С. Ю. Витте

А. Р. Дезен

Автобиография

Получив диплом инженера, я вскоре попал начальником дистанции на Козлово-Воронежско-Ростовскую железную дорогу и жил там на ст<анции> Лиски. <…>

На дороге я пробыл до мая 1885 года, когда бывший в то время директором Департамента железных дорог глубокочтимый В. В. Салов взял меня к себе в качестве своего секретаря, официально же я был прикомандирован к департаменту, с окладом в 1200 рублей. <…>

Помню, как во время объезда Юго-Западных железных дорог С. Ю. Витте, бывший тогда начальником эксплуатации сих дорог, во время завтрака, который давался в Бресте Салову, сидел рядом со мной и любезно беседовал с секретарем его превосходительства.

Помню также С. Ю. Витте в приемной В. В. Салова в Министерстве путей сообщения, когда он хлопотал, чтобы министр путей сообщения К. Н. Посьет утвердил его в должности управляющего Юго-Западными железными дорогами, и потому часто являлся к Салову и, дожидаясь приема, обменивался со мною своими мыслями и был весьма и весьма любезен.

Впоследствии мне неоднократно приходилось являться к Витте, когда он был нашим министром, а затем министром финансов, и постепенно наблюдать, как он изменялся в своем обращении.

За последние разы, когда мне случалось бывать у Витте по делам, он встречал стоя, часто даже не подавал руки, и, едва разинешь рот, он резко говорил какую-нибудь резолюцию и явно давал понять, что надо уйти, а если я пробовал заставить себя выслушать, то он начинал попросту кричать.

Мне вспоминается еще эпизод с Витте, когда он был управляющим Юго-Западными дорогами, а я, служа в Министерстве путей сообщения и получив от председателя правления Юго-Западных железных дорог даровой билет на проезд с женой от Киева до Одессы, пришел в Киеве к Витте, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение.

Он меня любезно принял, а когда я в разговоре упомянул, что еду в Одессу с женой, спросил, есть ли у меня билет? На мое заявление, что билет мне выдал председатель правления, он мне сказал, что билет этот на курьерский поезд не годен, а когда я вынул билет и показал, что там рукой председателя правления и его подписью удостоверена годность билета на курьерский поезд, Витте взял билет, разорвал его и, сказав, что он не годен, велел мне выдать новый, с которым я благополучно и добрался до Одессы.

Во время моей службы в министерстве в один прекрасный день В. В. Салов сказал мне, что министр путей сообщения желает к Пасхе испросить мне звание камер-юнкера, я, конечно, очень обрадовался такой почетной награде, но всесильный Неронов, бывший тогда директором канцелярии, рассудил дело иначе и, пригласив меня недели через две к себе в кабинет, объявил мне, что так как у меня маленький чин, то награда эта отлагается.

Как оказалось потом, он желал сделать этим неприятность В. В. Салову, а я остался без парадного мундира.

Н. Е. Врангель

Воспоминания

Сергея Юльевича Витте <…> я знал с 1877 года, еще когда он служил в Одессе, в Русском обществе пароходства и торговли[73].

Вспоминаю одну встречу с ним, много лет тому назад. Витте тогда заведовал коммерческою частью Юго-Западных железных дорог.

Однажды я обедал у Чихачёва, который к тому времени был уже управляющим Морским министерством, и так как он сейчас после обеда спешил на какое-то заседание во дворец, то беседу, выйдя из-за стола, мы продолжали у него в уборной.

Доложили, что приехал Витте и очень просит хоть на минуту его принять. Дело очень важное.

– Скажи, что мне очень жаль, но сегодня никак не могу, попроси его заехать ко мне завтра.

Через минуту лакей вернулся. Витте прислал его сказать, что дело очень важное и ждать до завтра не может.

– Николай Матвеевич, – сказал я, – хотите, я с ним переговорю. Быть может, действительно что-нибудь неотложное, а то бы он в такой неурочный час не приехал.

