у тебя кровь, — взвизгнула Чхве.

Чон резко заткнула её рот рукой, попросив быть потише и не поднимать панику, та понимающе кивает, но небольшой испуг в её округленных глазах всё равно был заметен.

В который раз она ругает себя за свою невнимательность. Чон полезла в сумку в поисках салфеток, но обнаружила скомканный листок.

«И откуда он тут?» — спросила саму себя девушка, засовывая его в паспорт, и продолжила копошиться и заглядывать в каждый отдел сумочки.

— Вот же они! — с радостным лицом воскликивает Чон, доставая пропажу.

Минки воткнула в телефон провод от наушников, предлагая НаЫн послушать музыку. Протягивает один наушник, та в свою очередь берет его и вставляет в правое ухо.

— Вздремни пока, всё равно долго ехать, — тихо проговорила Чхве.

НаЫн облокотилась на плечо подруги и закрыла глаза, слушая приятную мелодию.

За окном менялось множество локаций, начиная от леса, заканчивая высокими зданиями. Солнце поднялось выше, заполняя автобус своими тёплыми лучами.

— НаЫн-и, вставай, — негромко сказала на ухо подруге, аккуратно вытащив наушник.

Та, жмурясь, сдвинула брови и поморщила нос.

Минки тихо хихикнула.

— Это уже второй раз, когда я тебя бужу, — повторила Чхве, тормоша за плечо сонную брюнетку.

— Больше не надо, — окончательно открыв глаза, широко зевнула прикрываясь рукой.

Выйдя из автобуса, Чон накинула на себя пальто. Повернувшись к центру, они переглянулись, и, как будто прочитав друг друга мысли, направились в одну сторону.

Много цветений было в округе от них, НаЫн всё никак не могла оторваться. Любуясь ровно подстриженной туей, она и не заметила, как они подошли к кирпичному небольшому зданию, на котором была больших размеров вывеска, что горела зелёным цветом: «Кафе Лозанна».

Это кафе их любимое. Когда НаЫн жила ещё в Пусане, они часто с Минки приходили сюда, прогуливая уроки в школе. Там очень вкусно и совсем недорого, наверное, именно эти причины заставляли их приходить туда вновь и вновь.

Названия часто меняется из-за частой смены руководства, но на качестве еды это никогда не отражается.

Колокольчик, что висит над входной дверью, оповещает присутствующих о новых посетителях, издавая звон. Все взгляды сейчас направлены на только что вошедших девушек.

Находясь в этом кафе, чувствуешь себя уютно, обстановка заставляет расслабиться. Широкие, красные диванчики, стоящие возле окон, дополняют красно-белый интерьер. На кирпичных стенах висят картины, которые придают кафе некую умиротворённость и уют. В горшочках, подвешенных за гардину, красуется герань, её красные лепестки иногда падают на подоконник.

— Вот там, — указательным пальцем Минки показала на свободное место, находящееся в самом дальнем угле кафе.

В памяти НаЫн осталось много воспоминаний, связанных с этим уютным кафе, ведь каждый раз, когда отец предлагал прогуляться, они всегда приходили именно сюда, как будто других мест и вовсе для них не существовало.

Девушки пошли в сторону диванчиков, надеясь побыстрее перекусить и продолжить свою прогулку. Всё это время Чон разглядывала новые картины. Было видно, что те появились относительно недавно, и незнакомые лица официантов также не ускользнули от её глаз.

Как только подруги подошли к диванчикам, их путь перегородил парень, что, не обращая на них никакого внимания, занял столик, за который они планировали сесть.

НаЫн была крайне возмущена нахальным поведением незнакомца, ведь тот точно видел, что они хотели сесть.

Чон краем глаза увидела, как улыбка подруги в миг исчезла, а её место быстро занял оскал. Милые ручки сейчас сильно напряглись и сжались в кулак.

— Эй, парень, не мог бы ты пересесть? — НаЫн решила по доброму всё разрешить, ведь знала, что злить Минки лучше не стоит.