Страница 4 из 9
Внезапно центр комнаты озарился шаром света около двух футов в диаметре, а внутри светящейся сферы были старик, женщина и маленький мальчик около четырех лет. Они шли по роскошному саду, потом остановились, посмотрели вверх и весело помахали.
Эвелин изучала трио с растущим удивлением. Старик и мальчик были совершенно незнакомыми людьми. Но женщина-!
— Это Фаен, мой отец, — сказал тихо Перат. — Он остался дома, потому что ненавидел войну. И это путь в нашу загородную усадьбу на Тарн - Р -VII. Маленький мальчик, которого я не узнаю, не похож на линию Тарна.
— Но… Вы можете отрицать, что эта женщина - вы?
Проектор щелкнул, и она сидела бессловесная в темноте.
— Казалось, что было какое-то сходство, — допустила она, и ее горло вдруг пересохло. Но почему она должна пугаться? Она действительно не знала эту женщину.
Настольный светильник был снова включен, и Перат жадно рыскал по комнате и его шрам, охватывающий его красивое лицо, придал ему рычащий, угрюмый вид.
— Сходство! Ба! Этот виток волос на правой стороне лба прикрыл шрам, идентичный вашему шраму. Я проанализировал отдельные кадры!
Руки Эвелин бессознательно сплелись в узел. Она вынудила тело расслабиться, но ее ум мчался. Всё это ввело еще одну переменную величину, которой необходимо управлять в ее плане относительно разрушения. Она должна сделать эту переменную известной.
— Ваш отец послал вам это? — спросила она.
— Да, за день до того, как вы прибыли сюда. Это было в пути в течение нескольких месяцев, конечно.
— Что он сказал об этом?
— Он сказал: — «Ваша вдова и сын шлют вам привет. Будьте во здравии и примите нашу любовь». — Какая ерунда! Он очень хорошо знает, что я не женат и что ... ну, если я когда-либо стал родителем детей, я не знаю о них.
— Это все, что он сказал?
— Это все, кроме того, что он прислал вот это кольцо. Он снял один из драгоценных дубликатов со своего правого среднего пальца и бросил его ей. — Он идентичен тому, который он сделал для меня, когда я вступил в совершеннолетие. Долгое время считалось, что это был единственный камень в своем роде на всех планетах солнц Тарн, минералогический уродец, но я думаю, что он нашел другой. Но зачем мне их два?
Эвелин пересекла комнату и возвратила кольцо.
— Существование так полно тайн, не так ли? — пробормотал Перат. — Иногда кажется прискорбным, что мы должны пройти через этап жизни на пути к смерти. Это глупая, глупая война. Может быть, старый граф был прав.
— Вы можете быть привлечены к военному суду за это.
— Говоря о военных судах, я должен присутствовать на одном сегодня вечером – апелляция по поводу смертного приговора. Он встал, огладил волосы и одежду, и налил еще один стакан терифа. — Какой-то глупый следователь не может проявить должный нрав относительно женщины-пленницы.
Сердце Эвелин пропустило удар. — Действительно?
— Негодяй настаивает на том, что он мог бы все вспомнить, если мы просто оставим его в покое. Полагаю, он взял взятку. Вы всегда найдете такого, кто пытается время от времени получить немного дополнительной прибыли.
Она совершенно не должна быть замечена осужденным следователем. Стимул почти наверняка заставит его вспомнить.
— Я буду ожидать вас, — сказала она безразлично, протянув руки в томном зевке.
— Очень хорошо. Перат шагнул к двери, затем повернулся и оглянулся на нее. — С другой стороны, мне может понадобиться клерк. Это во внеурочное время, а остальные уже ушли.
Под воздействием противоречивого протеста она быстро сглотнула и сдержалась.
— Всё-таки, вам лучше пойти, — настаивал Перат.
Она встала, ослабила свою сумочку на талии, быстро проверила ее содержание, и затем вышла вслед за ним. Это могло бы быть нужной вещью. Из сумочки она достала флакончик духов и небрежно потерла мочки ушей.
— Странный запах, — прокомментировал Перат, сморщив свой нос.