– Вы правы. Переговорите, пожалуйста, с ним.

Витте мне передал, что управляющий Юго-Западными дорогами уходит в отставку и он, Витте, имеет все шансы занять место управляющего дорогами, но не имеет на это права, так как он не инженер путей сообщения. Посьет, министр путей сообщения, с которым Чихачёв близок, быть может, это все-таки сделает, если его попросить. Но сделать это нужно сегодня же. Завтра будет поздно.

– Едва ли это сегодня возможно. Николаю Матвеевичу сейчас нужно ехать во дворец на заседание, – сказал я.

– Знаю, и Посьет там будет. Постарайтесь уговорить Чихачёва.

Дело уладилось. Витте попал в управляющие, оттуда в директора Тарифного департамента, а затем и в министры.

Н. А. Байков

Граф С. Ю. Витте в Маньчжурии

В 1886–1888 гг. Сергей Юльевич Витте был управляющим Юго-Зап<адными> ж<елезными> д<орогами> и летом жил у нас на даче, в тридцати верстах от Киева. Кроме меня, двенадцатилетнего кадета, и старшей сестры гимназистки, у нас на даче было много детворы разных возрастов. В жаркие летние дни мы, дети, обыкновенно проводили время на пруде, где купались и плавали, ловили линей и вьюнов у плотины, и ходили в лес собирать землянику, чернику, малину и грибы. Я же, по обыкновению, занимался еще ловлей бабочек и содержал целый зверинец разных птиц, зверьков, черепах, ящериц, змей, жаб и лягушек, для чего отец отвел мне отдельную комнату в нижнем этаже нашего дока.

Супруга С. Ю. Витте, Матильда Феликсовна[74], жила на даче безвыездно все лето, а он сам приезжал из Киева только под вечер и рано утром на следующий день уезжал в город на службу. Воскресные и праздничные дни он был свободен от службы и проводил время на даче. Нередко он забирал детей и уходил с нами в лес собирать ягоды и там, на полянке, устраивал игры и рассказывал интересные истории, которые мы слушали с большим вниманием. Матильда Феликсовна также принимала участие в этих прогулках и бегала с нами взапуски и в «горелки», причем отличившиеся получали от нее шоколадные конфеты и леденцы.

Очень часто С. Ю. заходил ко мне, в мой зверинец, и с интересом рассматривал моих питомцев. В шутку он называл меня «маленьким Брэмом» и советовал отцу обратить внимание на мою любовь к природе и животным.

Витте был очень высок ростом, а его супруга отличалась своими малыми размерами, он был блондин, а она – ярко выраженная брюнетка, и мы за глаза называли его жирафом, а ее мухой. Узнав об этом, они иногда и сами называли друг друга этими именами.

В одной из этих прогулок принимал участие и поэт С. Я. Надсон, живший одно время на даче по соседству. Он также бегал с нами в горелки и ловил со мною бельчат для моего зверинца. Однажды во время ловли белка укусила его в палец до самой кости, так что пришлось забинтовать ранку, что и было выполнено с большим искусством супругой Витте.

Надсон уже тогда был тяжело болен туберкулезом и, бегая с нами в горелки, сильно задыхался и харкал кровью, но это его не смущало, несмотря на видимую неизбежность скорой смерти. На его бледном лице с ярким румянцем горели каким-то внутренним огнем большие черные глаза, в глубине которых таилась печаль и отчаяние приговоренного к смерти. С нами, детьми, он забывался и, вероятно, чувствовал себя здоровым и был жизнерадостен. Он сознавал свое положение, но молодость брала свое, несмотря на быстрое приближение рокового конца.

73

Одесская железная дорога, где служил С. Ю. Витте, с 1870 г. подчинялась Российскому обществу пароходства и торговли (РОПиТ), его возглавлял Н. М. Чихачёв.

74

Автор спутал Матильду с первой женой С. Ю. Витте – Надеждой Спиридоновой.