Привет, это я

— А похоже на то, что я шучу? Меня прислала МакГонагалл, кажется, она упоминала, что у вас что-то там не получается, — ехидно отвечал Малфой поглаживая длинными пальцами музыкальный аппарат. — Я не напрашивался, у меня игра послезавтра, так что будь добр, объясни, в чём проблема и как можно скорее освободи меня от своего общества. Но, конечно же, я могу и уйти, если ты уже всему научился.

— У нас не получается поддержка, — сухо призналась Гермиона, прерывая назревающую перепалку и до конца всё еще не верящая, что МакГонагалл могла прислать Малфоя на помощь. Но больше всего поражал факт того, что он каким-то невероятным образом согласился. Чем же они обязаны такой честью?

— Видимо, та самая, на которой он тебя чуть не уронил, — ухмыльнулся слизеринец. — И почему я не удивлён?

— Ты пришёл издеваться или помогать? — голос Гермионы предательски дрогнул, стоило серым глазам напрямую встретиться с её карими.

— Смотри внимательно, Долгопупс, и учись, пока я жив, — Драко движением руки запустил граммофон, и магловская песня заиграла сначала.

— Не зарывайся, Малфой, — предупредила Гермиона, но всё недовольство рассыпалось, стоило высокомерному аристократу приблизиться к ней почти вплотную. Её каблуки хоть и не были высокими, всё же прибавляли несколько сантиметров в росте, и она доставала ему почти до подбородка.

Разницу между разными партнёрами Гермиона могла практически потрогать руками. Он ещё не сделал ни одного движения, а его уверенность уже исходила жаркими волнами, передаваясь ей куда-то в живот. Он медленно поднял ладонь и, не касаясь кожи, провел костяшками вдоль её скулы. Его пальцы продолжили движение к шее и плечам, все также скользя по воздуху, дразня и заставляя её сердце раз за разом пропускать удары. Он внимательно, с долей какой-то вымученной нежности следил взглядом за своей рукой, будто это был единственный способ дотронуться до неё.

И её кожа чувствовала. Представляла, давая фантазии разыграться, покрываясь мурашками вслед за его взглядом.

Она вздрогнула, когда под конец вступления, он требовательно взял её за руку и притянул к себе, придерживая не за талию, как обычно, а, приложив широкую ладонь к лопаткам. Держась на расстоянии, Малфой начал неторопливо её вести, разбавляя плавные движения резкими переходами и требовательными наклонами там, где это было необходимо. Он не сводил с неё глаз, давая команды где-то на подсознательном уровне, и Гермиона не могла точно объяснить, почему её тело всегда знало, что именно нужно делать. Она сама была одним большим и плывущим по танцполу сгустком нервных окончаний, реагировавшим на каждое движение. Вместо музыки в ушах билась кровь, дублируя неровный сердечный ритм. Малфой то приближался вплотную, прижимая к своей груди, то отдалялся, то кружил её, словно волчок, рывком возвращая к себе. Он умело играл её телом и душой, как опытный музыкант, идеально знающий свой инструмент. Он властвовал над ней единолично.

Гермиона даже не заметила эту ненавистную поддержку, которая так отчаянно сопротивлялась Невиллу. Драко это не стоило никаких усилий, он не прервал зрительного контакта, осторожно опуская её на землю и продолжая танец.

Она не заметила её и во второй и в третий раз. Только бешено несущуюся по венам кровь в том месте, где он касался её.

В танце он был совершенно другим человеком, настоящим мужчиной, требовательным, но бесконечно внимательным. Отдающий женщине всего себя, но и не забывающим брать. О, Мерлин, да Гермиона бы ему всё на свете отдала за один такой танец. А лучше за парочку.

Он не боялся и не прятался за маской равнодушия и отрешённости. В нем было больше страсти, чем когда он просил её поцеловать в Башне старост. Гермиона жадно вдыхала эту самую страсть, смешанную с его сдержанным и еле уловимым ароматом. Он забирался руками ей под одежду, касаясь только её ладоней и спины. Залезал под самую кожу

светлыми глазами, изучающими каждый сантиметр её лица.

Разворачивал её всю наизнанку. Был глубже, чем внутри.

Хотелось быть ближе. Провести ладонями под рубашкой и почувствовать, как мышцы содрогаются под пальцами. Она бы провела рукой вдоль его позвоночника и полоска ремня не остановила бы этот путь.