— Странный аромат, — исправила Эвелин уклончиво. Она размышляла о серьезных лицах своих наставников, когда они инструктировали ее быть осторожной в использовании «духов». Адреналиновые железы, как они объясняли, обеспечивают полезный и сильный стимулятор человеку в опасности. Адреналин замедляет сердце и пищеварение, повышает систолу и кровяное давление, и увеличивает потоотделение, чтобы охладить кожу. Но может быть и перебор слишком хорошей вещи. Передозировка адреналина, они особо указали, вызывает почти прямой отек. Легкие быстро заполняются сывороткой и жертва… погибает. Духи, которыми она обладала, некоторым неизвестным способом оказывали особо стимулирующее воздействие на надпочечники испуганных людей. Но они не оказывали никакого эффекта на пассивные надпочечники.
Оставался вопрос – кто будет более испуганным, она или осужденный следователь?
Она легко покрылась испариной, и светлые волосы на ее руках и шее стояли торчком, когда Перат открыл ей дверь, и они вошли в помещение начальника военной полиции Зоны.
Один взгляд на дрожащее существо на тюремном стуле убедил ее. Бывший следователь, лишенный знаков отличия, потертый и с отросшей бородой, сидел, сжавшись на стуле, и время от времени смотрел на своих мучителей остекленевшими глазами. Он долго посмотрел на Эвелин.
Она лениво вынула свой флакончик с духами и держала его открытым, согревая рукой. Офицеры и судья – начальник военной полиции слушали вступительное слово судебного преследования и не обращали на нее внимания.
Все более часто осуждаемый человек поворачивал свой пристальный взгляд на Эвелин. Она вылила немного аромата на свой носовой платок. Заключенный закашлялся и потер подбородок, пытаясь думать.
Обвинения были, наконец, зачитаны, и адвокат защиты начал свою вступительную речь. Заключенный, теперь кашляя всё более часто, не обращал внимания ни на кого, кроме женщины. Как только она понимала, что видит вспышку узнавания в его глазах, поспешно обмахивалась своим носовым платком.
Судебное заседание гудело, приближаясь к завершению. Это была простая формальность. Обвинитель подвел итог, доказывая, что женщина-землянка, возможно по имени Эвелин Кейн была схвачена и передана ответчику для регистрации и принятия решения, и что в еженедельных отчетах ответчика отсутствует документ об освобождении женщины. Смертный приговор, «что и требовалось доказать» должен быть утвержден.
Свет в глазах заключенного становился всё яснее, несмотря на бронхиальные трудности. Теперь он начал обращать внимание на сказанное, и обращать внимание на другие лица. Это было так, как будто он, наконец, нашел оружие, которое хотел, и терпеливо ожидал возможности использовать его.
Защите предоставили последнее слово. Адвокат заключенного объявил, что последний, возможно, стал невинной жертвой беглянки – Эвелин Кейн, возможно, телепатической женщины-землянки, потому что только дурак разрешит освободить заключенного, не пытаясь манипулировать тюремными отчетами, если его ум не находился под телепатическим контролем. Сейчас они должны искать Эвелин Кейн, вместо того, чтобы напрасно тратить время с ее жертвой. Она могла бы быть где угодно. Она могла бы быть даже в этом здании. Он поклонился извиняющимся тоном Эвелин, а она улыбнулась лицам, внезапно посмотревшим на нее с новым интересом.
Человек на стуле заключенного всматривался в Эвелин через прищуренные глаза, скрестив руки на груди. Он прекратил кашлять, и пальцы его правой руки терпеливо постукивали по его рукаву.
Если Перат в данный момент надумает прозондировать разум заключенного...
Эвелин, повернувшись с улыбкой к Перату, сбила флакон со стола на пол, где он разлетелся в жидкое пи-пи. Она приложила руки ко рту в кающемся извинении. Судья – начальник военной полиции нахмурился, а Перат любопытно взглянул на нее. Заключенный был схвачен таким спазмом кашля, что судья, вынесший приговор, остановился в раздражении. Слушание прекратилось.
Судья взял «Фаег», лежащий перед ним.
— У вас есть что сказать, прежде чем вы умрете? — спросил он холодно.