Чёрт, как же хотелось посмотреть на него. Увидеть его. Гермиона представила полураздетого блондина в темноте слизеринской спальни. В этой фантазии он сидел в мягком кресле, а растрепанные волосы падали ему на покрытое испариной лицо. Капельки пота стекали по напряжённой шее, старательно обводя каждый сантиметр его тела, устремляясь к точке крайнего напряжения. Она спускалась своим взглядом всё ниже по узкой талии, по мышцам упругого пресса, касаясь их кончиком носа. Его руки влажными рывками опустились бы вслед за ней, пока не сжались бы в кулак, обхватывая такой же, как и его хозяин, изящный член.

О, великий Годрик, ударь её чем-нибудь.

Невероятно! Просто сумасшедшая девчонка!

Гермиона даже не сдержала разочарованного вздоха, когда он вдруг остановился под последние аккорды песни. Если от танца можно было получить оргазм, то именно так она это и назовёт. Она словно завороженная наблюдала, как его рука поднимается и медленно заправляет за ухо выбившуюся прядь. Её грудь часто вздымалась, толкаясь куда-то ему навстречу, но она боялась даже пошевелиться. Он всё ещё придерживал её за талию, хотя это было вовсе не обязательно, но к чёрту всё. Ни один мускул не дрогнул на его спокойном лице, когда его обжигающие пальцы продолжили неторопливый путь от уха до подбородка, слегка приподнимая его. Он изучал взглядом её губы, слегка поглаживая костяшками нежную кожу под ними.

Останови же. Прекрати так открыто издеваться. Возьми моё пламя и сжалься.

Сделай хоть что-нибудь.

Настойчивое покашливание Невилла хоть и не сразу, но вырвало этих двоих из каменного ступора. Гермиона пришла в себя с большой неохотой, часто заморгала, будто никак не могла привыкнуть к яркому свету, а Малфой, с присущей сдержанностью, спрятав руки в карманы, наклонился к её уху и прошептал:

— Я буду в Башне старост, Грейнджер, — он коснулся губами её уха, будто бы его пламенного шёпота не хватало, чтобы окончательно вытряхнуть из неё последние кусочки разума.

И ушёл.

Комментарий к 9

* Имеется в виду саундтрек к фильму “Грязные танцы” 1987 года (оооочень популярному в те годы)

Bill Medley, Je

========== 10 ==========

Знаешь, на вкус он такой же, как ты,

Только слаще.(с)

Fall Out Boy — Thnx fr th mmrs

Конец был близок, а она была близка к концу.

Чего-то не хватало и чего-то было слишком много.

Единственным источником света в тёмной комнате служила одинокая свеча на письменном столе у окна. У сгоревших поленьев в камине померкли огненные жилы, забирая последнее тепло и придавая помещению отрешённую холодность и запустение. Гермиона нервничала, теребя пальцами полы свитера, когда, пересиливая себя, решилась сюда войти, что даже забыла от волнения пароль, а на пороге стыдливо зарделась, после того, как профессор Уорлок с портрета спросил, «что делает мисс в Башне старост в столь позднее время». Раскрасневшаяся как закатное небо, студентка ответила что-то бессвязное и, услышав знакомый щелчок, торопливо поднялась в гостиную, беспокоенно обернувшись несколько раз на плотно захлопнувшуюся дверь.

Она чувствовала себя полной идиоткой, потому что башня пустовала, встречая её неприветливой темнотой и тишиной. Гермиона даже успела обрадоваться такому повороту событий, ведь адекватного объяснения своему поведению она дать не могла. Какого драккла она вообще притащилась сюда за минуту до отбоя? Глупо было предполагать, что кто-то мог быть здесь в это время. Над ней в очередной раз подшутили, а она в очередной раз повелась. Закономерность, ставшая аксиомой. Столько лет бок о бок со Слизерином, а она так ничему и не научилась.

Сказать, что их репетиция с Невиллом после всего, что устроил Малфой, не пошла — ничего не сказать. Они что-то мямлили друг другу, неуверенно переступали по паркету, наступая с завидной регулярностью на свои же ноги и уперев глаза в пол. Гадёныш разрушил всю их партнёрскую связь, так тщательно выстраивавшуюся всю последнюю неделю, всего лишь одним танцем. Зерно сомнения прорастало с убийственной быстротой, и уже ни один из новоиспечённых танцоров не был уверен, стоит ли доводить начатое дело до конца.